Дом (др. перевод) - Бентли Литтл

Накатившийся страх был рожден в самой сердцевине его естества. Не было ни мыслей, ни осознанного восприятия опасности, а только инстинктивный ужас, иррациональный сигнал тревоги.

Вода текла, и Нортон был этому рад.

У него не было никакого желания слышать звуки, издаваемые волосками.

Вдруг он вспомнил муравьев, которых жег вместе с Донной. Почему-то хруст крошечных черных тел, корчащихся в предсмертных судорогах, напомнил ему на каком-то подсознательном уровне вот эту безумную суету волосков, и он подумал, что это своеобразное возмездие, отложенное на десятилетия, отмщение за тот давнишний поступок.

До сих пор Нортону казалось, что волоски двигались хаотично, независимо друг от друга, но теперь он разглядел, что они движутся все вместе, накатываются и отступают назад. Они были вдоль всей ванны, без единого просвета, и Нортон в панике подумал, как будет отсюда выбираться. Он не знал, существуют волоски по отдельности или же являются частью какого-то одного большого создания, но в любом случае он не хотел отдергивать занавеску, не хотел видеть больше, чем эти несколько дюймов, уже забравшихся по стенке ванны.

Нортон уже собирался закричать, призывая на помощь, как вдруг все волоски взлетели и исчезли. На какое-то мгновение они были видны в воздухе над душем, перетекающие плавной волной через занавеску, после чего полностью скрылись из виду. Нортон подождал, все еще прижимаясь спиной к стене, затем, не уловив больше никакого движения, осторожно приподнял край занавески.

В ванной никого не было.

Ни рядом с унитазом, ни в раковине, ни под столиком, ни за полотенцесушителем не было ни волосков, ни усиков, ни паучьих ножек. Дверь была закрыта и заперта.

Нортон по-прежнему чувствовал себя грязным, по-прежнему хотел принять душ, но его трясло от страха, и он поспешно закрыл воду, натянул брюки и, схватив в охапку остальную одежду, выскочил в коридор и бросился бегом к себе в комнату.

Учащенно дыша, он сел на кровать.

А что произойдет посреди ночи, если ему придется сходить по малой нужде?

Он просто высунет член в окно и отольет на улицу.

Ни за что на свете он не пойдет снова в эту проклятую ванную!

Закрыв глаза, Нортон снова увидел корчащиеся волоски и поежился. Ему невыносимо захотелось тех кротких явлений, которые он видел прежде, призраков и горелых тостов.

Но он переменил свою точку зрения.

Призраки пришли.

Позднее.

И тогда уже Нортону невыносимо захотелось кротких явлений в виде волосков в ванне.

Глава 3

Дэниел

Утром Биллингсли выглядел каким-то другим. Более свежим, здоровым, словно он вдруг поправился после продолжительной болезни.

Сам же Дэниел выглядел хуже смерти.

Ночь выдалась ужасной.

Он уже почти заснул, как вдруг в гости к нему пожаловала кукла. Устав от долгой дороги и стресса, Дэниел лег на кровать, намереваясь лишь закрыть глаза и немного отдохнуть, прежде чем приняться за поиски пути бегства из этого сумасшедшего дома, но, почувствовав, что проваливается в сон, решил остаться здесь на ночь и дождаться утра, когда у него очистится голова и посвежеет тело, что повысит его шансы. Раздевшись, Дэниел забрался под одеяло и закрыл глаза.

И тотчас же услышал какой-то шорох в углу.

С бешено колотящимся сердцем Дэниел уселся в кровати, широко раскрыв глаза. Он узнал эти звуки и тотчас же взглянул в тот угол, откуда они доносились, однако в комнате было слишком темно, и он ничего не увидел.

Включив ночник, Дэниел бросился к двери и зажег верхний свет.

Она была здесь, за мусорной корзиной.

Кукла.

Она пристально смотрела на него своими глазами из пушинок на голове из пыли и волосков. Ее открытый рот зиял пустой дырой, пересеченной крест-накрест сломанными зубочистками. Это была не совсем та кукла, которую Дэниел помнил по прошлому, не совсем та фигурка, которую мастерил Тони, а какой-то нездоровый гибрид. Дэниел застыл у двери, не отнимая руку от выключателя, боясь пошевелиться. Даже полностью одетый и в полном боевом защитном снаряжении, он все равно почувствовал бы себя беззащитным перед этим существом. Кукла таращилась на него из угла, пристально и злобно, с выражением, которого Дэниел до сих пор никогда не видел, и он вдруг подумал, что ей известно, что он уничтожил ее сестру, творение рук Тони.

И она хотела отомстить.

Дэниел попытался убедить себя в том, что это глупость.

Но не смог.

Омерзительная фигурка сместилась в сторону, не отрывая взгляда глаз из пушинок от лица Дэниела. Что она задумала? Убить его так, как когда-то была убита его мать? Забраться ему в рот во сне? Дэниел вздрогнул при мысли о том, как был близок к такому ужасному концу. Сегодня он просто смертельно устал, и если б заснул, его бы уже ничто не разбудило. К тому времени как он очнулся бы от сна, было бы уже слишком поздно.

Дэниел оглянулся по сторонам в поисках оружия и увидел торчащую из-под кровати рукоятку своей старой бейсбольной биты. Стоит ли ему попытаться ее схватить? До нее добрых пять шагов. Надо пересечь комнату, наклониться и схватить биту. А что сможет сделать за это время кукла?

Это не имело значения. Оставался только еще один выход: выскочить голым в коридор и попытаться убежать от куклы. Дэниел решительно его отбросил. Нет, бейсбольная бита – единственная его надежда.

К счастью, бита лежала в ногах кровати, под той ее частью, которая была ближе к двери. Схватить ее было трудно, но возможно, и даже если кукла бросится к двери, пока он будет поднимать оружие, у нее не будет времени открыть дверь, и он успеет нанести удар и, если повезет, уничтожить ее, прежде чем она сможет вырваться в коридор.

Но что, если кукла сама нападет на него?

Дэниелу не хотелось даже думать об этом.

Бросив взгляд на темную движущуюся фигурку, он побежал по застеленному ковром полу, наклонился, остро чувствуя уязвимость своих болтающихся гениталий, и, сунув руку под кровать, быстро схватил знакомую рукоятку, обмотанную изолентой, готовясь перейти в атаку.

У него за спиной распахнулась дверь, и Дэниел, стремительно обернувшись, увидел куклу, выбегающую из комнаты. Она издавала тихий свистящий смех, напомнивший ему шуршание половой щетки по паркету.

Дэниел выбежал следом за куклой в коридор. Он был совершенно голым, однако стыд беспокоил его меньше всего. С громким криком Дэниел с силой опустил биту в надежде на то, что кукла не успела уйти далеко и он сможет ее поразить.

Увы.

Продолжая смеяться, фигурка быстро отступила в полумрак коридора, растворяясь на фоне обшивки стен, и исчезла в темноте.

– Проклятье! – выругался вслух Дэниел.

Он поднял взгляд, и ему показалось, что на противоположной стене в неясном полукруге рассеянного лунного света он увидел тень.

Тень девочки.

Донин.

Она манила его.

Дэниел поспешно вернулся к себе в комнату, запер дверь и, хоть он то и дело забывался сном, постарался не спать всю ночь. Тот немногий сон, который ему удалось урвать, был беспокойным и прерывистым. Проснулся Дэниел таким же уставшим, каким был предыдущим вечером.

Он спустился в обеденный зал. Весело улыбнувшись, Биллингсли взял в руку серебряный кофейник.

– Кофе?

Дворецкий накрыл завтрак на огромном столе, и Дэниел, кивком поблагодарив его, сел во главе стола.

Чувствовал он себя дерьмово. Напротив, Биллингсли находился в превосходной форме. Если накануне он подчеркивал зловещую обстановку Дома своим бледным как у покойника лицом, сегодня же оживлял ее своей бьющей через край энергией. Однако эти новообретенные силы не сделали его нисколько привлекательнее, и окрепшее здоровье только усиливало все его отталкивающие черты.

Дэниел перевел взгляд с обретшего вторую молодость Биллингсли на свое собственное осунувшееся отражение в зеркале на стене. Не заметить этот разительный контраст было просто невозможно.

Быть может, Биллингсли вампир? Быть может, он питается его, Дэниела, жизненными силами, высасывает из него жизнь, кормясь ею?

Нет. Скорее здоровье дворецкого связано со здоровьем Дома. И теперь, когда Дом снова подзаряжает свою энергию, старый Биллингсли также получил заряд сил.

Дворецкий ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Дэниел наливает кофе.

– Надеюсь, вы приятно провели вечер?

Дэниел изобразил очаровательную улыбку.

– Лучше и быть не могло. – Он отпил глоток. Горячий кофе оказался восхитительным. – Так почему же вы не завербовали новых людей, чтобы те жили в Доме? Полагаю, прежде вы поступали именно так. Мне известно, что наша семья не жила здесь на протяжении нескольких поколений.

– Да, не жила. Но ваши родители знали, зачем они здесь, знали, чем занимаются. Их завербовали предыдущие обитатели Дома, специально отобрали поддерживать заслон, и они выполняли это, следуя всем порядкам и правилам, завещанным их предшественниками. – Внезапно его лицо стало жестким, и эта перемена произошла так быстро и была такой полной, что Дэниел едва не расплескал кофе. – Как ты помнишь, мой маленький Дэнни, завтрак ровно в шесть утра. Не позже. Сегодня тебе было разрешено отступить от распорядка, но завтра…