Пара варвара - Руби Диксон

еще ниже.

Ярость пронзает меня. Я гонюсь за ним, быстро передвигаясь по взбитому снегу. Он исчезает за следующим гребнем, и я мчусь за ним. Я вырежу его сердце своим ножом и предложу его падальщикам. Я выколю ему глаза и сдеру кожу с его уродливого тела за то, что он посмел съесть мою пару.

Еще один мучительный крик вырывается из моего горла, когда я нахожу его на земле, сильные крылья хлопают по земле. Он корчится передо мной, неспособный летать. Это существо не похоже ни на одну другую птицу, которую я видел — морда представляет собой чешуйчатый заостренный треугольник с густым коричневым мехом на горле и теле. Крылья голые и тонко натянуты между суставами пальцев, как тонкая кожа, туго натянутая на защитный заслон над пещерой. Все это длиннее, чем в некоторых пещерах, которые я видел. Это отвратительно.

Но это происходит на земле.

Теперь у меня есть шанс.

Я издаю еще один крик гнева и вонзаю нож в горло твари. Мой нож вонзается в горло, и горячая кровь брызжет на меня. С мстительным воем я вонзаю свой клинок в горло, пока бьющаяся голова не обмякает, и я не покрываюсь его кровью.

Это было за Джо-си.

Я вонзаю свой нож ему в бок, прямо под крыло, неудовлетворенный. Я не знаю, почему он приземлился, но я воспользуюсь возможностью, чтобы отомстить за свою пару. Я разрежу его на куски и буду наслаждаться каждым ударом моего клинка. Еще один вопль мучительной потери вырывается у меня. Мое лицо мокрое от крови и слез, которые, должно быть, текут по моему лицу. В один момент я потерял все.

Всё.

— У меня была пара, — рычу я на него, снова вонзая свой нож ему в бок. — И я любил ее! Ты забрал ее у меня! — Снова и снова мой нож погружается в него. Затем я кладу руку с колотящимся сердцем на большой живот существа.

Живот движется.

Я отшатываюсь назад, вытаращив глаза. Она беременна? Неужели из этого существа вот-вот вырвется еще больше детенышей? Но живот снова двигается, а затем что-то появляется из центра живота… что-то маленькое, твердое и заостренное, мокрое от красной крови. Зуб…

Или нож.

Мой кхай, молчавший до сих пор, разражается песней.

Еще один вой вырывается из моего горла, и мои движения становятся неистовыми.

— Джо-си! Джо-си! — Я вонзаю свой нож рядом с другим, а затем начинаю резать толстый живот существа, пытаясь проделать дыру. Толстая, жирная шкура на животе сопротивляется мне, и я рычу, когда кладу обе руки на рукоять своего клинка и использую всю свою силу, чтобы резать глубже, шире.

Появляется окровавленная рука, человеческие пальцы тянутся и неистовствуют.

Радость пронзает меня, и я продолжаю резать. Моя пара!

Моя пара! Она жива!

Когда брюхо существа вспарывается, я хватаю протянутую руку, упираюсь ногой в живот существа и тяну изо всех сил. Рана издает ужасный сосущий звук, и я тяну сильнее. Рычание ярости вырывается из меня, и затем я решительно тяну снова. Это ее не удержит. Этого не будет.

Затем желудок существа поддается, и Джо-си, мокрая, покрытая запекшейся кровью и задыхающаяся, выскальзывает из него в мои объятия.

Моя пара.

Мое все.

Я выкрикиваю ее имя и притягиваю ее к себе, не важно, что она промокла и покрыта грязью. Моя рука касается ее мокрых волос, и я прижимаю ее голову — ее милую, милую человеческую голову — к своей груди.

Моя пара.

— Я-я-н-не мог-гла д-д-дышать, — выдыхает она, содрогаясь рядом со мной. Ее липкие руки касаются моей груди, а затем она сжимает их в кулаки. Ее дыхание вырывается из легких. — Я не могла в-видеть. Я не могла пош-шевелиться… — она заливается слезами, а затем начинает громко всхлипывать, прижимаясь ко мне. — О Боже мой.

— Я знаю, — говорю я ей, убирая с ее лица слипшиеся от крови волосы. — Шшш. У меня есть ты, моя пара. — Я прижимаюсь губами к ее гладкому лбу, не заботясь о том, что она грязная, а я ненамного лучше. Она моя, навсегда. Агония последних нескольких минут захлестывает меня, и я пошатываюсь. Единственное, что удерживает меня в вертикальном положении, — это то, что Джо-си прижимается ко мне. Я снова отчаянно прижимаюсь ртом к ее коже. — Я думал, что потерял тебя.

Она просто рыдает, прижимаясь щекой к моей груди.

Моя бедная пара. Я хочу прижать ее к своей груди навсегда и никогда не отпускать, но она дрожит и расстроена. Я бросаю свой рюкзак на землю и открываю его, вытаскивая спальные мешки. Я заворачиваю ее в меха, не заботясь о том, что она грязная. Она, должно быть, замерзла. — Не плачь, моя пара. Я позабочусь о тебе.

— Г-говорит п-п-парень, которого не с-съели, бл*ть, целиком!

— Я знаю, — бормочу я, целуя и прикасаясь к ней везде. Я не могу перестать тянуться к ней. Я никогда не перестану видеть это ужасное видение небесного когтя, пикирующего низко, чтобы подхватить мою пару, как будто она ничто.

Я буду защищать ее ценой своей жизни.

Как только она закутывается в меха, я поднимаю ее и начинаю бежать. Мне все равно, сколько времени потребуется, чтобы доставить ее в следующую пещеру охотника, я только знаю, что она больше не уйдет из моего поля зрения.

Солнце почти садится за горизонт, когда я, пошатываясь, вхожу в пещеру. Иглообразный зверь тявкает и убегает, и я мысленно проклинаю себя за то, что не проверил сначала, занята ли пещера. Мой разум — это водоворот разрозненных мыслей, и все они сосредоточены на одном — сохранить мою пару в безопасности.

Джо-си некоторое время молчала, и я осторожно опускаю ее внутрь.

— Подожди здесь.

Она дрожит и кивает, но ничего не говорит. Когда тени ложатся на ее лицо, я вижу на нем пустой взгляд. Это меня беспокоит.

Поэтому я работаю быстро. Я сгребаю потроха, оставленные иглообразным зверем, и чисто подметаю пещеру метлой с двистихвостым веником, оставленным последним обитателем. Я оставил много наших припасов на тропе в спешке, чтобы одеть Джо-си в наши меха, но это не имеет значения. Я могу сделать новые крючки, новые ножи. Я могу собрать новые принадлежности для разведения огня. Все, что имеет значение, — это она.

Я развожу костер, и вскоре вода в мешочке тает. Мой чай пропал, остался на тропе. Это не имеет значения — вода будет использована для купания ее в первую очередь. После этого я буду беспокоиться о чае.

Джо-си спокойна в