Тебе почти повезло (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна

— Нет. Просто так не зайдешь, — согласился Влад. — Получается, что он имеет какое-то отношение к студии…

— Артист что ли?

— Нет, таких артистов страна не знает. Точно говорю. Оператор — нет, осветитель — нет. Рабочий… что-то мне подсказывает, что это не рабочий класс. Не тот типаж.

— Стопудово не тот. Ладно, проехали, — нетерпеливо отмахнулся Петросян. — Самое главное, что мои муки ожидания, в конце концов, закончились, и он вышел опять на остановку. Я не стал второй раз рисковать и взял такси, на котором по итогу выследил, где нора у этого хищника.

— Ты знаешь, где он живет?

— Ну да. Надеюсь, что знаю. Вряд ли блондинчик просто так оставался ночевать в этом доме. В частном доме, кстати. На Вокзальном переулке.

— Ну ты даешь… — восхищенно вскинул брови Влад. — Если бы я нанял тебя следить за деньги, то не рассчитался бы, однозначно. Молодец!

— Вот и радуйтесь. Пока. — Петросян прищурил глаза и скрестил руки на груди. С видом босса он снисходительно посмотрел на Влада и продолжил: — На второй день я, ни свет ни заря, был уже возле его дома. Отсидел в засаде без малого час, ожидая, когда тот наконец выползет из своей норы. Выполз. Ну а дальше мы с ним поехали сюда.

Влад сделал неопределенный жест в сторону окна.

— В Заречный?

— Угу.

— Считаешь, не совпадение?

— Я его видел возле дома, из которого выходили вы, Владислав Петрович. Он сидел в своей машине. Черный «Фольксваген Поло». Когда вы остановились поговорить с дяденькой, тем, что с палочкой… ну вы поняли. Так вот тогда он поехал в сторону «Лисички». Я за ним. Он пробыл здесь недолго и вышел. А я решил зайти хлебнуть чаю какого. Когда вы сюда пришли, я сидел там, в самом углу, — кивнул головой Серж, — и тут он решил вернуться, но в вашу сторону не смотрел, боялся, подлец, что вы можете его узнать. Что-то там спросил у бармена и вышел. Ну вот, собственно, и все новости. Не ахти какие…

— Я бы сказал «ахти какие», — перебил его Влад. — Спасибо, дружище. Ты оказал мне неоценимую услугу.

— В отличие от вас…

— Э-э… прости, не понял…

— Я вам услугу оказал, а вы мне — нет. Помните про интервью?

— Злопамятным быть нехорошо, — небрежно бросил Влад и поднялся из-за стола. — Это было в целях твоей безопасности. Ты и так огреб по полной программе. Оно тебе надо? Особенно теперь?

— Особенно теперь — да, — злобно прошипел Серж. — Вот куда вы без меня?

— Парень, будь человеком, не лезь хотя бы ко мне в душу, — попросил Влад.

— Сдалась мне ваша душа. Со своей бы разобраться, — огрызнулся Серж. — Так, выходите первым вы. Я потом. Нельзя нам вместе светиться.

Влад неожиданно улыбнулся, чтобы немного разрядить обстановку. У Петросяна было симпатичное, с младенческой пухлостью лицо. Он выглядел столь безобидно и беззащитно, что невольно вызвал у Влада отеческие чувства. Скорчив серьезную мину, он отчеканил:

— Понял, Джеймс.

— Для вас просто Бонд, — не моргнув глазом, тут же парировал Серж.

— Слушай, Бонд, обещаю, когда все закончится, я тебе дам шикарное интервью. Если, конечно, жив останусь. Могу даже написать за тебя.

— Да уж как-нибудь сами справимся…

8 глава

Черный «Фольксваген» Влад заметил сразу. Машина стояла за углом кафе, как раз возле дороги, ведущей к дому Влада. Он прошел мимо быстрым шагом, не оборачиваясь в сторону автомобиля. Нервы были взвинчены, но при этом он не испытывал ни малейшего страха. «Похоже, втянулся» — усмехнувшись, подумал он. В конце концов, некоторые люди работают с риском для жизни. То есть, изо дня в день они на грани жизни и смерти. Как на войне. Влад попытался составить мысленно список таких профессий, но кроме как разведчик, воин, спасатель и циркач — ничего на ум не пришло. К какой категории отнести себя самого, он не знал. Разведчик из него никакой, и уж тем более не воин он. Спасать приходится только свою шкуру, так что в спасатели не запишешься. Циркач — это творческая профессия. Тут он пас, как говорится — из другой оперы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Подойдя к дому, он вновь прибавил шаг — решил пройти дальше и посмотреть на дом, куда его приглашал новый знакомый. Действительно, метров через пятьдесят он увидел синюю черепичную крышу. Причудливые башенки с маленькими балкончиками по бокам трехэтажного дома невольно заставляли оглядываться проходивших мимо людей. Владу стало интересно, чем занимается хозяин столь экстравагантного строения, вызывающего, скорее, скепсис, нежели восхищение. Архитектура дома никак не вязалась с обликом Семена Герасимова — интеллигентного старика с тростью. Что ж, придется придумать безобидный повод и навестить дом с синей крышей. В его жизни в последнее время так мало впечатлений, что лишний раз поговорить с новым человеком, несомненно, пойдет на пользу. События с его друзьями и продюсером ему не хотелось брать в расчет, потому что это касалось и его лично. А все личное никогда не давало ему повода для творчества. Хотя у других писателей, он знал, повороты в личной жизни часто становились толчком к новым сюжетам.

Возвращаясь к своему дому, Влад не заметил за собой слежки и, с облегчением вздохнув, открыл калитку.

Вернувшись за рабочий стол, он первым делом просмотрел почту, пробежался по новостям, затем спустился вниз, чтобы разжечь камин. Объяснять самому себе, зачем ему сейчас понадобился камин, он не стал. Это было просто занятие, требовавшее каких-то физических действий, освобождавших голову от мучительных потуг перед пустым светом на мониторе. Провозившись довольно долго, ему удалось-таки добиться ровного горения, хотя вчера Лиза сделала это за пять минут. Скорее всего, ей не раз приходилось разжигать конкретно этот камин. Кто знает, не исключено, что она какое-то время жила в этом доме со своим ребенком, а потом ей пришлось переехать в город, чтобы быть поближе к клинике. Эту версию он придумал сидя у камина и глядя на веселые язычки пламени. Он сознательно затягивал момент, когда ему придется поднять на второй этаж и продолжить начатую утром работу. Если с утра он еще как-то смог поймать рабочую волну, то теперь он был просто уверен, что работа над образом героя-обидчика не сдвинется с мертвой точки. Возможно, ближе к ночи удастся написать хотя бы пару абзацев, а возможно и до утра ничего не выйдет — на этот счет у него никаких предположений не было. Это состояние слепого котенка, тыкающегося носом в разные углы, но так и не понимающего, где же тарелочка с молоком — его раздражало до крайней степени.

Он не заметил, как задремал под тихое потрескивание поленьев. Проснулся резко, будто от толчка. Разбудила мысль о блондине, следившем за ним. За окном начало смеркаться, и большая гостиная, погруженная в легкий полумрак из-за наглухо сомкнутых жалюзи, стала казаться наполненной тихими звуками и тенями. Некоторое время он, едва дыша, прислушивался, затем, протянув руку к торшеру, щелкнул выключателем. Мягкий теплый свет разлился неясным кругом, еще больше оттеняя черноту углов. Он никак не мог вспомнить, закрывал ли дверь в дом. Скорее всего, закрывал, и сомнение появилось от его неуверенности в себе, от того, что слишком много необъяснимого происходит сейчас вокруг его персоны, и воспаленный мозг вынужденно рождает мысли не только логичные, но и абсурдные. Влад резко поднялся, прошел к двери, по дороге включив большой верхний свет, дернул за ручку и с облегчением выдохнул.

Что могло послужить поводом для слежки за ним — задача из разряда неразрешимой для него. Блондин следит, Настя следит… Чем он провинился перед ними? Действий никаких, только слежка. Но слежка всегда подразумевает цель и смысл. Какой смысл следить за ним, когда его жизнь течет или, точнее, вовсе даже никуда не течет, а стоит на месте. Проснулся, поел, посидел за компьютером, поел, посидел… и так до бесконечности. Скукотища! Если бы ему дали задание следить за подобным типом, он, однозначно, уснул бы прямо во время этой самой слежки. А если серьезно, то очевидным становится то, что укрыться от кого бы то ни было в этом доме, у него не получится.