Лунный Зверь - Игорь Вереснев

Давлет покачал клинком перед глазами поверженного громилы.

— Так что, ответишь на мои вопросы?

Жублис смотрел равнодушно. Ни боли, ни страха, ни злости не было в его взгляде. Может, не слышал? Или вообще не понимал, что с ним разговаривают? Давлет особо не надеялся на разговор. Этот поединок ему нужен был, чтобы разобраться, насколько серокожие уязвимы. И еще — потому что не хотел прощать свое поражение. Пусть даже пригрезившееся.

Он вонзил шамшир в глаз жублиса. Провернул, с удовольствием, представляя, как мозги того превращаются в месиво. Серокожий задергался в короткой агонии. Затих. Давлет перевел взгляд на парня, только начинающего очухиваться.

— Ну что ты, живой?

Спросил — и ощутил, как что-то изменилось вокруг. Резко оглянулся, скрипнул от досады зубами.

Его окружали полтора десятка жублисов. Ассасин готов был голову дать на отсечение, что минуту назад и близко никого не было. Они будто почуяли гибель сотоварищей и повыпрыгивали прямо из воздуха. Нет, это точно были не люди. Кошмарные творения взбесившихся махрибских колдунов…

Давлет успел положить четверых.

Пикассо не собирался так легко отказываться от своего протагониста, умудрившегося полностью исчерпать свой запас жизни уже во второй раз. Причина была Проста — он не мог засечь другой подходящий аватар в пределах Тринабада. Походило на то, что ассасин и его спутник-рыбак были единственными юнитами-людьми там. Потому восстанавливал своего персонажа не совсем законным и уж абсолютно недокументированным способом. Попросту говоря, Пико шельмовал в игре. И угрызений совести при этом не испытывал. Его противник тоже играл не по правилам. Использовать неживые предметы — в том, что «жублисы» были неживыми, он уже убедился, — в качестве человекоподобных юнитов и при этом декларировать игру как не использующую методов магии… О, подобное нарушение законов жанра Рембрандту или Винчу — кто там из них «поколдовал» в Махрибе? — грозило большими неприятностями. Положим, на жанры они наплевали, так как не готовили игру для коммерческого использования. Но товарищей-то предупредить могли? Нет, угрызения совести Пикассо не докучали.

Давлет лежал, притаившись на крыше дома, а внизу, прямо под ним, парочка жублисов волокла бесчувственное тело парня. Пальцы сжимали рукоять шамшира. Сейчас он прыгнет вниз, одним ударом снесет голову серокожему и…

Так было в видении. Да, серокожие уязвимы, их можно убить. Но какой в этом смысл? Несколько мгновений назад порубленное на куски тело ответило тупой, ноющей болью — нет, смысла затевать драку не было.

Жублисы прошли мимо. Стараясь ничем не выдать свое присутствие, Давлет отправился следом.

Целью путешествия оказался неприметный одноэтажный домик на центральной площади, рядом с громадой цирка. К дому примыкал небольшой двор, обнесенный высоким забором. Один из жублисов толкнул калитку, шагнул внутрь. Туда же впихнули начинающего приходить в чувство парня. Калитка захлопнулась.

Место для наблюдения Давлет нашел быстро. Старая смоковница, росшая в одном из соседних дворов. Ассасин удобно устроился в развилке ветвей на самой верхушке дерева. Интересующий его двор был отсюда как на ладони. Хамза сидел, прислонившись спиной к каменному забору. Руки связаны, на шее — кожаный ремень, прикрепленный к торчащему из стены кольцу-Парень затравленно озирался по сторонам, косился на охранников. Их было всего четверо. Пара, что притащила сюда парня, и еще двое. Таких же здоровенных, серокожих. Кажется, у них и лица были одинаковые.

Почти до полудня Давлет провел на своем дереве.

Водой, мешочком сухарей и куском прессованного козьего сыра он обзавелся заблаговременно, потому жажды и голода не испытывал. Во всяком случае, положение его было куда лучше, чем у Хамзы, которого держали на солнцепеке и даже глотка воды не дали за все это время.

Около полудня Давлет услышал шум, приближающийся со стороны городских ворот. Будто сдавленный плач и шарканье десятков ног. Так и оказалось: полдюжины стражников гнали пленников, связанных одной длинной веревкой. Исключительно молодежь, некоторые — вовсе подростки. Ассасин насчитал двадцать семь девушек и шестнадцать парней. Пленники еле ноги переставляли. Видно, что гнали их издалека.

Добыча сразу же заполнила весь дворик. Мятежа жублисы не опасались. Конвоиры и заходить внутрь не стали, развернулись и убрались по каким-то своим делам. А четверо «тюремщиков» принялись отвязывать пленников от веревки. Отвязывали и отпихивали в сторону, к забору, словно какой-то скот. Впрочем, долго наслаждаться отдыхом и относительной свободой пленникам не пришлось. Еще и дюжина из них не была развязана, а первую девушку уже ухватили за руки, потащили куда-то внутрь дома. Она не сопротивлялась, только тоскливо поскуливала, словно собачонка.

Давлет напрягся, стараясь уловить хоть звук изнутри дома. Крики, плач — хоть что-то. Не услышал ничего. Минут через пять жублисы вернулись, подхватили следующую жертву, увели. Количество народа в дворике постепенно уменьшалось, а ничего не происходило. Ассасину очень хотелось хоть краем глаза заглянуть во внутренние покои дома. Что там делают с людьми? Убивают? Но это могли сделать и во дворе. Стало быть, если и убивают, то каким-то особым способом. Подождать, что будет дальше? Или…

Очередь Хамзы оказалась последней. Во дворе вновь было пусто, когда жублисы расстегнули ошейник, развязали руки и повели его в дом. Сразу же за входной дверью была еще одна, ведущая в глубокий подвал. Лестница туда опускалась узкая, крутая. Потому один из жублисов пошел вперед, второй подталкивал Хамзу в спину. Два совершенно несовместимых чувства боролись в душе парня. Ужас перед ожидающей его неизвестностью. И любопытство, острое желание узнать, что там, внизу?

Передний жублис отворил дверь в подземелье, посторонился, задний втолкнул пленника. Хамза почувствовал, как наливаются тяжестью ноги, как шевелятся волосы и становятся дыбом. А мышцы промежности.1 непроизвольно сократились, заставив теплую струйку мочи побежать по ноге. Потому что первое, что он увидел, — наваленные грудой голые тела. Все его товарищи по несчастью были здесь. Тела слабо шевелились, дыхание вздымало груди. И от того, что куча высотой в пояс состоит не из мертвецов, а из живых, становилось только страшней. Затем он увидел низкий стол с ремнями для рук, ног, головы. Именно туда потащили его жублисы. Хамза попробовал воспротивиться. И только тогда заметил человека.

Высокий чернобородый мужчина в темно-синем халате и такого же цвета чалме сидел на диване в дальнем углу комнаты. Здесь не было темно, несмотря на отсутствие окон. Множество масляных ламп висело под потолком, освещая подземелье и наполняя его странным, тяжелым ароматом. От запаха этого и взгляда черных глаз незнакомца голова у Хамзы начала кружиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});