Госпожа президент - Анне Хольт

— Заперт? Подвал?

— Да, конечно. — Он многозначительно усмехнулся. — По соображениям безопасности… — Эти слова звучали как мантра, от бесчисленных повторений они утратили всякий смысл. — Нижний подвал заперли задолго до приезда президента. Я так понял, что Secret Service хотела… свести риск к минимуму. Они и часть западного крыла перекрыли, а также часть восьмого и девятого этажей. Так сказать, создали minimal risk… minimizing risk… — Он пытался вспомнить английские слова, которые недавно заучил, а потом радостно сказал по-норвежски: — Зону минимального риска. Обычное дело. В таких кругах. Очень разумно.

— Выходит, полиция здесь, внизу, попросту не была, — медленно проговорила Силье. — Сразу после похищения, я имею в виду.

— Нет, не была… — Похоже, он опять засомневался, такого ли ответа она ждала, и в замешательстве смотрел на нее. — В смысле весь этаж был заперт. На ключ. Чтобы спуститься сюда лифтом, тоже нужен ключ. Постояльцам тут делать нечего, вы же понимаете. Техническое оборудование и… Ну, объяснять незачем. Ключи были у Secret Service, а больше ни у кого, как я уже говорил. То есть не считая меня и тех моих подчиненных, кто…

— Обыск вели согласно этим чертежам? — спросила Силье Сёренсен, ткнув пальцем в рулон, торчащий из сумки.

— Нет. Это первоначальные чертежи. Мы использовали самые новые, где учтена перестройка президентских апартаментов. Но планы подвала такие же, как у вас. Здесь ведь ничего не меняли.

— И эта дверь нигде не обозначена, — повторила Силье, будто поверить не могла, что это правда.

— Мы активно сотрудничали с полицией, — заверил инженер. — Оказывали всяческое содействие и до похищения и после.

Господи, думала Силье, нас было слишком много. У семи нянек дитя без глазу. Подвал стоял на замке. Судя по чертежам, выхода из него нет. Все искали путь исчезновения, кругом царила неразбериха. Мы не нашли эту дверь, потому что не искали.

— Можно я пойду домой? — спросил Али Хуррам, который по-прежнему стоял в нескольких метрах от них, у стены. — Теперь-то, наверно, можно?

— Не перестаю удивляться таким, как ты, — сказала Силье Сёренсен, пристально глядя на парня, который совершенно пал духом. — Вы что, ничего не понимаете? По-твоему, можно проштрафиться, натворить бог знает чего, а потом спокойно пойти домой к жене, будто ничего не случилось? Ты вправду так думаешь?

Она шагнула к нему. Али Хуррам промолчал. Только покосился на полицейского в форме. Рослый полицейский, по имени Халид Муштак, два года назад закончил Полицейскую академию лучшим на курсе. Глаза у него сузились, кадык дернулся, он сглотнул, но тоже не сказал ни слова.

— Под такими, как ты, — быстро сказала Силье и нарисовала в воздухе большущие кавычки, — я имела в виду не таких, как ты. Я имела в виду… людей, которые так и не разобрались в нашей системе и не понимают, как…

Она осеклась. Тишину нарушал только ровный гул из огромных вентиляционных труб под потолком. Инженер наконец-то перестал улыбаться. Али Хуррам даже носом не шмыгал. Халид Муштак молча смотрел на нее.

— Сожалею, — в конце концов сказала Силье. — Извини. Я брякнула глупость. — Она протянула полицейскому руку.

Тот руку не пожал.

— Извиняться надо не передо мной, — холодно сказал он, надевая на задержанного наручники, — а перед ним. Но для этого у тебя времени сколько угодно. Держу пари, он еще посидит в каталажке.

Улыбка, какую он послал ей, защелкивая наручники, была не холодной и не насмешливой, а просто сочувственной.

Силье Сёренсен давненько не чувствовала себя такой дурой. Но хуже другое — то, что из отеля «Опера» существует выход, о каком не знал никто, кроме агента Secret Service, который покончил с собой.

Наверно, от стыда, подумала она, чувствуя, что сама жутко покраснела.

А самое ужасное, что обнаружился этот выход спустя двое суток.

— Черт бы побрал эту дверь! — буркнула Силье, хотя вообще-то никогда не ругалась.

Вверх по лестнице она поднималась следом за широкой фигурой Халида Муштака.

— Нам понадобилось сорок часов, чтобы найти эту чертову дверь. Что еще мы пока не нашли?

29

— Дверь. Нашли дверь.

Уоррен Сиффорд прикрыл глаза ладонью. Волосы словно бы влажные, только что вымытые. Костюм он сменил на джинсы и свободный темно-синий свитер. На груди красовалась крупная надпись — ЙЕЙЛ. Ботинки с виду из натуральной змеиной кожи. В этой одежде он выглядел старше, чем в костюме. Дряблые складки на шее проступали заметнее. Загар не казался здоровым и спортивным. Наоборот, молодежная одежда придавала его облику что-то напряженно-неестественное, а не по сезону темная кожа только усиливала это впечатление. Вообще вид у него был сонный. Облокотясь на подлокотник, он полулежал в кресле.

— Дверь, которую, как выяснилось, проверяла Secret Service, — сказал Ингвар Стубё. — Точнее, Джеффри Хантер. Когда вы обнаружили, что он пропал?

Уоррен Сиффорд медленно выпрямился. Только теперь Ингвар заметил, что он сильно порезался. Пластырь возле левого уха промок от крови. И с лосьоном после бритья Уоррен немного перестарался.

— Он сказался больным, — наконец ответил американец.

— Когда?

— Утром шестнадцатого мая.

— Значит, он находился здесь еще до прибытия президента в Норвегию?

— Да. Он отвечал за безопасность гостиницы и приехал сюда тринадцатого мая.

Начальник полиции Бастесен помешивал ложечкой в кофейной чашке и как завороженный смотрел на крутящуюся вихрем жидкость.

— Я-то думал, эти парни совершенно неподкупны, — буркнул он по-норвежски. — Не удивительно, что мы застряли.

— Pardon mе,[42] — сказал Уоррен Сиффорд с заметным раздражением.

— Значит, больным сказался, — быстро проговорил Ингвар. — Наверно, что-то серьезное, а? Главный ответственный за президентскую безопасность в отеле заболевает всего за двенадцать часов до прибытия объекта — такое редко случается. Я бы предположил…

— У Secret Service людей хватало, — перебил Уоррен. — И потом, все шло по графику. Отель обыскали, планы разработали, часть помещений перекрыли, систему наблюдения наладили. Secret Service никогда не халтурит. У них в большинстве случаев есть backup,[43] хотите верьте, хотите нет.

— Однако тут они, похоже, схалтурили, — сказал Ингвар. — Раз один из ваших специалистов участвовал в похищении избранного президента США.

Повисло молчание. Начальник Службы безопасности Петер Салхус откупорил бутылку колы. Терье Бастесен наконец-то отставил чашку.

— С нашей точки зрения, это очень серьезно, — сказал он, стараясь перехватить взгляд американца. — Все давным-давно поняли, что тут замешан один из ваших людей, и даже не…

— Нет, — решительно перебил Уоррен. — Мы… — Он замялся, снова провел рукой по глазам. Словно намеренно пытался их спрятать. — Secret Service только вчера вечером установила, что Джеффри Хантер пропал, — сказал он после паузы, такой долгой, что один из секретарей успел принести подогретую пиццу и ящик минералки. — У них и других забот хватало. А болезнь, между прочим, вполне серьезная. Пролапс. Парень не мог пошевелиться. Утром шестнадцатого мая его буквально накачали обезболивающим, но без толку, он просто лежал в постели и дремал, встать не мог.

— Так он говорил.

Уоррен взглянул на Ингвара и слегка кивнул:

— Да, так он говорил.

— Врач его осматривал?

— Нет. У наших сотрудников солидная медицинская подготовка. Пролапс есть пролапс, тут помогает только покой и в крайнем случае оперативное вмешательство. Но с этим пришлось бы ждать до завершения президентского визита.

— Рентгеноскопия легко уличила бы его во лжи.

Уоррен промолчал. Наклонился к пицце, чуть заметно сморщил нос и брать не стал.

— Что же касается нас, ФБР, — сказал он, взяв бутылку воды, — то мы вообще ничего не знали, пока вы не показали мне пленку. Сегодня днем. А с тех пор, понятно, навели справки. И сопоставили свою информацию с тем, что выяснила сама Secret Service…

Уоррен встал, отошел к окну. Они сидели в кабинете начальника полиции на седьмом этаже Управления, откуда открывалась изумительная панорама майской ночи. Огни медийной деревни внизу горели ярче, и число их все увеличивалось. До самого темного времени суток еще целый час, но площадка купалась в искусственном свете. Деревья аллеи, ведущей к тюрьме, на фоне мрака по ту сторону парка казались могучей стеной.

Он отпил глоток воды, но так ничего и не сказал.

— Может, все дело попросту в деньгах? — тихо спросил Петер Салхус. — В деньгах для семьи.

— Если б все было так просто, — сказал Уоррен своему отражению в окне. — Дети. В жилом районе между Балтимором и Вашингтоном сидит сейчас в полном отчаянии вдова, которая понимает, что они с мужем сделали нечто ужасное. У них трое детей. Младший страдает аутизмом. Обстоит с ним более-менее благополучно. Он учится в специальной школе. А это дорого, и Джеффри Хантеру, должно быть, приходилось экономить каждый цент, чтобы сводить концы с концами. Но незаконных денег он не брал. Свидетельств такого рода нет. Зато за последние два месяца мальчика-аутиста дважды похищали. Каждый раз он снова появлялся, прежде чем поднимали тревогу, однако отсутствовал достаточно долго, чтобы родители запаниковали. Смысл ясен: сделай в Осло то, чего мы хотим, или больше не увидишь ребенка.