Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мы сели в кабину, я сказал:
— Странная же у вас собака. — И тронул пикап с места.
Она бросила на меня косой взгляд.
— Если бы вы провели лучшую часть своей жизни в собачьих питомниках, вы бы тоже немного боялись людей. Когда он мне достался, то никогда до этого не бывал ни в одном доме, никогда не покидал ограды питомника. На самом деле он — очень послушный. — Она немного засопела. — У вас случайно нет бумажной салфетки? Похоже, у меня аллергия к пыли или еще к чему-то.
— Да, — сказал я, следя за дорогой. — Это бывает. Поищите в перчаточнице.
Она чихнула и быстро продолжила:
— Он, действительно, — прекрасный пес. Очень послушный. Очень чистоплотный. Мне не пришлось его приучать проситься на улицу, когда у него возникает такая необходимость. И он почти никогда не лает и не беспокоит людей. — После небольшой паузы она сказала: — Знаете, есть определенный вызов в том, чтобы взять такую почти дикую собаку и научить ее вам доверять. Знаете, у меня была сука малого колли, которую я очень любила… я едва не умерла, когда ее сшибла машина… но с ней было совсем по-другому. Она была просто рождена для того, чтобы служить людям, понимаете, что я имею в виду. Она положительно была помешана на том, чтобы обучиться тому, что могла бы для вас сделать. Шейх просто не интересуется людьми или делает вид, что не интересуется. Сначала он приходил ко мне, только когда хотел есть. Словно полуприрученный олень, появляющийся около усадьбы… Когда вам достанется такой пес, то считайте, что вы кое-чего добились, если он однажды просто помашет вам хвостом, потому что, в конце концов, решит, что безопасно немного вам понравиться. Он уже прошел большой путь, кроме того, мы не остановимся на достигнутом.
Я ничего не говорил, а просто вел пикап и не мешал ей рассказывать. Она взяла еще одну салфетку из перчаточницы и снова высморкалась.
— Он — именно то, что мне надо, — пояснила она. — Это своего рода терапия, понимаете, что я имею в виду. Знаете, я жила в Нью-Йорке и выполняла небольшую работу в фирме «Коламбиа», затем я сделала так, чтобы меня уволили… но это неважно. Так или иначе, но у меня был роман с женатым мужчиной, и это внесло полную неразбериху в мою жизнь, понимаете, что я имею в виду. А затем моя прежняя собака попала под машину, и я была близка к тому, чтобы броситься с какого-нибудь моста, просто надо было решить с какого, в этом проклятом Нью-Йорке их большой выбор, а потом, просто объезжая Лонг-Айленд, случайно увидела около дороги собачий питомник. Я зашла туда и попросила показать самую дикую, непослушную, самую трудную собаку, которая у них есть, одну из тех, которую никто не хочет брать. Я даже не знала, собак какой породы они разводят или дрессируют. Привели Шейха. Он не был диким… у него никогда и мысли не было меня укусить… но он, конечно, был боязливым и трудным. Вы бы видели, как он помчался, когда на нем впервые порвался поводок. Честно говоря, я тогда подумала, что нам потребуется вертолет, чтобы за ним угнаться… Вас зовут Хелм, не так ли? — спросила она внезапно.
— Да.
— Раньше вы были женаты на мачехе Пита. Он рассказал мне об этом.
— Это правда.
— Вы — счастливый человек, — прокомментировала она. — Вы — счастливый, счастливый человек. — Она снова высморкалась.
Я произнес:
— Если у вас закончатся салфетки, то за сиденьем есть еще одна пачка.
Она заметила:
— На самом деле, я обычно не плачу. Все-таки… Шейх — очень хороший, он только не умеет себя подать, понимаете, что я имею в виду. Очень приятно поговорить с кем-нибудь для разнообразия. Я так часто покидала этот город, что у меня нет здесь друзей, за исключением тех, с которыми знакомишься в барах и играешь на игральных автоматах.
Я мельком бросил взгляд на сидевшую в моей машине девушку.
— Готов поспорить, что они хотят с вами не только играть на игральных автоматах…
— Вы надо мной издеваетесь? Никто из этих пресмыкающихся даже не осмелится пристально на меня посмотреть. Они все так боятся отца, что никогда не бывают у меня дома, из страха, что он может неверно истолковать…
Ее голос заметно напрягся и замер. Она повернулась, чтобы увидеть мое лицо.
— Мой отец — Большой Сол Фредерикс. Рэкетир, полагаю, вы его навещали. Кроме того, вы об этом все знаете, не так ли?
— Что вы имеете в виду?
— Я видела ваше лицо, когда вы услышали мою фамилию. Она что-то для вас значила, не так ли? Что именно?
— Очень мало, мисс Фредерикс. Я слышал эту фамилию прежде, вот и все, — пожал я плечами.
Она коротко рассмеялась:
— Не будьте таким осторожным, вы не такой человек… Отец думает, что я все еще верю в то, что он занимается гостиничным бизнесом. По крайней мере, мне нравится притворяться, что я в это верю. — Она снова рассмеялась. — Гостиничный бизнес! Классно, не так ли? Мне все уже было известно с девяти лет… Во всех этих проклятых школах на другом конце страны, повсюду и всегда узнавали и начинали шептаться… У Пита Лоугана было то же самое, но, конечно, ему было немного легче. Его отец не был так широко известен, просто телохранитель Большого Сола и его правая рука. А затем внезапно Дюк Лоуган[11] перестал у нас появляться, а его место занял грубый человек с перебитым носом, и я больше не ездила на ранчо Лоугана, а зимой больше не посещала усадьбу в Мексике, затем они помирились, и я смогла снова туда ездить, но Дюк больше не работал на отца и никогда не говорил, почему это произошло. Теперь его жена выкинула меня из этого дома, проклиная Фредериксов. Однако! Но если бы ваша фамилия была Фредерикс, то и вам бы захотелось узнать причину, не так ли? — Она глубоко и возмущенно вздохнула. — Я имею в виду вовсе не слова вроде рэкетира и гангстера, которые я слышала всю жизнь. Просто я хочу знать, почему меня прогнали?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мы добрались до города, когда уже стемнело. Ночью Рино был ярко освещен безвкусной рекламой, провозглашавшей его самым замечательным среди провинциальных городов в мире. В молчании мы проехали город. Согласно ее указаниям, я свернул в жилой квартал, где мы остановились напротив небольшого голубого дома калифорнийского типа, вероятно, с двумя спальнями, ванной, гостиной-столовой и небольшой блиставшей чистотой и очень удобной кухней. Полы из твердых пород дерева и множество стенных шкафов могли быть установлены за дополнительную плату, но не предусматривалось ничего отличного от типового проекта и ничего, что придавало бы домам черты индивидуальности.
— Просто остановитесь на дороге, — сказала она, и я поставил пикап позади белой спортивной машины, припаркованной на площадке, посыпанной гравием.
Кажется, она почувствовала, что необходимо сделать пояснения, относительно этого дома, и заявила:
— Только для одного человека, это — большой дом. Но когда приходится держать в доме Шейха, то в нем становится тесно. Соседи сходят с ума от любопытства, пытаясь понять, почему я живу здесь одна. — Ее голос зазвучал сухо. — Когда они поймут, то, вероятно, составят петицию, чтобы аннулировать аренду. Спасибо, что подвезли.
— Вам помочь справиться с этой маленькой лошадкой, — спросил я.
Снова нам потребовалось объединить наши усилия, чтобы его выгрузить. Невозможно было вытащить пса наружу; в конце концов, мне пришлось забраться внутрь и выгнать его ей в руки. Я не был убежден, что следует так поступать… все-таки у зверя есть зубы… но, вероятно, я пугал его значительно сильнее, чем он меня. Когда я пробирался мимо него, он просто прижался к краю кровати и ощетинился, а затем стремительно выпрыгнул наружу. Девушка была к этому готова, но пес, весящий семьдесят фунтов, был для нее слишком тяжел, она опрокинулась на гравий, перевернулась через голову и в падении ухитрилась схватить конец поводка.
— Подожди, Шейх, — произнесла она мягко, поднимаясь на ноги. — Еще раз спасибо, — сказала она мне. — Надеюсь, мое искреннее признание не лишило вас решительности. Это состояние психиатры называют катарсисом, не так ли?
— Кажется, так.
— Не хотите зайти? У меня есть что выпить, и лед, думаю, найдется, и какой-нибудь гамбургер, — говорила она, пятясь назад. Ее голос звучал очень ненавязчиво, насколько только возможно было это представить, но она не сводила с моего лица своих беспокойных глаз. Она меня проверяла. Какой я на самом деле, действительно ли добрый человек или просто еще одно ничтожество средних лет, которого привлекают молодость и красота.
— Это звучит заманчиво, — ответил я, и ее глаза слегка сузились, — но мне хотелось бы перенести визит на другой раз. Я не спал в течение двадцати четырех часов, так как вею предыдущую ночь ехал через пустыню.
— Где вы остановились?
— В прибрежном мотеле, — сообщил я.
Она на мгновение задумалась и внезапно спросила:
- Карай - Сергей Аксу - Боевик
- Похищенная - Олег Ростов - Боевик
- Пленных не брать - Илья Деревянко - Боевик
- Железный тюльпан - Елена Крюкова - Боевик
- Убийца ищет убийцу - Владимир Безымянный - Боевик
- Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс - Боевик / Детектив / Прочее / Публицистика
- Найди меня - Эшли Н. Ростек - Боевик / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Триллер
- На той стороне - Шарапов Кирилл Юрьевич - Боевик
- Элитный спецы - Сергей Самаров - Боевик
- Брутал - Аноним Аноним - Боевик / Героическая фантастика / Прочие приключения / Повести / Фэнтези