Земная кровь - Кейт Лаумер

Обалдевший официант взял у него бутылку и вытер разлившееся вино. Пойон тут же перехватил бутылку, понюхал, а затем отхлебнул из разбитого горлышка.

— Интересный напиток, — заметил он. — Шипучий, как человеческий ум. Ему стоит посвятить короткий сонет.

— Ты что, забыл хорошие манеры? — шепнул Роун. — Предложи офицеру глоток.

Пойон смутился и подвинул бутылку Тришинисту, который, улыбаясь, легким жестом изобразил отказ. Роун взял кусок дыни.

— Отличная, — пробурчал он с набитым ртом.

Рука Тришиниста на секунду зависла над столом. Потом он осторожно взял дыню кончиками пальцев и откусил с краешка.

— Я так рад, что вам нравится, — обволакивающим голосом произнес он.

Наконец официанты убрали последние блюда и наполнили бокалы волшебно пахнущим бренди. Сидис похлопал себя по брюху.

— Великая еда, — заметил он, рыгнув. Аскор ковырялся в зубах.

— Первая настоящая земная жратва, раньше такой пробовать не приходилось, — прокомментировал он, — разве только…

— Спасибо вам, капитан, — торопливо перебил его Роун. — Это был замечательный завтрак.

Тришинист предложил всем наркотические сигареты и прикурил, пока официанты убирали со стола.

— Теперь о «Гневе Небес», — произнес Тришинист. — Вы сказали, что обнаружили его покинутым. Вы позволите спросить, как получилось, что вы летели в эту зону?

— Мы слышали, что здесь есть обитаемые миры, — осторожно произнес Роун, тщательно подбирая каждое слово. — Мой корабль подорвался на часовой мине, и мы дрейфовали, когда натолкнулись на крейсер.

— Вы знали, что эта зона контролируется Земным Имперским Флотом?

— Да, конечно, — Роун внимательно следил за выражением лица Тришиниста. Если бы только Пойон мог подсказать, что чувствует сейчас капитан, это здорово бы помогло!

— И вы столкнулись с заброшенным судном. Где именно?

Роун повторил координаты мнимого рандеву рядом с Альфой-четыре.

Тришинист почему-то огляделся по сторонам, бросив мимолетный взгляд на закрытые двери. Официанты ушли. Он перегнулся через стол, от его апатичного выражения лица и следа не осталось — вот она, тысячелетняя культура общения. Роуну показалось, что у капитана даже завитки волос разгладились.

— Вы прибыли слишком рано, — прошипел Тришинист. — По плану все должно произойти через четыре месяца.

Роун продолжал сидеть совершенно спокойно, сохраняя на лице заинтересованную улыбку.

— Мы здесь все готовы, — продолжал Тришинист, облизнув губы, — но меня удивляет неточность Блана. Если мы собираемся работать вместе…

— Эй, шеф, — начал Сидис.

— Заткнись, — шикнул на него Пойон. Тришинист покосился на троих членов экипажа и достал из кобуры пистолет.

— Как насчет этих? — спросил он у Роуна.

— Они делают то, что я им говорю, — спокойно откликнулся Роун.

— Это правда, — поддакнув, улыбнулся Пойон. — Тришинист нахмурился.

— Я ожидал увидеть более… э-э-э… представительную команду.

— Они настолько представительны, насколько мне надо, — парировал Роун.

— У вас есть удостоверение личности? Роун полез под мундир, вытащил идентификационный лист Флота на цепочке и протянул его через стол. Тришинист внимательно осмотрел его.

— Эндор, — пробормотал он. — Блан никогда не упоминал вашего имени, капитан.

— Знаю, — сказал Роун.

— Я думаю, Блан не предполагает менять разработанный план, не так ли? — резко спросил Тришинист. — Я выполнил свои обязательства. Надеюсь, он тоже не отступил от своих обещаний.

— Вы же видите, я здесь, — многозначительно заметил Роун.

— Где его эскадры сейчас?

— На позициях, — сымпровизировал Роун.

— Он готов действовать немедленно? Роун нахмурился.

— Это зависит от вас, — наконец нашелся он.

— От меня?

— Конечно. Мы прибыли рано, но вы сказали, что готовы, капитан. Что вы подразумеваете под этим? Детально.

Тришинист заиграл желваками.

— Я уже говорил вам, что выполнил свои обязательства по всем параметрам.

— Я не смогу работать с вами, если вы предпочитаете о чем-то умалчивать. Мне необходима конкретность.

Тришинист с видимым усилием заставил себя расслабиться.

— Организация охватывает более восьмидесяти процентов рядового и низшего офицерского состава. Шестьдесят четыре из шестидесяти восьми офицеров за нас. Девяносто процентов младшего корпуса. Наши люди контролируют коммуникации и три из пяти главных хранилищ запасов…

Роун внимательно слушал эту информацию, изредка потягивая из стакана. Аскор и Сидис слушали, раскрыв от удивления рты. Пойон улыбался, закрываясь рукой. Но Роун даже не пнул его, поскольку вряд ли чужеземец мог знать, что гук способен улыбаться.

— Маневренные соединения отличаются особой надежностью, — заключил Тришинист. — Базовый гарнизон тщательно отбирался в течение последних трех лет, и на него можно полностью положиться. Теперь, как насчет вашей группы?

— Мы готовы, — коротко отрапортовал Роун.

— В полную силу?

— Полагаю, мне удалось утроить число добровольцев.

— Превосходно! — Тришинист поджал губы. — И когда вы собираетесь выйти на боевую позицию?

— Мы уже на позициях.

— Вы имеете в виду… имеете в виду буквально? — капитан встревоженно заерзал на стуле.

— Абсолютно.

— Конечно, вы не имеете в виду сегодня?! Роун положил обе ладони на стол.

— Именно сейчас, — резко произнес он, наблюдая, какое впечатление произведут его слова на Тришиниста.

Вроде бы все понимая, он тем не менее оказался в шоковом состоянии. Он бросил растерянный взгляд на Аскора, ковырявшегося в зубах, непроницаемого Сидиса и Пойона, который вмиг изобразил на своем лице крайнюю степень озабоченности и сосредоточенности.

— О, теперь я понимаю, — произнес наконец Тришинист, — понимаю, почему вы взяли именно их, — своего отвращения он скрыть не смог. — Вы считаете, что необходимо принять именно крайние меры?

— А какая альтернатива? — спросил Роун твердо.

— Вы, конечно, правы. Но… он же чистого происхождения. Роун поднялся.

— Мы потратили слишком много времени на обсуждение. Мне бы хотелось встретиться с ним прямо сейчас.

— Встретиться? — Тришинист, казалось, снова испытал шок, но сумел взять себя в руки. — Только надо… договориться с ним…

— Конечно.

— Отлично, — Тришинист поднялся. — Правда, все происходит куда быстрее, чем я предполагал. Но пожалуй, вы правы, мешкать не стоит.

Однако в дверях он вдруг засомневался, обернувшись к Аскору, Сидису и Пойону.

— А… какой?..

Сидис в широкой ухмылке обнажил свои оставшиеся острые зубы, Тришинист невольно вздрогнул и выскочил из залы.

Глава восемнадцатая

Охрана в блестяще-металлических шлемах мгновенно подобралась, когда капитан Тришинист подвел Роуна и его людей к массивной резной двери.

— Я представлю вас как вновь прибывшего из дальнего города на окраине, — предупредил он Роуна. — Он любит встречаться с новыми рекрутами, в эти дни он уже беседовал с несколькими. Остальные подождут, конечно.

Аскор вопросительно глянул на Роуна, тот незаметно кивнул.

— Оставайтесь здесь, — приказал Роун. — И не вздумайте заняться дегустацией вин.

— Да, босс, — отозвался Сидис.

Тришинист открыл дверь. Роун проследовал за ним в приемную, голубые стены которой украшала стальная чеканка.

Из соседней комнаты вышел усталый штабист в чине лейтенанта, он обменялся короткими репликами с капитаном, затем жестом пригласил их пройти через арочный вход.

Солнечные лучи, проскальзывающие сквозь светлые шторы, высвечивали замысловатый узор на паркете и лепных карнизах. Только темные ворсистые гобелены в стенных проемах между окнами сохраняли присущую им строгость.

Кабинет казался огромным, в нем было мало мебели — всего несколько стульев, какие-то шкафчики и книжные полки. За большим столом из полированного дерева сидел пожилой мужчина с белоснежными волосами, его шишковатые руки напряженно сжимали подлокотники кресла.

— Доброе утро, адмирал Старбед, — произнес Тришинист. — Я привел гостя…

Взмахом руки Старбед приказал Тришинисту удалиться и, указав Роуну на стул, принялся молча изучать его.

— Нам не доводилось встречаться раньше, молодой человек? — голос его прогромыхал, но чуть приглушенно.

— Не думаю, сэр, — ответил Роун.

Он с интересом всматривался в морщинистое лицо адмирала. Оно напоминало ему лицо капитана Дреда, даже не столько явными следами пожилого возраста, но, что любопытнее — своим выражением, несущим на себе печать противоречивости самой натуры.

Охотник, выследивший свою добычу, и одновременно затравленная жертва, загнанный зверь — вот где было сущностное сходство капитана Дреда и адмирала Старбеда.