Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Вопросы, одни вопросы. И ни одного ответа.

В конце концов Андрей преодолел искушение проникнуть в кабинет хозяина поместья и допросить китайца. Вместо этого он отошел в дальний угол террасы и набрал номер Беленина.

— Миша? Еще развлекаешь гостей? Надо бы переговорить.

— Андрюш, — голос олигарха звучал несколько напряженно, — может быть, попозже? У меня сейчас назначена одна важная встреча, я освобожусь к одиннадцати часам.

— В одиннадцать ты играешь в бридж с Марго, — напомнил Гумилев. — А я займу тебя всего на несколько минут. Давай встретимся у бильярда на третьем этаже.

Беленин посопел в трубку.

— Ну, хорошо, — сказал он наконец. — Через пять минут в бильярдной.

— Акции «Уорвик Петролеум», — сказал Андрей, наклоняясь над бильярдным столом. Он разбил пирамиду, закатив в лузу сразу два шара. — Вот о чем я хотел с тобой поговорить.

— Поясни, пожалуйста. — Беленин явно нервничал. Он то и дело поглядывал на часы и вообще выглядел как человек, ожидающий важного, но крайне неприятного разговора. — Почему ты думаешь, что меня интересуют акции «УП»?

— Наш американский друг на это прозрачно намекнул. Ты ведь уже договорился со стариной Уорвиком, не правда ли?

Маленькие глазки Беленина металлически заблестели.

— Андрюш, я к тебе очень хорошо отношусь, но это коммерческая тайна.

Гумилев пожал плечами и забил еще один шар.

— Дело твое. Просто одна моя дочерняя компания по случаю приобрела довольно большой пакет акций «Уорвик Петролеум». Я подумал, тебе это может быть интересно.

— Ерунда, — резко сказал Беленин. — «Уорвик» — закрытое акционерное общество. Их акции невозможно купить просто так.

— А я и не говорю, что это было просто. — Андрей ударил от борта в середину и промазал. — И на старуху бывает проруха. Смотри, какой отличный шар я тебе подарил!

— У меня нет времени, — проворчал Беленин, но кий взял и тщательно примерился к «подаренному» шару. — И как же тебе удалось их купить?

— Это коммерческая тайна, — улыбнулся Гумилев. Он подошел к Беленину сбоку и, наклонившись, сделал вид, что внимательно наблюдает за его приготовлениями. — Нет, не так! Смажешь же…

Пальцы его сильно сжали твердую горошинку «клеща». Андрей почувствовал, как в горошинке что-то тихо хрустнуло. Согласно инструкции, содержавшейся в отчете, это означало, что устройство активировано.

— Вот тебе! — азартно воскликнул Беленин, забив шар в лузу. — Ну, и кто тут смазал? Эх, Андрюша, тебе ли меня учить в бильярд играть!

— Молодец. — Гумилев приобнял олигарха, уронив «клеща» ему в карман. Через полминуты маленький шпион покроется тонким слоем очень липкой жидкости, которая намертво прикрепит его к ткани костюма. Поэтому можно не бояться, что он случайно выпадет из кармана. Конечно, существует вероятность того, что Беленин обнаружит инородный предмет и заинтересуется его происхождением, однако она очень мала. А до того, как костюм сдадут в химчистку, «клещ» уже успеет выполнить свою миссию.

— Так, — Беленин в очередной раз озабоченно поглядел на часы, — и для чего ты мне все это рассказал?

— Возможно, ты захочешь их купить, — сказал Андрей равнодушно. — Ну, скажем, если у тебя действительно намечается партнерство со стариной Уорвиком и тебе понадобятся пара тузов в рукаве. В этом случае мы могли бы поговорить об условиях сделки.

— Андрей, — Беленин отложил кий, — вполне возможно, твое предложение меня действительно заинтересует. Но, ради бога, давай поговорим об этом после бриджа!

— Боюсь, я уеду раньше, чем вы закончите, — усмехнулся Гумилев. — Но если ты решишь купить у меня эти акции, позвони мне завтра. И не тяни слишком долго: мне почему-то кажется, что после нашей сегодняшней встречи акции «УП» быстро вырастут в цене.

«Вот и все, — подумал он грустно, когда Беленин быстрым шагом направился к выходу, — вот я и упустил шанс установить, как милая Катарина поддерживает связь со своей чертовой бабушкой… Но зато, возможно, я узнаю, как Чену удалось выбраться с восемьдесят пятой параллели…»

* * *

— А знаешь что, — сказала Катарина, наблюдая, как Гумилев допивает третий бокал «Хеннесси», — не нужен мне этот бридж. Здесь становится очень скучно. Поедем домой.

— Домой? — удивился Андрей. Он все еще не мог решить, правильно ли поступил, подложив приготовленного для нее «клеща» Беленину. Коньяк не то чтобы помогал в этом разобраться, но делал сомнения не такими тягостными.

— Тебя радует перспектива продолжить вечер в компании этих мелких политических клоунов? — Катарина кивнула в сторону Пургенса и Гешефтмахера. — Я тут с ними немного пообщалась, пока тебя не было, — они безнадежны. Все, что от тебя требовалось, ты сделал. В карты ты все равно не играешь. С моей стороны было бы слишком эгоистично заставлять тебя два часа слоняться по дому среди людей, которые тебе неинтересны. Лучше вернемся и проведем остаток вечера вместе. Михаил, думаю, нас простит.

Гумилеву показалось, что он ослышался. Подобную заботливость Катарина демонстрировала нечасто, если не сказать — никогда. А фраза «проведем остаток вечера вместе» вообще выбила его из колеи. Конечно, вполне возможно, что это произносилось с расчетом на чьи-то любопытные уши… но поблизости, как нарочно, никого не было.

— Что ж, — сказал он, поставив пустой бокал на поднос пробегавшего мимо официанта, — если ты настаиваешь, дорогая.

Спустившись с крыльца, он оглянулся на дом. В западном крыле горели несколько окон, но ни террасы, ни окна кабинета Беленина отсюда не было видно.

— Нравится? — спросила Катарина, по-своему истолковав его взгляд. — Настоящий дворец. Наш домик по сравнению с ним такой скромный…

«Наш», — отметил про себя Гумилев. Раньше она никогда так не говорила.

— Меня он вполне устраивает, — сказал он сухо.

В машине Катарина сразу же подняла перегородку, отделявшую заднее сиденье от шофера. Гумилев насторожился: это означало, что она хочет поговорить о чем-то, не предназначавшемся для ушей верного Бори.

— Расскажи мне, как прошла встреча, — велела Катарина.

— С каких пор тебя интересуют детали?

— Я должна знать. От этого зависит, что я напишу в отчете. А от моего отчета — увидишь ли ты свою дочь.

Она увидела, как изменилось лицо Андрея, и торопливо прижала палец к его губам.

— Послушай, я ведь тоже человек из плоти и крови. У меня есть сердце. Я вижу, что ты мучаешься без Маруси, и мне тебя очень жаль.

— Неужели? — язвительно спросил он.

— Представь себе. У меня, как ты знаешь, нет детей, но я могу себе представить, что это такое — быть разлученным со своим ребенком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});