Любовь Орлова - Нонна Голикова

В детстве, прогуливаясь с родителями и дедушкой по подмосковному посёлку Внуково, слушая, правда без особого интереса, их рассказы, кому из знаменитостей принадлежат дачи, а тогда там были дома Игоря Ильинского, Виктора Гусева, Леонида Утёсова, Сергея Образцова и других, моё внимание привлёк чудесный розовый дом с белыми колоннами. На фоне обычных, пусть больших, но в основном деревянных дач, окрашенных зелёной или голубой краской, этот показался таким же прекрасным, как Большой театр. Ворота были приоткрыты, на широкой дорожке около дома стояла редкая тогда иномарка с тонированными стёклами. Не зная, кому принадлежит эта дача на просторном участке с берёзами, я, потрясённый, остановился и произнёс: «Вот в этом доме я хочу жить!» Надо мной посмеялись: «Как же ты собираешься это сделать, ведь это дом самой Любови Орловой!» — «Орловой? Той самой, которая поёт “я из пушки в небо уйду”?» — «Да, той самой!» — И старшая часть компании ударилась в воспоминания об Орловой, о её фильмах, все сокрушались, что её уже нет в живых: а помните, как она пела, а как танцевала, а как молодо всегда выглядела, даже когда, будучи смертельно больной, последний раз показалась на экране телевидения в программе «Кинопанорама» в декабре 1974 года?

Я не вслушивался в эти рассказы, а всё шёл и оглядывался на сказочный дом, поразивший моё воображение, и думал, как бы там оказаться… Почему-то я был уверен, что мне это удастся. И с тех пор каждый раз, увидев Любовь Орлову на экране, я вспоминал дом во Внукове — розовую мечту в окружении берёзовой рощи…

Конечно, в силу возраста мне не суждено было встретиться с Любовью Петровной Орловой, все события и истории, о которых я буду говорить, происходили уже после её ухода из жизни. Своё представление, о том, каким она была человеком, чем жила и что её окружало, я составил из встреч с теми, кто был близок или знаком с ней. Судьба распорядилась так, что я знал и недавно умершего внука Григория Васильевича Александрова, его полного тёзку, и знаком с Нонной Голиковой. Именно благодаря этим людям, книге и рассказам Нонны Юрьевны мне стали известны интересные детали из жизни Орловой и Александрова. Но и дом Орловой, когда мне довелось в нём оказаться, открыл мне немало интересного о своих хозяевах…

В конце 1980-х годов я был студентом и, как положено, свободное от учёбы время проводил весело и беспечно, часто оказываясь в разных компаниях, запросто перемещаясь из одного района Москвы в другой. В те времена клубов, кафе и дискотек почти не было, да и те, которые были, можно по пальцам перечесть. Среди таких мест, где собирались мои приятели, было кафе «Лира» на Пушкинской площади, теперь там вот уже 20 лет существует Макдоналдс. Однажды мы шумно веселились, и к нам присоединился соседний столик, за которым была компания возрастом постарше. Моим соседом оказался человек, который представился — Гриша. Так мы и общались весь вечер. Время работы кафе заканчивалось, Гриша пригласил всех к себе домой. Оказалось, что живёт он в доме над этим самым кафе. Квартира на шестом этаже, куда мы пришли по приглашению Гриши, принадлежала Орловой и Александрову, а сам он — внук легендарного кинорежиссёра. Мы стали общаться, но вскоре Гриша уехал во Францию, где женился, и в Москву почти не приезжал. Шли годы, я знал, что умер старший Александров, очень скоро умерла мать Гриши — Галина Васильевна. Всё наследство Орловой и Александрова, а это четырёхкомнатная квартира на Бронной, там же гараж, дача во Внукове, предметы искусства, досталось Грише. В квартире он сделал ремонт, часть вещей вывез на дачу, большая же часть архива Орловой оказалась на помойке. И дачу, и квартиру он сдавал в аренду, в них жили чужие люди…

Время шло, у меня были другие интересы, честно говоря, об Орловой вспоминал редко. Но стоило мне увидеть её на экране, как в памяти всплывал розовый дом в берёзовой роще.

В 2002 году широко отмечалось 110-летие со дня рождения народной артистки СССР Любови Петровны Орловой. По всем каналам шла ретроспектива её фильмов, в информационных программах были сюжеты, подготовленные к юбилею, транслировались концерты. В это время я сотрудничал с программой «Доброе утро» на Первом канале. Руководство приняло решение сделать серию материалов, посвященных памяти актрисы. Задание было поручено мне. И если с двумя первыми темами — Орлова в кино и Орлова в театре — всё было достаточно понятно, то с третьей темой — её повседневная жизнь — возникли сложности. Ведь считалось, что ничего не сохранилось, ни квартира, ни дача. Тогда я связался с Гришей Александровым-младшим, позвонил ему во Францию, поинтересовался, цела ли дача. Он ответил утвердительно, даже помог связаться с теми, кто у него снимал дом во Внукове. Накануне съёмок я отправился туда, чтобы посмотреть, где нам предстоит работать. Происходило это всё в первых числах февраля, так как официально день рождения актрисы 11-го числа второго зимнего месяца. Хотя сама она всегда отмечала его только по старому стилю — 29 января.

Был ясный морозный день, внуковские улицы утопали в снегу. Это был мой второй в жизни приезд на улицу Лебедева-Кумача. Через сплошной дощатый забор я заглянул на участок. К сожалению, моё детское воспоминание улетучилось. Старый кирпичный дом с большим мансардным этажом и террасой с белыми массивными столбами был угрюм и мало похож на то чудо, что хранила моя память. Массивные ворота, калитка, на одном из покрытых побелкой кирпичных столбах я обнаружил выемку, где прятался звонок, и нажал на кнопку. На звонок никто не ответил. Зато на соседнем участке я увидел женщину, представился, предъявил ей удостоверение Первого канала, объяснил цель своего визита и был приглашён к ней за калитку. Инесса Михайловна Шхвацбая занимала часть территории участка Орловой, раньше на этих пятнадцати сотках стоял домик сторожа. Мы поговорили, с Орловой она не была знакома, помогала Галине Александровой, от которой, собственно, и получила этот земельный надел. Мы договорились, что завтра, когда приедем с камерой, возьмём у неё небольшое интервью. Через забор я смог рассмотреть дом Орловой поближе. С детским воспоминанием он не совпадал, одряхлел, был печален и одинок. Но в Москву я возвращался воодушевлённый — дом цел и его можно показать телезрителям.

На следующий день съёмочная группа отправилась из Останкина во Внуково. Пока мы выезжали из города, день был точно такой же ясный и солнечный, как и накануне. Стоило нам повернуть с Киевского шоссе к посёлку «Московский писатель», как мы оказались в густой пелене тумана, за которым не то что дома, руки вытянутой не было видно. Оператор усмехнулся: вот видишь, Орлова не любила давать интервью и сейчас от нас прячется, туману напустив. Что же делать?! Вернуться без видеоматериала невозможно, завтра эфир, а ведь ещё надо текст написать и смонтировать сюжет. Пока мы ожидали тех, у кого ключи от ворот, туман рассеялся. К сожалению, французы, снимавшие дачу, отказались пустить нас внутрь, пришлось довольствоваться только внешними планами. Вот, повторил оператор, не хочет Орлова, чтобы её дом по телевизору показывали. Я оглянулся на дом: казалось, он ни за что не откроет двери, ведь не пускала же к себе журналистов его хозяйка… И мне ещё больше захотелось в него войти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});