Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

Рувик, потянувшись за пирожным в центре блюда, которое Ренана установила посередине стола, заявил: "Значит, Кенгуруша – член нашей семьи Дорон!" Все засмеялись. Рувик, розовый от смущения, протянул пирожное Ширли: "Фирменное пирожное от бабушки Ривки и от Шилат – нашей гостье из Австралии! Добро пожаловать!" Ширли смущённо и удивлённо улыбнулась, принимая пирожное из рук Рувика. Ноам тут же отвернулся и сник, а Ренана сердито посмотрела на Рувика.

Родители удивлённо переглянулись, переводя глаза с одного сына на другого.

***

Мягонькая, пушистенькая, да ещё и надувная Кенгуруша стала любимой игрушкой Бухи, и лучше всего он засыпал, когда её клали к нему в кроватку.

Однажды Шилат попросила Ренану немного посидеть со спящим братиком. Ренана, радостно кивнув, направилась в палисадник. Не так уж часто сестрёнка доверяла ей малыша, это была поистине большая удача!

Подойдя к застеклённой двери веранды, ведущей в палисадник, Ренана с удивлением увидела, что туда проскользнул Ноам. Он задумчиво стоял возле коляски спящего под деревом Бухи, чему-то ласково и мечтательно улыбаясь. Ренана подумала, что никогда не видела у своего старшего брата такого лица. Но вот Ноам осторожно прикоснулся к лежащей рядом с малышом кенгуруше, робко и нежно погладил пушистую игрушку, что-то шепча про себя. Потом он осторожно, чтобы не разбудить братика, поднял игрушку и зарылся лицом в пушистый фиолетовый ворс. Опасливо оглянулся (Ренана еле успела отскочить от двери и за шкафом укрыться) и тут же положил кенгурушу на место. Малыш продолжал безмятежно спать.

***

Ширли смущало и озадачивало, что Рувик слишком часто как бы невзначай появлялся в обществе сестры и её подруги. При этом он неуклюже делал вид, что ему именно сейчас необходимо то ли что-то спросить у сестры, то ли что-то взять-положить.

Впрочем, много времени близнецы, закрывшись в мальчишеской комнате, уделяли каким-то своим занятиям, и оттуда то и дело неслись мелодии и необычные гармонии, где звуки флейты перемежались со звуками свирели, потом вступал шофар и, как Ренана однажды догадалась, угав, который Шмулик и Рувик всё время совершенствовали.

Девочки вдвоём забирались в палисадник и часами сидели там под деревом, слушая записи любимых артистов. Под эту музыку Ренана помогала Ширли готовиться к поступлению в ульпену. В виде отдыха они с удовольствием сочиняли узоры и орнаменты для вышивок. Ширли привезла из Австралии новые впечатления и идеи, которые она воплотила не только в сериях комиксов, но и предложила Ренане для оригинальных узоров и орнаментов. Конечно, и тут предпочтение отдавалось нежно-фиолетовым оттенкам и их сочетаниям. Так девочки по совету Яэль начали потихоньку разрабатывать альбом вышивок и образчиков узоров для вязания. Тем самым они хотели положить начало маленькому совместному бизнесу. Ренана вызвалась подыскать, кому можно будет предложить их разработки в Меирии или в Неве-Меирии.

Конечно, было бы неплохо издать альбом вышивок, но увы… – где взять двум девчонкам начальный капитал!..

Слушая диски с записями композиций в сопровождении шофара, Ширли грустно вздохнула: "А мне приходится все записи прятать от близнецов, комнату от них запирать, чтобы в моё отсутствие не забрались в комнату и не уничтожили записи.

Они уже грозились". – "Да что это такое, в конце концов!! Неужели папа с мамой не могут им по ушам надавать? – вдруг возмутилась Ренана. – Наш бы папа… Ух-х!

Он бы им показал такой силуфо-культ! У нашего папы они бы сидели тише воды, ниже травы!" – и девочка свирепо сверкнула глазами, словно бы превратившись прямо на глазах в разгневанную львицу. Ширли улыбнулась ещё грустнее и медленно произнесла: "Мои родители не могут. Мама… – сама знаешь… И то… именно она иногда им замечания делает, строго прикрикивает на них. А папа стал на себя не похож. Да ещё этот идиот Тумбель!.." "Ладно, хватит о грустном! Послушай нашу новую запись!.. Нет, это не совсем Гилад и Ронен! Между прочим, свирель в сопровождении шофара! На свирели, знаешь, кто играет? Нет, не Шмулик… Шмулик – вот он сейчас на флейте вступит…" Когда растаял последний звук, Ширли выдохнула восторженно: "Здорово он стал играть!" – "Ага… Это он уже на поперечной флейте – он её здорово освоил! Я думаю, ему надо играть только на поперечной флейте, на продольной он и так умеет отлично играть!" – "Если бы он освоил несколько духовых инструментов на уровне флейты, было бы совсем неплохо: духовик-универсал! А что с кларнетом?" – "Ничего.

Нет времени. И вообще, у него больше ни на что нет времени, он, похоже, действительно решил остановиться на флейте… и, конечно, на шофаре. Вообще они оба чем-то там непонятным занимаются, наверно, разрабатывают технику игры на угаве, ещё возятся с конструкцией. Правда, не знаю, зачем это им…" – ответила Ренана. Девочки на какое-то время снова замолкли, с наслаждением слушая любимые мелодии. Ширли прикрыла глаза и принялась тихо напевать. Открыв глаза, она с изумлением увидела, что со стороны веранды на неё взирают из одного угла Рувик, из противоположного – Ноам. Друг на друга братья стараются не смотреть. А Шмулик нетерпеливо дёргает брата-близнеца за рукав, пытаясь вывести его из оцепенения.

Когда они успели тут появиться?

***

В дни праздника к близнецам приехали их друзья-студийцы из Меирии, в их числе были и двоюродные братья Ширли Цвика и Нахуми. Ширли, конечно же, принялась их спрашивать, как бабушка с дедушкой, как их родители, братья и сёстры, Мория с семьёй. Нахуми только сообщил, что у него новый братик Мойшеле, но всё больше почему-то угрюмо отмалчивался. Цвика рассказал, что недавно в Неве-Меирию перебралась семья Мории. Её муж Эльяшив Бен-Шило получил смиху (диплом раввина), и его пригласили преподавать в меирийскую музыкальную йешиват-тихон, ту самую, где начали учиться близнецы Дорон.

Цвика воскликнул: "После этого я несколько раз говорил родителям, что надо всем Магидовичам перебираться в Неве-Меирию – ведь мы всё равно потом будем в йешиве у Эльяшива учиться и жить там. Но бабушка и дедушка ни за что не хотят на старости лет оставлять свой дом, к которому они так привыкли!" – "Ещё бы! Вся жизнь в нём прожита, столько с ним связано!" – заметила Ренана. – "А у папы с Амихаем в Меирии налажен успешный бизнес. Как будто там не могут…" – буркнул Цвика. Нахуми, отвернувшись, молчал, потом буркнул: "Чего зря говорить… Она ещё может запретить мне ходить в студию, учиться играть на гитаре…" – "Но ведь папа согласен! И дедуля готов оплачивать!" – "Если запретит, я из дома убегу!" – "Лучше переходи к нам, будем с тобой в одной комнате… И папа с мамой будут рады…" Ширли удивлённо смотрела на них и ничего не понимала. Цвика участливо похлопал Нахуми по плечу, подмигнул сестре, шепнув: "Не бери в голову! Пошли брат!" – и мальчишки удалились в комнату к близнецам. Вскоре оттуда понеслись знакомые мелодии, прерываемые невнятным бубнением.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});