Пути и судьбы - Беник Сейранян

А есть ли у ребенка одежда? Не стоит ли подумать загодя о его будущем музыкальном образовании? Рояль у них есть, но сколько уже лет не открывалась его крышка? Надо поглядеть, все ли в порядке и завтра же вызвать настройщика.

Вернувшись из клиники домой, Микаэл застал Лену за роялем.

— Хотела попробовать — не забыла ли, — точно оправдываясь, сказала она.

Сели за стол. Во время обеда Лена поделилась своими заботами с Микаэлом. Конечно, нужно будет подумать и о няньке. Ах, если бы Беркруи была жива! Как зеницу ока берегла бы она ребенка.

Ну, ничего, они найдут другую. Лишь бы как следует заботилась о ребенке, а Лена ничего не пожалеет для такой женщины.

После обеда Микаэл прошел к себе, и Лена заключила, что у него еще нет известий из детского дома. Иначе, конечно, он поделился бы с ней. Ведь им нужно к этому подготовиться, заранее приобрести все, что нужно ребенку, — одежду, белье, игрушки, чтобы с первого же дня малыш почувствовал себя, как в родном доме.

4

Детский дом утопал в пышной зелени — из-за высокой железной ограды нельзя было разглядеть ни белых каменных корпусов, ни прилегающего к ним просторного двора. Рука осени будто щадила этот сад: кругом уже давно начинался листопад и деревья стояли полуобнаженные, а тут еще вовсю буйствовала зелень.

Но наступали дни, когда осень брала свое и здесь. Тогда желто-красное золото солнца накладывало свой пестрый кружевной узор на листву сада, и весь он, словно охваченный пожаром, загорался и пламенел на темно-синем фоне высоко раскинувшегося над ним южного неба.

Первой Микаэлу и Лене встретилась пожилая женщина с ведром и веником в руках. Ее синий рабочий халат был весь в мазутных пятнах.

— Где директор? — спросил у нее Микаэл.

Женщина посмотрела на него непонимающим взглядом.

Микаэл повторил свой вопрос.

— А, директор?.. Вон там… — показала она веником на полуоткрытую дверь в конце коридора.

Увидев их, Варшамов так поспешно вскочил, что кресло под ним громко затрещало.

— А-а-а, добро пожаловать, Микаэл-джан!.. — Варшамов крепко потряс руку друга.

Аразян познакомил его с Леной. «Карабахский орел» не замедлил представиться ей по всем правилам:

— …Кавалер шести орденов и семи медалей, майор запаса, хотя, между нами, чин капитана был мне более к лицу…

Лена снисходительно улыбнулась.

— Прошу… Располагайтесь как дома. — Варшамов пододвинул гостям стулья и вернулся в свое кресло. — Не могу привыкнуть к этому бюрократическому трону, — сказал он, похлопывая по подлокотникам кресла. — Клянусь, Микаэл, я за день не больше получаса на нем сижу. С утра до ночи в мастерских, в палатах, с детьми. Покажу вам все, если у вас есть время. Но вы, понятно, больше сейчас думаете о своем. Должен сказать, что вам повезло. Не ребенка я вам выбрал, а настоящее сокровище — дивная девочка. Микаэл, должно быть, уже говорил вам, что я девочку выбрал? — обратился он к Лене. — Честно говорю вам, что сам удочерил бы ее, кабы не был одинок как сова. Не девочка, а картинка. Вот сами увидите. Наши воспитательницы уже подготовили ее, сказали, что за нею придут отец и мать. Девочка горит нетерпением. С матерью она, видно, давно рассталась, совсем ее не вспоминает, все об отце говорит. Нужно проявить побольше тепла, ничего больше, и ребенок на веки вечные ваш… Да, не забыть бы, необходимые документы принесли?..

— Конечно… — Лена вынула из сумочки несколько скрепленных булавкой листков и положила на стол.

Варшамов бегло просмотрел их и вышел из кабинета.

Лена заметно волновалась.

Вот сейчас в комнату войдет чужая, незнакомая девочка, и Лена должна сказать ей такие слова, чтобы сиротка сразу поверила, что перед ней ее родная, настоящая мама.

Микаэл молчал. Он стоял спиною к Лене и смотрел в окно. Лена не видела его лица, а ей очень хотелось знать, что переживает, о чем думает он в эти минуты. Волнуется или спокоен?

Варшамов задерживался, и Микаэл знал почему: девочка была не в детском доме, а у одной из воспитательниц. Ои уже целую неделю ни разу не видел дочки, и эта неделя показалась ему вечностью. Теперь ему предстояло самое трудное: сумеет ли он сохранить хладнокровие, когда в комнату вбежит Каринэ?

Стукнула дверь, Микаэл и Лена обернулись. На пороге стояла девочка, появления которой они с таким нетерпением ожидали.

Ее провожатые — Варшамов и воспитательница — отстали от нее и остановились в коридоре.

Приложив пальчик к губам и робко мигая большими черными глазами, девочка отчужденно поглядывала то на Лену, то на Микаэла.

Микаэл сделал два-три шага ей навстречу.

— Па-па!.. — вдруг громко и радостно крикнула девочка. Она порывисто бросилась к отцу, крепко обняла его, прижалась личиком к его лицу.

У Лены на глазах выступили слезы. Молодец Микаэл, у него крепкие нервы, а ведь она могла бы разреветься, если бы девочка с криком «мама!..» кинулась ей на шею.

А как хороша эта девочка! Копна ее черных кудрявых волос повязана шелковой лентой, концы которой торчат в разные стороны, как заячьи ушки. Платьице коротенькое, в складочках. Из-под него виднеются кружевца батистовых штанишек. Туфельки новые, красивые, чулочки в полоску. Да, конечно, будь у Варшамова семья, он бы сам взял эту чудесную девочку.

И зовут ее Каринэ — как красиво!

Лена удивилась, что, перебирая женские имена, она забыла об этом, таком чудесном имени.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Лена, казалось, могла только радоваться явной перемене, происшедшей в Микаэле. Теперь ей уже не на что было жаловаться. Все свое свободное время Микаэл проводил дома, с нею и ребенком. Из Москвы пришло уже несколько телеграмм, но он, под разными предлогами, все откладывал отъезд. Меньше он бывал теперь на всевозможных совещаниях и конференциях, отказывался от всех приглашений и не особенно охотно приглашал к себе. Наконец, нет больше женщины, которая причинила ей столько горя, — о том, что Анна уехала к мужу, Лена знала не только от Тандиляна, об этом ей говорили и другие.

Конечно, очень большую роль сыграла Каринэ: она вернула домой Микаэла, привязала его к семье. Как же после этого не любить девочку?

Но горе в том, что горячие, искренние чувства Лены не встречали у Каринэ ответа. Девочка не привыкала к ней, не признавала в ней родного человека. Это крайне удручало Лену.

Днем ребенок неразлучен со старушкой Текле, согласившейся стать нянькой, вечером — с отцом.

Каринэ не избегала Лены — подойдет, обнимет, но — только когда ее попросит об этом Лена. Не позовут ее — сама и не подумает.

В чем же дело? В чем?.. Или есть в ней что-то, что отталкивает ребенка? Или она не может ласкать так, как ласкает настоящая, родная мать?..

Лена долго пыталась найти причину такого отношения к себе девочки и наконец, рассердившись, обратила весь свой гнев на ни в чем не повинную Текле: это ее присутствие всему мешает. Не будь тут старой няньки, ребенок волей-неволей привык бы к матери.

И Текле сразу стала ненавистна Лене. Теперь все, что бы ни делала старушка, было ей противно. Она говорила с Текле раздраженно и по мелочам к ней придиралась.

Текле почувствовала это и, не желая осложнять отношений, попросила Микаэла отпустить ее:

— Стара я…

— Может, обидел тебя кто, бабушка? — высказал подозрение Микаэл.

— Нет, кто мог меня обидеть? Старика мне жалко. Я — здесь, он — там, целый день один… — всхлипнула Текле и, не выдержав, добавила: — А потом… привычки у людей разные, у нас одни, у вас — другие… Вижу, что моя работа хозяйке не по сердцу, нет, не могу, сынок…

— Кто тебе сказал об этом?

Текле только улыбнулась горестно и пожала плечами: «Неужто обязательно надо сказать, чтоб человек понял?..»

Вечером, когда старуха ушла, Микаэл передал ее просьбу Лене.

— Отпусти, пусть убирается. Я и часа с нею больше не желаю оставаться, — сердито ответила Лена.

— Но почему?.. Что сделала тебе эта бедная женщина?..

— Ничего. Она просто мне противна. Про-тив-на…

Микаэл не захотел осложнять вопроса. Он только спросил, кто же, как жена думает, может заменить старую няньку?

— Я найду человека… — резко ответила Лена.

Через несколько дней Лена привела откуда-то молодую девушку по имени Гаян. Она должна была у них и жить.

Девушка оказалась честной, опрятной, трудолюбивой и так полюбила Каринэ, что, казалось, палкой ее гони, никуда она не уйдет от Аразянов.

Микаэл, с некоторым недоверием смотревший вначале на новую няньку, вскоре убедился, что Лена не ошиблась в выборе. Так он и сказал ей:

— Хорошая, видно, девушка наша Гаян, а, Лена?

Хмурая улыбка скользнула по лицу Лены. Да, пожалуй, даже очень хорошая. Но какая ей польза от этого? Для нее лично это ничего не изменило — Каринэ все так же не подходит к ней, никогда не обнимет ее, не приласкается. Целый день она занята куклами, болтает с ними, одевает и раздевает, кормит, поит, купает, укладывает спать. Лена тайком наблюдает за играми девочки, порой подслушивает ее разговоры с куклами.