Инкарцерон - Кэтрин Фишер

Что бы там ни было дальше – он не хотел это видеть.

Финн захлопнул книгу. В тишине библиотеки звук прогремел, как выстрел. Гильдас буркнул что-то, а Аттия подняла глаза.

– Нашёл что-нибудь? – спросила она.

– Ничего такого, чего я бы не знал, – пожал плечами Финн. – А ты? – Она уже покинула секцию А и стояла около К. – Что ты там делаешь?

– Ну, Блейз сказал, что Снаружи не существует. Я решила поискать Клодию.

Он похолодел.

– И?

Она держала в руках большой том в зелёной обложке. Быстро закрыла его и запихала обратно на полку.

– Ничего. Она не в Инкарцероне.

Однако в голосе её прозвучали некие странные нотки, но прежде чем Финн успел об этом подумать, его отвлёк возмущённый вопль Кейро.

– Я тут весь как на ладони! Весь!

Финн знал, что Кейро осиротел ещё младенцем и рос в шайке беспризорников, которые вечно крутились рядом с комитатусами: бастарды вояк, дети убитых бандитами женщин, ребятня, взявшаяся невесть откуда. Чтобы выжить среди этого свирепого отребья, приходилось процарапывать когтями, выгрызать зубами своё место под солнцем Инкарцерона. Может быть, поэтому Кейро так разволновался. Он тоже с громким хлопком закрыл книгу.

– Бросьте ваши убогие биографии, – сказал Гильдас, подняв глаза, в которых светилось торжество. – Идите почитайте настоящую книгу. Это дневник лорда Каллистона, его ещё называют Стальным волком. Он утверждает, что был первым узником. – Старик перевернул страницу. – Тут всё описано: приход сапиентов, их первые приговоры преступникам, установление Нового порядка. Похоже, они были сравнительно малочисленны, и в те времена разговаривали с Тюрьмой, как друг с другом.

Теперь в его голосе звучало благоговение.

Ребята сгрудились вокруг него и уставились в книгу, исписанную вручную грубым пером. Гильдас ткнул пальцем в страницу.

– Та девушка оказалась права. Они основали Тюрьму, чтобы избавиться от проблем с преступностью. Но вначале действительно надеялись, что им удастся создать идеальное общество. Судя по этому тексту, мы уже давно должны были превратиться в безмятежных философов. Вот, слушайте.

Он начал читать вслух:

«Всё было продумано, учтены все возможные случайности. Мы могли предложить узникам полноценную еду, бесплатное образование, медицинское обслуживание получше, чем Снаружи, поскольку нас не ограничивал Протокол. За дисциплиной следила Тюрьма, ничего не упуская и наказывая провинившихся.

И всё же.

Наступает разложение. Формируются группы инакомыслящих, вспыхивают споры за территории. Образуются противоборствующие кланы, начинается кровная месть. Уже двое сапиентов увели своих последователей и живут теперь в изоляции, заявив на прощание, что у них кого-то убили, кто-то напал на их ребёнка, и они опасаются, что убийства и воровство не прекратятся никогда. На прошлой неделе двое мужчин подрались из-за женщины. Тюрьма вмешалась – и с тех пор их никто не видел.

Уверен – они мертвы, и Инкарцерон растворил их тела в своей системе жизнедеятельности. Оснований для смертной казни не было, но Тюрьма теперь сама принимает решения».

– Они правда думали, что у них получится? – удивился Кейро.

После краткой паузы Гильдас перевернул страницу. Его шёпот казался оглушительно громким в наступившей тишине.

– Похоже, да. Он не очень понимает, что именно пошло не так. Возможно, вмешались какие-то неучтённые факторы, какая-то мелочь постепенно разрослась до невероятных размеров, нарушила баланс этой совершенной экосистемы и всё сломала. Или какие-то сбои в работе Инкарцерона превратили его в тирана. Определённо, именно это и произошло, но что причина, а что следствие? И вот ещё.

Он снова начал читать вслух, подчёркивая интонацией каждое слово. Наклонившись, Финн обнаружил, что этот абзац выделен и в тексте, и что страница испачкана, словно кто-то снова и снова водил по ней пальцем.

«… а может, сам человек носит в себе семена зла? И даже оказавшись в раю, специально построенном для него, отравит всё вокруг своими желаниями, своей завистью? Боюсь, виновата не Тюрьма, а наша собственная испорченность. И я сам – не исключение, ибо я тоже убивал, я тоже думал только о своей выгоде».

Опустилась гнетущая тишина, лишь пылинки плясали в луче света, падавшем с потолка.

Гильдас закрыл книгу и поднял посеревшее лицо.

– Нам нельзя здесь оставаться, – тяжело молвил он. – Здесь сердце обрастает пылью и в него проникают сомнения. Нужно уходить, Финн. Это не убежище, а ловушка.

Заслышав шаги, все подняли головы. На галерее, окружавшей световой люк, вцепившись в перила, стоял Блейз.

– Вы нуждаетесь в отдыхе, – сказал он спокойно. – Кроме того, отсюда не выбраться. Пока я не решу вас отпустить.

***

Клодия подготовилась крайне тщательно: сканеры размещены в подвалах; мирно почивающие голографические копии её самой и Джареда – в кроватях. Чтобы иметь представление о том, сколько может продлиться Совет, она вручила помощнику распорядителя увесистую мзду за рассказ о всегдашней продолжительности дебатов и количестве пунктов в брачном договоре.

Напоследок она повидалась с Эвианом и попросила его по любому поводу учинять споры, чтобы её отец просидел в Главном зале как минимум за полночь.

Вся в чёрном, она скользила меж бочек, чувствуя себя тенью, освободившейся от бесконечного пира,  вежливой болтовни, поползновений королевы на дружескую интимность и манеры, с которой та вцеплялась в её руку, изливая восторги по поводу их счастливого будущего, дворцов, которые они понастроят вместе, охоты, танцев и нарядов. Каспар хмуро пялился на неё, слишком много пил и сбежал, как только подцепил какую-то служанку. Отец, мрачный и подтянутый, в чёрном своём сюртуке и сверкающих туфлях, лишь раз обменялся с ней взглядом через стол.

Догадался ли он, что у неё есть некий план?

Впрочем, волноваться уже поздно. Нырнув под пучок паутины, она врезалась в высокую фигуру и чуть не завопила от неожиданности.

– Извини, Клодия.

Джаред тоже был в чёрном.

– Господи, я чуть не умерла от страха! – сердито проворчала она. – Ты ничего не забыл?

– Нет.

Он был бледен, вокруг глаз – тёмные круги.

– А твоё лекарство?

– Я ничего не забыл. – Он с трудом изобразил слабую улыбку. – Можно подумать, ученик тут теперь я.

Желая его подбодрить, она улыбнулась в ответ.

– Всё получится. Мы должны всё увидеть Мастер. Увидеть Внутри.

– Что же, поспешим, – кивнул он.

Она повела его по сводчатым залам. Казалось, воздух здесь сегодня влажнее, чем раньше, просоленные стены исходили зловонными испарениями.

Подойдя к воротам, которые сегодня показались ей выше, Клодия осмотрела перекрещивающиеся цепи – каждая толще её руки. Но дрожь настоящего отвращения вызвали слизняки – жирные создания, чьи серебристые следы тянулись по влажной поверхности в самых разных направлениях и пересекались множество раз, словно эти твари облюбовали себе ворота много веков назад.

– Мерзость! – Она потянула одного слизняка, оторвавшегося с мягким чмоком, и бросила его наземь. – Это здесь. Отец набрал какой-то код.

Орёл Хаваарна простирал свои огромные крылья. В шаре, который он держал в лапах, виднелось семь маленьких углублений. Клодия подняла было к ним руку, но Джаред её перехватил.

– Нет! Неправильная комбинация – и включится сигнал тревоги. Или, ещё хуже, мы попадём в капкан. Нужно действовать очень осторожно, Клодия.

Он достал маленький сканер, и скрючившись под цепями, начал очень осторожно исследовать углубления.

Клодия прошлась к подвалам, проверила их, вернулась.

– Быстрее, Мастер!

– Быстрее невозможно, – сосредоточенно откликнулся он.

Клодию уже трясло от нетерпения. Она достала Ключ, окинула его задумчивым взглядом.

– Как думаешь?..

– Подожди, Клодия, я уже почти определил первую цифру.

Так можно долго провозиться. Клодия присмотрелась к двери и обнаружила позеленевший бронзовый диск, который казался светлее, чем остальная поверхность. Наклонившись, она повернула диск.

Замочная скважина.

Шестиугольная, как и кристалл.

Клодия поднесла к ней Ключ.

И вдруг он буквально выпрыгнул из её пальцев и погрузился в скважину.

С громовым треском, от которого Клодия взвизгнула, а Джаред в ужасе отпрянул от двери, Ключ повернулся. Цепи упали, посыпалась ржавчина. Ворота слегка приоткрылись.

Джаред подскочил, лихорадочно проверил все сигнальные устройства и выдохнул:

– Ужасно глупый поступок!

Но Клодии уже было море по колено. Она смеялась – ворота открыты, она отперла Инкарцерон!

Упала на пол последняя цепь.

Подвалы отозвались громким эхом.

Джаред не шевелился, пока не утихли все звуки.