Завтра в тот же час - Эмма Страуб

Элис чувствовала, что он смотрит не на экран, а на нее. Она закрыла глаза и попыталась дышать как обычно, но у нее перед глазами стояли скукоженные, прокуренные легкие – черные, как в социальной рекламе против курения, которая была призвана напугать ее, но не справилась с этой задачей.

– Сделаешь для меня кое-что? – спросила Элис.

– Конечно. Что? – отозвался Леонард.

– Брось курить. По-настоящему. – Леонард уже пытался, примерно каждые десять лет, с тех пор как сам был подростком.

Он хмыкнул.

– Хорошо. Я попробую. Ты подловила меня в момент слабости, так что я обещаю попытаться. – Он немного помолчал. – Эл, а почему в сторожке было пусто? – сказал он не то ей, не то самому себе. – Я же следил за ней. Ее что, просто вычистили? А где я был?

Элис не хотела ему лгать, но и правду сказать не могла. Она не так часто думала о больнице, по крайней мере, не так часто, как обычно. Все это казалось таким далеким, каким в общем-то и было – их разделяли десятилетия, целые эпохи. Если бы у них в семье было принято обниматься, она бы обняла отца, просто чтобы убедиться, что успела. И почему они никогда не обнимались? Она сама не хотела? Или он? Элис не могла вспомнить. Леонард был рядом, он говорил с ней. Все остальное неважно.

– Я сама все вытащила. Она была битком набита, как обычно. Кучу времени убила, – пробормотала Элис в диванный подлокотник и отчалила.

Часть третья

Глава 36

Элис не уснула, во всяком случае, ей так не показалось, но она чувствовала, что как будто всплывает из-под толщи воды, как обычно бывает при пробуждении. Она вытянула руки над головой и наткнулась на что-то твердое. Элис вслепую пошарила руками – что-то прочное, отполированное, рельефное, определенно непохожее на отцовскую кровать, – и следом открыла глаза.

Привыкнув к темноте, она увидела, что лежит в постели – гигантской, больше, чем кинг, если такие вообще есть. Элис пошевелила пальцами на ногах, чтобы убедиться, что она может и что это именно они выглядывают из-под тяжелого одеяла. Комната смахивала на дорогой гостиничный номер, которого она не может себе позволить. Прямо у нее под носом обнаружился серебристый светильник с угловатым абажуром. Элис включила свет. Вторая половина кровати пустовала, одеяло было небрежно откинуто к ногам, как будто кто-то только что из-под него вылез. Стены в комнате были кремово‑бежевые, постельное белье кремово‑бежевое, а полы деревянные, искусно постеленные сотню лет назад. Элис знала наверняка две вещи: она никогда раньше не бывала в этой комнате, и в то же время это, без сомнения, была ее комната. Как и говорил Леонард: «Ты проснешься в своей постели, где бы она ни была. Ты окажешься в своей жизни, так же как и сейчас. Вокруг будет много такого, что ты пропустила, но со временем ты освоишься».

* * *

Она села в кровати и наклонилась, чтобы изучить свой туалетный столик. Там лежали подключенный к зарядке телефон, беруши, ручка и маска для глаз. На полу под столом стояла стопка книг, и это ее немного успокоило – какой бы роскошной ни была квартира, она все равно была собой. Она вспомнила, что Леонард говорил о колее, что, даже если все вокруг будет выглядеть по-другому, сама она по большей части не изменится, и это тоже ее успокоило. Элис сняла телефон с зарядки и поднесла к лицу. 5:45. Она проспала переход. Пароль тот же самый – у нее везде стоял одинаковый пароль: ее день рождения и день рождения Киану Ривза. Она придумала его, когда ей было четырнадцать, и у нее ни разу не возникало мысли его сменить. Неудивительно, почему украсть личность так просто. Вот только теперь вместо великолепного кадра с Урсулой, который она привыкла видеть, с экрана ей улыбались двое темноволосых детей.

Похоже, мальчик и девочка, но Элис не была уверена. У обоих были темные брови, ярким росчерком пересекающие их светлые лбы. Маленький сидел на коленках у большого, они напоминали матрешек. Большой попал в кадр с разинутым ртом, а у маленького были умилительно пухлые щеки. Элис знала, что это ее дети. И, судя по цвету их волос, ртам, глазам и тому, как сильно они оба были похожи на Рафаэля Джоффи, которого на неделе приводили к ней в кабинет – или уже не приводили, – она знала, кто спит на другой половине кровати.

Элис откинула одеяло и опустила ноги на пол. Необъятный ковер, на котором стояла кровать, наверняка стоил больше, чем трехмесячная аренда на Чивер-плейс. На ней были полосатые пижамные штаны и футболка с веселых стартов в Бельведере, судя по всему, уже не новая. Элис прижала к телу этот мягкий хлопковый защитный покров. «Ладно», – сказала она себе. Ладно. Она схватила телефон и на цыпочках зашагала к двери. Едва она коснулась дверной ручки, в туалете кто-то спустил воду, а следом за этим распахнулась дверь смежной комнаты. Элис невольно съежилась, точно ящерица или какая-нибудь мокрица, но не стала ни букашкой, ни невидимкой.

– Что ты делаешь? – На Томми была обтягивающая спортивная форма в темных пятнах пота, волосы влажные. Он выглядел почти так же, как и тогда в ее кабинете, только волосы стали чуть короче и лицо выглядело худее. Значит, сработало. Что-то сработало. Элис вспомнила, как в такси голова Томми лежала у нее на плече и что она шепнула ему на ухо. Может быть, в этом и есть секрет: нужно говорить людям, чего именно ты хочешь, прямо и честно, а потом просто отступать в сторону.

– Ничего. – Элис выпрямилась. – Мы здесь живем. Ты и я.

– Ага, от создателей «небо голубое» и «трава зеленая». Еще какие-нибудь шокирующие открытия?

– Мы живем тут постоянно, – ответила Элис.

– Ну, не постоянно, – сказал Томми, закатив глаза. – Ты только представь, какой был бы стыд. – Он явно шутил, но Элис передернуло от этой шутки. – Или это ты так намекаешь, что тебе за каким-то хреном понадобился еще один дом? Элис, сайт с недвижкой тебе не друг, нечего сидеть там по ночам. Одного загородного дома более чем достаточно. – Элис слушала и представила себе белый дом за оградой, гранитную дорожку. Кто-то стрижет газон. – Плюс еще дом родителей. Они же еще переделывают бассейн, дети будут в восторге.

Элис сто раз доводилось слышать такие разговоры. Она и в Бельведере-то выжила только благодаря тому, что научилась трансформировать свою