Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Аккуратно расположившись на полу между его раздвинутыми коленями, она замерла, не решаясь что-то предпринять без разрешения. Несколько секунд Снейп изучал ее горящее нетерпением лицо, после чего медленно расстегнул ремень и ширинку и, приподнявшись, спустил джинсы вниз. Гермиона сглотнула, жадно рассматривая выпуклость на простых черных боксерах, показавшуюся ей огромной.

– Достань его, – вдруг приказал Снейп, и клитор Гермионы запульсировал, когда она робко потянула черную ткань вниз, и член предстал перед ней, качнувшись и блеснув капелькой смазки. Он был очень красивым, если понятия красоты вообще распространяются на такое. Как зачарованная она рассматривала идеальной формы головку, увитый тонкими венками широкий и длинный ствол и покрытую короткими черными волосками мошонку. Помедлив несколько секунд, словно понимая, что она хочет разглядеть его, Снейп неспешно собрал ее волосы в кулак и, потянув голову Гермионы на себя, медленно проник ей в рот.

Чувствуя, как ее губы растягиваются до предела, пытаясь принять его, Гермиона успела лишь провести языком по уздечке, когда член толкнулся дальше, почти сразу уперевшись ей в горло. Он едва ли вошел на треть, и она уже почувствовала, что не сможет взять его полностью. Поперхнувшись, она подалась назад, и Снейп позволил ей прокашляться, отпустив волосы.

– Хорошо, – мягко сказал он, наблюдая, как она смаргивает выступившие слезы. – Сегодня я не буду форсировать события. Ты можешь действовать сама как тебе удобнее.

Он кивнул, поощряя ее, и Гермиона подползла поближе, решив не думать пока, что значит «форсировать события». Прямо сейчас она хотела сполна насладиться столь желанным и долгожданным членом своего Верхнего.

Накрыв губами головку, она неспешно обвела ее языком, задержавшись на чувствительной уздечке. Чутко ловя любые звуки, которые могли бы подсказать ей реакцию Снейпа на ее действия, Гермиона услышала лишь, что его дыхание едва заметно участилось. Похоже, даже в такой ситуации он собирался тщательно контролировать и скрывать свои эмоции. Решив принять это как данность, она вылизала ствол и только тогда снова взяла член в рот, обхватив рукой основание. Делая ритмичные движения вверх-вниз пальцами, она сосредоточилась на головке, вылизывая и посасывая ее, а затем снова спустилась вниз и осторожно провела языком по сморщенной коже мошонки, не зная, насколько она чувствительна. Не встретив возражений со стороны Снейпа, Гермиона вобрала в рот одно яичко, продолжая ласкать рукой ставший буквально каменным член.

– Вернись к головке, – вдруг хрипло сказал Снейп, и в его голосе явственно сквозило напряжение. – Ты должна проглотить все до капли.

Похоже, он уже был близок, и Гермиона поспешила выполнить его приказ и, снова обхватив губами головку и расположив язык на уздечке, принялась как можно глубже насаживаться на член, не забывая помогать себе рукой. Снейп резко выдохнул, и этот звук стал единственным признаком подступающей кульминации. Еще немного ускорившись, Гермиона почувствовала, как член слегка дернулся, выстрелив несколько порций терпкой солоноватой спермы прямо ей в горло. Она замерла и послушно сглотнула ее всю, слушая тяжелое дыхание Снейпа, показавшееся ей самой лучшей наградой. Не дожидаясь приказа, она аккуратно вылизала член, собирая все капельки и только тогда отстранилась, осмелившись поднять глаза.

Выражение его лица снова было нечитаемым, хотя он кончил всего пару минут назад. Чувствуя на сердце дуновение холодка, мгновенно заставившее его заныть, Гермиона пожалела, что он снова закрылся от нее.

– Очень хорошо, – равнодушно произнес он. – Ты отлично выполнила мой приказ. Иди в ванную, встань у зеркала лицом к нему, руки сложи за спиной и жди меня.

Все еще чувствуя себя немного пьяной от головокружительных ощущений его члена во рту и вкуса спермы на языке, Гермиона, пошатываясь, направилась к двери в спальню и, оказавшись там, прошла в ванную. В отражении небольшого зеркала над раковиной она увидела свои растрепавшиеся волосы и сверкающие хмельным блеском глаза. На шее алел след его укуса, по щекам разливался возбужденный румянец, а стоило ей заложить руки за спину, как было приказано, по бедру стекла маленькая капелька смазки. Ее невероятно завело делать минет Снейпу: наконец в полной мере ощутить его удовольствие, почувствовать жаркую пульсацию у себя на языке, биение едва заметной венки на стволе, этот терпкий аромат, этот горьковато-соленый вкус, такой насыщенный и мужской. И теперь она наконец поняла, почему в БДСМ оральные ласки в отношении Верхнего часто рассматриваются как награда для нижней. Она всегда считала это странностью, чужим кинком, находящимся вне пределов ее осознания, но теперь была готова еще раз вытерпеть иглы, лишь бы заслужить эту привилегию вновь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Негромко скрипнула дверь, и в зеркале появился темный силуэт, замерший позади. До Гермионы донесся странный негромкий звук, будто где-то совсем рядом ползали змеи, шурша друг о друга сухой чешуей. Снейп протянул руку вперед, и она увидела в его ладони длинную цепочку очень странного, но весьма изящного плетения. Она отливала прохладным серебром и странно струилась, перетекала с места на место, будто была живой.

– Это ошейник, который, в зависимости от необходимости, может трансформироваться в поводок или в обычное женское украшение, – пояснил Снейп сухим лекторским тоном, будто вел урок. – Последнее означает, что ты будешь носить его постоянно, не снимая без моего разрешения. Даже на работе.

Сердце забилось быстрее, когда Гермиона осознала значение его слов. И теперь яснее ясного она чувствовала, что хрупкая граница, которую она выстраивала и поддерживала много лет, рушится, трескается, словно тонкая корочка льда на поверхности озера, и две стороны ее жизни неотвратимо смешиваются, перетекают друг в друга, образуя гремучую неразъединимую смесь, и Гермиона не была уверена, что сможет контролировать это. Она никогда не позволяла Теме проникать в ее личную жизнь и работу, опасаясь, что эта постыдная тайна разрушит ее карьеру, и теперь Снейп предлагал отдать ему контроль над самым ценным, тем, над чем она так долго и упорно трудилась.

– Баш на баш, Гермиона, – тихо произнес Снейп, внимательно наблюдающий в зеркало за сменяющимися у нее на лице картинками эмоций, будто кадрами кинофильма.

И тогда разрозненные кусочки пазла в ее голове неуловимо щелкнули, собираясь наконец в единую картину. Баш на баш. Она не просто обменяла свое доверие и покорность на какой-то эфемерный «новый уровень их отношений»: она получила взамен его доверие. Он не просто простил ей вмешательство в свою жизнь: Снейп дал ей долгосрочный пропуск туда. Естественно, на его условиях, но Гермиона чувствовала, что теперь все будет по-другому. Она не просто принадлежит ему как нижняя на короткие несколько часов пару раз в неделю: теперь их жизни соприкасаются друг с другом, и он держит в руке материальное выражение этого. Которое должно вскоре занять свое место на ее шее.

Подняв глаза, Гермиона взглянула на него через зеркало, без слов прося поставить наконец точку в этой затянувшейся агонии, полной сомнений и недосказанности, в которой билась ее душа с момента, как она вошла в его кабинет. Не говоря ни слова, Снейп обвил рукой ее тело и поднес к груди ладонь. В ней, как живая, струилась серебряная цепочка, и Гермиона увидела, что роль звеньев в ней играли крошечные искусно сделанные змейки, каждая из которых кусала последующую за хвост. Они шевелились и извивались, и, видимо, по желанию хозяина могли складываться в различные формы, трансформируя цепочку в определенные предметы. Это завораживало, и Гермиона почувствовала, как колотится сердце, а воздуха вдруг перестало хватать, потому что тело отказывалось сделать новый вдох, пока ошейник не окажется на своем законном месте.

Сжав зубы, словно от мучительной боли, Гермиона покачнулась, но твердая рука удержала ее на месте. Перед глазами клубилась серая муть, а желтоватый свет неяркой лампочки над головой вызывал тошноту. По телу поползли мурашки, а на периферии зрения замелькали белые точки, похожие на вспышки статического электричества. Волосы на голове зашевелились, будто в ванную прокрался юркий ветерок, и Гермиона всей кожей ощутила мощную вспышку магии. Цепочка в ладони Снейпа дернулась, будто клубок живых змей, сама перекинулась на ее тело и скользнула вокруг шеи, с тихим шелестением сомкнувшись сзади в единое целое. По телу прошла невидимая волна, и Гермиону обдало сначала жаром, а потом холодом. Магия окутала ее плотным неразрывным коконом, казалось, не пропускающим воздух, и мир поплыл перед глазами, а сознание панически кричало о своей готовности отключиться.