Эмиссар Амеронта - Константин Нивский

не знаю. Видимо, когда не стало Оракула, всё вернулось.

— Не стало? Почему не стало ваших тюремщиков и как именно не стало? Что здесь случилось?

Глоу снова дёрнулся.

— Брайд. Я правду говорю. Прошу, поверь.

— Так говори, — холодно отозвался Брайд.

— Потом сюда ворвались дахака. Пленных перерезали во славу Руна, а всех магов — и Оракула, и тинктаров, и культистов пленили и увели.

— Вот просто взяли и увели магов?

— Не просто, — вскинулся Глоу. — Был бой. Или что-то вроде этого. Но очень короткий. Дахака было много и командиром был у них Тень над Тенями. Ниранн Вирот. Брайд, он маг немыслимой силы, ты же знаешь… Не было шансов. Да он просто смёл всю защиту, а Оракула обезвредил первым. Потом велел забрать магов, а пленников скормить Руну.

— И самый важный для тебя вопрос, Эрк, — усмехнулся Брайд. — Как ты выжил?

— Так Вирот приказал связать меня и оглушить.

Глоу явственно замялся, даже дыхание задержал. Текли мгновения, Глоу молчал. Не задохнулся бы…

— Дальше, Эрк, дальше говори.

— Сказал, что не против порадовать тебя находкой.

— Меня?

И вот тут Брайду наконец стало интересно. Он наклонился ещё ниже, почти касаясь ухом губ опциана, и прошептал:

— А кому он это сказал, а? И что именно?

— Мне, — выдохнул Глоу. — Сказал так — хочу оставить тебя в качестве подарка эмиссару Бринэйну, пусть порадуется находке.

Брайд стремительно поднялся. Бросил короткий взгляд на Сайора и сказал:

— Допрос окончен, цептор Дилвин. В отчёте укажешь всё, кроме последних откровений. Ты меня понял?

— Но, Брайд, я не…

— Ты понял меня, Сайор? Это дело будет передано лично Серп-Легату мной. Желаешь возразить?

— Как угодно, — сухо ответил Сайор. — Приказ будет исполнен. .

— Развяжи офицера-опциана и рану ему обработайте что ли…

Брайд развернулся и пошёл к остальным. Дело сделано, приведут в относительный порядок Глоу, закончат исследовать лабораторию и можно возвращаться. С докладом, отчётами и, Предел их всех побери, с твёрдым намерением разобраться во всём самому. Время заглядывать в глаза сильнейшим в надежде на ответы растворилось в демоновой жиже этой лаборатории. Ответы надо брать, не спрашивая позволения.

Холодные, очень холодные ладони легли ему на шею сзади, когда до Кэддока, стоящего ближе всех, оставался от силы один шаг.

Глава 17

Существо, что стояло перед ним не было похоже ни на кого из ранее виденных Брайдом. Худое, с блёклой, будто выцветшей кожей, бесполое. С необычно длинными руками, сейчас безвольно висевшими вдоль тела. Как не силился Брайд, он не мог уловить чёткого контура существа, он будто размазывался в воздухе, подрагивал и менял очертания.

На этот раз видение, настигшее его, осознавалось с удивительной ясностью ума. Оставалось только смириться и ждать, когда оно закончится — ведь они же всегда заканчиваются, правда? И, словно бы в ответ на его мысли, блёклое существо растянуло безгубый круглый рот в подобии улыбки.

Тут же в голове зашелестел голос, который — вот отчего-то Брайд был в этом уверен — принадлежал существу.

— Следуй за мной, господин.

Где-то, на самом краешке сознания он чувствовал и присутствие чужой Силы — лёгкое и неприятное. Может оттого, что Сила эта не принадлежала человеку.

— Кто ты? — вслух спросил Брайд, не желая даже на миг соединять мысли с … этим, кто бы оно ни было.

Ксенот — из памяти выплыло слово. Из определённо чужой памяти. Теневой покровитель, магическая сущность, призыв которой доступен только адептам Запретной магии. И вместе со словом пришло понимание всего остального, что связано с этой сущностью. Поток чужеродного знания хлынул в разум с такой силой, что Брайд согнулся, обхватил голову руками и не сумел сдержать стона. Голова, казалось, вот-вот разлетится на звенящие осколки, точно хрупкий стеклянный сосуд.

А кем он, собственно, был сейчас? Сосудом, вместилищем для кого-то другого, посчитавшего возможным вторгаться в разум Брайда без всякого позволения.

По длинным коридорам лаборатории — а это несомненно была она — Брайд шёл за своим странным проводником. И уже не обращал внимания ни на окружение, ни на вопросы, роящиеся в мозгу. Похоже, действительно привыкнуть можно ко всему, включая видения.

За зарешёченными дверями, мимо которых они проходили, слышались порой диковинные звуки — от самых странных и неопознаваемых, до вполне знакомых. Стоны, временами тихий плач или неразборчивое бормотание неизвестных узников неизвестно зачем и почему помещённых сюда.

Ксенот скользил впереди, и звука его шагов Брайд не слышал. Существо будто совсем не касалось каменных плит своими узкими, с выпирающими суставами ступнями. Распахнулись сами собой уже знакомые двери в знакомый же зал. Та самая подземная лаборатория. И одновременно не та. Теперь помещение было заполнено не только капсулами. Стояли несколько столов с креплениями для фиксации, на одном из них возвышался какой-то неприятного вида механизм, ощерившийся крючками и лезвиями. У дальней стены поднимались высокие стеллажи, уставленные тоже, видимо, мелким лабораторным оборудованием. У чаши с Эссенцией о чём-то вели оживлённую беседу двое мужчин в длинных балахонах, причём балахон одного из них был явно заляпан свежей кровью.

Увидев Брайда, мужчины смолкли и почти одновременно поклонились. Заляпанный даже отступил в сторону и сделал приглашающий жест, видимо, призывая взглянуть на чашу.

— Эссенция нестабильна вот уже полдня, господин, — не слишком уверенно сказал он. — Работы остановлены до вашего решения.

Разум привычно анализировал информацию, признавал то, что эти люди видят не его — Брайда — а кого-то ещё. Его непрошенного гостя, который всё чаще стал вести себя по-хозяйски. Это память или бред? Хотелось бы разобраться.

— Причины? — спросил Брайд, гадая что вообще от него требуется.

Может кричать и топать ногами? Утопить работников в Эссенции? В голове премерзко хихикнул ксенот.

— Не имею понятия, — пожал плечами заляпанный.

Инноли. Память услужливо вытащила имя.

— Может ты имеешь, Рави? — Брайд повернул голову ко второму, имя которого также всплыло в голове.

— Я? — Рави вскинул белёсые тонкие брови. — Да с чего бы мне? Мастер Инноли за Эссенцию отвечает. А я пришёл, когда уже она… стала плохо себя вести. Вы бы глянули сами, господин.

И ведь никто, Рун их сожри, не назовёт по имени… Брайд наклонился над поблёскивающей, тягучей