Чингисхан и рождение современного мира - Джек Уэзерфорд

Исходя из «невообразимой злобы иудейской», христиане обвинили их в том, что они принесли гнев монголов на головы невинных христиан. Пари приводит крайне неправдоподобную информацию о том, что лидеры европейского еврейства «собирались на советы в тайном месте». Там «мудрейшие и влиятельнейшие из них говорили, объясняя, что их «братья из народа Израиля, что были некогда закрыты, теперь вышли из заточения, чтобы подчинить весь мир себе и нам». И сколь долги и тяжелы были прошлые наши страдания, тем больше будет слава, которую обретем». Видимо, мудрец хотел, чтобы иудеи приветствовали монголов «драгоценными дарами и принимали их с величайшей честью: нужны им зерно, и вино, оружие». Затем иудеи собрали «все мечи, кинжалы и доспехи, какие только смогли купить, и чтобы скрыть измену, тайно спрятали их в бочках». Поскольку никаких других объяснений не было, христиане приняли на веру эту историю о «тайном сговоре и бесчестном предательстве иудеев». После чего их предавали сразу в руки палачам, чтобы их либо обрекали на пожизненное заключение, либо убивали их же мечами.

Какими бы абсурдными и безосновательными ни казались такие истории, они вызвали чудовищные и вполне реальные последствия в Европе. Европейцы не могли победить монголов, своих врагов извне, зато они могли справиться с евреями, своими врагами изнутри. То в одном то в другом городе, от Йорка до Рима, неуправляемые толпы христиан громили еврейские кварталы.

Христиане пытались покарать иудеев теми же средствами, которыми, как они слышали, монголы пользовались в своих завоеваниях. Христиане поджигали дома евреев и убивали всех их жителей. Если кому-то из евреев удавалось бежать из своих городов, они скитались с места на место в поисках спасения, но куда бы они ни пришли, почти всюду их ждали те же обвинения и кары. Чтобы четко разделить христианских беженцев и иудейских, Церковь издала эдикт, согласно которому иудеям предписывалось носить определенную одежду и видные знаки на ней.

После уничтожения венгерской армии путь на Вену был открыт. И вот уже несколько недель спустя в округе города стали появляться передовые монгольские отряды. Во время схватки с одним таким отрядом воины Габсбургов захватили монгольского командира, который, к вящему удивлению и ужасу, оказался христианином, более того, это был тридцатилетний грамотный англичанин. Он побывал в Святой Земле и там, кажется, проявил талант к изучению и записи языков.

Согласно одной из версий, если настолько образованный англичанин вынужден был бежать с родины, то, вероятно, он был как-то замешан в истории с принуждением Иоанна Безземельного подписать Великую хартию вольностей в 1215 году. Сбежав из Англии, он был отлучен от Церкви и, в конце концов, оказался на службе у монголов, которые проявляли больше терпимости. Присутствие европейца, да еще и бывшего христианина в рядах монгольской армии со всей очевидностью показало, что монголы люди, а не кровожадные демоны, но перепуганные христиане убили английского изменника прежде, чем они смогли получить от него информацию о таинственной задаче монголов в окрестностях Вены.

Захват того неизвестного англичанина совпал с окончанием продвижения монголов в Европу. Они шли по травянистым степям через Среднюю Азию, Россию, Украину, Польшу и Венгрию, но там где пастбища кончались, монголы остановились. В монгольской армии на каждого воина приходилось по пять коней, поэтому обильные пастбища были им просто необходимы. Их ошеломительное превосходство в скорости, мобильности и внезапности мгновенно исчезало, когда им приходилось прокладывать путь через густые леса, реки, перепаханные поля, окруженные заборами и оградами. Вспаханное крестьянское поле было слишком рыхлым для конских копыт. Там же, где начинались поля, проходила и граница климатической зоны, где сухая степь сменялась влажными прибрежными зонами. А влажность ослабляла точность и силу монгольских луков.

Несмотря на пробные атаки через Дунай, полномасштабное монгольское нашествие на Западную Европу так и не состоялось. 11 декабря 1241 года Удегей умер, как говорят, с перепою. Новости о его смерти достигли монгольской армии, находящейся в четырех тысячах миль от Каракорума, за четыре-шесть недель. Чагатай умер примерно в то же время, так что за четырнадцать лет после смерти Чингисхана все четверо его сыновей умерли. Теперь домой скакали молодые военачальники, внуки Чингисхана, которые были готовы вступить в борьбу за то, кто из них станет следующим Великим Ханом. Борьба между разными ветвями рода продлится еще десять лет — и на это десятилетие мир был освобожден от опасности монгольского нашествия.

В самом начале 1242, года Тигра по Восточному календарю, монголы отступили из Западной Европы обратно на территорию Руси. Европейские города давали сравнительно небогатую добычу, а армии, которые побеждали монголы, были плохо снаряжены. Самые ценные вещи, которые монголы привезли из Европы, были шатры и мебель из лагеря венгерского короля, которыми Батый сам пользовался в своем лагере на Волге. Несмотря на недостаток богатств, монголы нашли там довольно много искусных мастеров, включая рудокопов из Саксонии, писцов и толмачей, а из своих набегов на Балканы они привели несколько французских пленников, как минимум один из которых оказался парижским златокузнецом.

Монголы были разочарованы объемами добычи. Им очень хотелось показать, что поход не был напрасным, так что они заключили договор с некоторыми итальянскими купцами в Крыму. В обмен на большое количество товаров они позволяли итальянцам продавать их Европейских пленников, особенно молодых, в рабство по берегам Средиземного моря. Так начались долгие и взаимовыгодные отношения между монголами и венецианскими и генуэзскими купцами, которые построили свои торговые аванпосты на побережье Черного моря, чтобы захватить этот новый рынок. Итальянцы снабжали монголов различными товарами в обмен на право продавать славян на средиземноморских рынках.

Решение продавать молодых людей принесло монголам огромные трудности в будущем, поскольку итальянцы большинство из них продавали султану Египта, который набирал из них свою элитную армию. Двадцать лет спустя монголам пришлось столкнуться с этой армией, которая состояла преимущественно из славян и кипчаков, у которых уже было достаточно опыта в войне с монголами, и они даже часто успевали выучить монгольский язык до того, как их увозили. Будущее столкновение на берегах моря Галилейского закончится совсем иначе, чем первое — на равнинах Руси.

7

Война цариц

Бог дал людям разные пути, как рукам — разные пальцы.

Мункэ-хан

В то время, как монгольские мужчины были заняты завоеванием новых земель, империей управляли женщины. В кочевых племенах женщины традиционно вели домашнее хозяйство, пока мужчины пасли скот, охотились и воевали. И хотя военные кампании длились уже не месяцы, а годы, и «родина» была уже не кучкой гэров, а большой империей, женщины продолжали править. Вдали от Руси и Восточной Европы, где во время правления Угедея шли самые интенсивные боевые действия, женщины принимали на себя владычество над всеми оставшимися частями Монгольской империи.

Несмотря на соперничество с Угедей-ханом, Соркоктани — вдова младшего сына Чингисхана, Тулуя, правила северным Китаем и восточной Монголией, в ее надел входили и родовые земли Чингисхана. Эбускун, вдова второго сына Чингисхана, Чагатая, правила Средней Азией или Туркестаном.

Пока Угедей был Великим Ханом, довольно часто он был настолько пьян, что не мог править государством, и постепенно он передал широкие полномочия Туракине, наиболее способной его жене, хоть и не старшей. Когда в 1241 году он умер, она официально стала его замещать. Следующие десять лет, до 1251 года, величайшая в истории человечества империя была под контролем небольшой группы женщин. Ни одна из них не была рождена в монгольском племени. Все они были пленены во время военных походов и взяты в жены членами правящей семьи. Большинство из них исповедовали христианство, но их пол и вера не мешали им идти к власти и соперничать друг с другом, ведь каждая боролась за то, чтобы власть над всей империей получил именно ее сын.

Борьба за власть оказалась относительно мирной, не считая того, что проигравшую в этой борьбе ждала ужасная судьба. Если не брать в расчет дворцовые интриги, то это десятилетие принесло столь необходимый для всей империи мир, давший возможность объединить и укрепить власть в некоторых монгольских владениях, оправиться после первой монгольской Мировой войны 1212–1241 гг. и подготовиться к следующей.

Самое древнее письменное упоминание о могуществе Туракины и ее высоком положении при монгольском дворе известно нам, благодаря документу, в котором она приказывает напечатать набор даосских текстов. Документ подписан ее именем и титулом Еке-хатун (Великая Императрица). Ниже стоит личная печать Удегея и дата — 10 апреля 1240 года. Текст свидетельствует не только о том, что Туракина управляла империей, но и о том, что, пока мужчины воевали, она вела политику, отличную от политики ее предшественников, поддерживала религию и образование и возводила важные общественные сооружения в масштабе всей империи.