Сорванная маска - Саманта Шеннон

взбунтуется и прогонит захватчиков. Но нет, Менар не пойдет на такое. Обстановка и без того неспокойная, зачем развязывать очередную войну? Риск слишком велик, не угадаешь.

– Молодец, соображаешь. – Кэд принялся чистить апельсин. – Парадокс: Менар люто ненавидит гадалок, но бесится, что не может заглянуть в будущее, видеть наперед. Нет, он будет нем как рыба, а с рефаитами расправится исподтишка.

Я сдержанно кивнула. Кэд доел апельсин и разлил по граненым стаканам фруктово-ягодный ликер.

– Он рассчитывает сохранить Сайен в прежнем виде, изменится только соотношение сил. – Оракул пододвинул мне стакан. – Менар надеется сместить баланс. Преобразить Якорь. Когда он встанет у руля, невидцы вознесутся на вершину пищевой цепочки, а рефаитов швырнут к подножию. Паранормалов как притесняли, так и будут притеснять с обеих сторон. Менар загонит нас во Второй Шиол. Всех до единого.

Я вцепилась в подлокотники, но попыталась сохранить невозмутимый вид.

– Кстати, ты не в курсе, где планируется Второй Шиол?

– Нет. В государственные тайны такого масштаба не посвящают даже выдрессированных паранормалов.

– Может, Фрер нечаянно обмолвилась? – наседала я.

– В прикроватной беседе? – хмыкнул Кэд.

– Как вариант. Разве не из них ты почерпнул всю информацию о Менаре?

– Люси далеко не дура, Пейдж. Если она и прыгнула в койку к паранормалу, то лишь потому, что ее супруг считает любые… хм… изыски происками эфира.

Мои брови поползли вверх.

– Серьезно?

– У всех свои тараканы, – вяло пожал плечами Кэд. – Отвечая на твой вопрос, нет, Люси не рассказывала про Второй Шиол, а если спрошу, меня повесят. – В его голосе сквозила горечь.

– Мне казалось, Менар против появления Шиола на французской земле, – заметила я. Кэд молча пригубил ликер. – Но раз уж ничего не исправить, он решил воспользоваться колонией в своих целях.

– Именно. Шиол станет тюрьмой и для рефаитов, и для ясновидцев. Без пропитания наши загробные гости не останутся.

– Чтобы их прокормить, много паранормалов не надо. А тех, кто не пойдет на корм, просто убьют?

Кэд поднес стакан к губам.

– Менар не зря носит прозвище Страсбургский мясник, – напомнил он.

У меня помертвело в груди.

– Существующие эмиты сосредоточатся вокруг Второго Шиола и не разбредутся по другим территориям. Сплошные плюсы, – добавил Кэд. – Вскоре невидцы забудут паранормалов, как страшный сон, а там Менар сообразит, как избавиться от рефаитов, не превращая их в чудовищ.

– Вот почему Менар спонсирует твои… эксперименты. – Ледяными пальцами я стиснула бокал. – Корнефороса наверняка искали.

– Естественно. – Кэд сунул в рот кусок салями. – Верховный Надсмотрщик собственной персоной.

Джексон. Наш пострел везде поспел. Я постаралась унять дрожь.

– Он нагрянул в ноябре. Менар, естественно, прикинулся шлангом. Не знаю, поверил Надсмотрщик или нет, однако он убедил Менара подписать Верховный территориальный акт.

Немудрено. Джексон к любому подберет ключик. Слова – самое убойное его оружие.

– Не его ли назначили верховным надсмотрщиком Второго Шиола, а, мистер Всезнайка? – спросила я.

– Я не всезнайка, а «крот», – огрызнулся Кэд. – Но, полагаю, ответ на твой вопрос – «да».

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – возмутилась я. – После всего, что мы пережили в колонии, ты ничего не предпримешь, позволив Менару воплотить свой грандиозный замысел?

– Да, – откликнулся Кэд, хотя во взгляде читалась тревога. – Но не по велению души. Война – дело затяжное. Я считаю, мы должны помогать Менару, пока он не свергнет рефаим.

– Интересно, как он намеревается его свергнуть? – скептически осведомилась я. – Да, ему посчастливилось одолеть Корнефороса, но с Наширой и Гомейсой у него этот номер не пройдет. Ты сам видел, на что они способны.

– Утро вечера мудренее, – возразил Кэд. – Наверняка есть способ расправиться с ними, избежав превращения. И я найду этот способ, даже если понадобится заморить Корнефороса голодом.

Только сейчас я заметила темные круги у него под глазами и глубокие мимические морщины.

– Ты состояла в тесном контакте с рефаитами, однако вряд ли удосужилась нащупать их слабые места, – упрекнул Кэд.

– Знаю только про непереносимость анемона, но это ни для кого не секрет.

– Угу. Я захватил из колонии семена. Цветы парализуют ауру. От соприкосновения с ними плоть рефаитов начинает гнить, как при обращении в эмитов. Корнефорос называет гниение полусдвигом, хотя это всего лишь начальная стадия. Своего рода… ложный полусдвиг.

– Такой вычурный словарный запас, и никакой фантазии.

– Рефаиты! – хохотнул Кэд и, порывшись в кармане, достал смятый цветок. – Занятная вещица, – бормотал он. – Как будто нас пытаются предупредить.

Я молча пригубила ликер.

В действительности у рефаитов имелась еще одна слабость – некая руда из загробного мира умерщвляла их вне зависимости от полусдвига, лишая возможности воскреснуть. Я интуитивно утаила эту деталь от Кэда, не хотела вверять ему оружие против Арктура.

Арктур. В глубине души обида жгла каленым железом. Он намекал на некий секрет, но легче от этого не становилось.

Довольно! Пора сменить тему.

– Странно, как я не почуяла Корнефороса.

– Так и задумывалось. Эксперименты с кровью эмитов не прошли зря, – похвастал Кэд. – С ее помощью подопытный «выпадает» из эфира и фактически не отслеживается.

– Ты даром времени не терял. – Я побарабанила пальцами по подлокотнику. – Эту пакость мне влили перед аудиенцией?

– Да, – признался Кэд. – Кровь эмитов затормаживает наши способности. Другое дело, что человеческий организм переносит ее в очень ограниченных количествах. Меня, например, при передозировке выворачивало наизнанку. – Он откинулся на спинку кресла. – Менар ждет твоего ответа завтра вечером в Зеленой гостиной.

– Кэд, ты всерьез надеялся переманить меня на его сторону?

– Вообще-то, да. Я думал, он использует тебя в качестве приманки или инструмента давления. Не секрет, что Нашира хочет заполучить тебя любой ценой, а сам факт твоего существования дискредитирует пособника рефаитов Уивера. До тех пор Менар будет тебя холить и лелеять – ну, относительно.

Кэд не кривил душой, перспектива и впрямь чудилась ему заманчивой. На лице читалась решимость, глаза горели. Внезапно он подался вперед и накрыл своей шершавой ладонью мою руку:

– Останься, Пейдж. Вот увидишь, все наладится. Надо только немного подождать…

Не успела я обругать его на чем свет, как дверь распахнулась и в проеме возникла Люси Менар Фрер в черно-белом одеянии. Кэд шарахнулся от меня, как от прокаженной.

– Je veux lui parler seule[55]. – Люси повернулась к Кэду. – Quittez ma vue, anormal, tout de suite[56].

Оракул тенью скользнул за порог. Фрер не удостоила его взглядом, зато неотступно смотрела на меня, а я на нее.

– Встань! – скомандовала она по-английски.

Я подчинилась. Фрер неспешно пересекла комнату, покосилась на остатки пиршества и, подойдя ко мне вплотную, впилась в меня глазами. Алые губы, угольно-черные ресницы. Последний раз я видела ее так близко, когда смотрелась в зеркало.

Она влепила мне