Откровения. Книга первая. Время перемен - Алекс Блейд

По холодному каменному полу прошлось несколько глубоких трещин в различных местах по всей пещере, за исключением зоны пандуса башни. Помимо дрожания, вибрации и звуков обвала камней появились и еще одно звучание — глухое и монотонное. Оно исходило из этих самых трещин, и было похоже на нечто живое, пробивающееся сквозь глубокие каменные недра.

Эфраим, укрыв испуганную Сару в одном из еще не осыпавшихся коридоров, смотрел на это обрушение, осознавая, что их поход окончательно дошел до своего логического конца. Дальше не было смысла продолжать идти, иначе они рисковали оказаться погребенными заживо под этими обвалами. Да и некуда собственно говоря уже идти.

Приобняв сестру, он уже собирался переместиться вместе с ней на поверхность, как на глаза ему попался лежащий на другой стороне Нахум. И вновь те же сомнения вернулись к нему — бросить вот так человека… Даже того, кто этого возможно и заслуживает.

Сара смотрела на него испуганными глазами, не понимая что здесь вообще творится. Да и поймет ли когда-нибудь он сам? Мир вокруг рушился, а он продолжал стоять над ней, не решаясь что-либо выбрать.

Без змейки им было не выбраться из этих пещер. И соответственно Нахум был бы обречен, если ему не помочь. Но почему Эфраим так внезапно воспылал жалостью к тому, кого считал виновником его бед… Мог ли он вытащить их обоих? Хватит ли сил… Эфраим еще раз посмотрел на свою змейку, уютно устроившуюся на его ладони, словно бы ожидал от нее ответа, подсказки. Но решать приходилось самому.

Толчки, исходящие снизу, становились всё сильнее, а трещины расширялись, соединяясь в нескольких местах, образуя тем самым небольшие расщелины, из которых пробивались языки дымчатой мглы — белые и прозрачные. Они расползались по всему полу пещеры вместе с холодным воздухом. Да и сам окружающий воздух стремительно менялся, лаская ледяным дыханием. И особенно сильно это ощущалось по сравнению с прежней удушающей жарой.

Обвал щебня, камней и прочего мусора продолжался, осыпая всё вокруг. Нахум валялся на полу, прислонившись к стене, не рискуя продвинутся к выходу.

По его левому виску стекали струйки крови, а само лицо было покрыто едкой серой пылью. Не его могилой должна была стать эта пещера… Но он сам отдал фигурку, а теперь лежит здесь брошенный и оставленный всеми… Каждый сам за себя в этом мире, не так ли? И не стоит ждать помощи от людей. Да ведь и сам Нахум не помог бы никогда другим… Каждый получает то, что заслуживает.

Его ноги уже полностью скрылись в этом белесом тумане, а гулкие звуки из образовавшихся расщелин всё больше нарастали, скребясь и пробиваясь к нему, когда перед ним внезапно появился человек.

Даже лучше было бы сказать, что из этого тумана проступил некий силуэт человеческой формы. Всё происходило словно бы во сне — как будто они находились в иллюзорном и призрачном мире, в некоем неизвестном измерении, где время останавливалось, замедляя свое движение. Сил подняться уже не было — сдайся или умри… И тут же прямо перед собой Нахум увидел протянутую руку, обхватив ее.

Эфраим пытался разглядеть Нахума в этом сплошном тумане из пыли, так как точно не знал, где он находился в последний раз. Сару оставил в безопасности — по-крайней мере тот коридор не обваливался и не рушился. Но там было довольно темно и мрачно, и это ужасно пугало ее. Она не хотела его отпускать от себя, и ему стоило не малых усилий, чтобы решиться оставить ее там одну.

Им надо было уходить, бежать и немедленно, а он оставался… и ради чего? Ибо он больше ничего не должен был этому человеку, а уж тем более рисковать жизнью, но что-то внутри него говорило об обратном. Жалость и сочувствие.

Это напоминало прежнего Эфраима, тот который был еще до всех этих волнений и передряг, возникших в последнее время. Тот старый Эфраим был готов помогать всем и жалел всех. Но жизнь показала ему свою суровость и жестокость, так почему же сейчас он рискует собой ради этого человека? Он не знал…

И в этом сплошном тумане ему всё же удалось разглядеть некий человеческий силуэт прямостоящий на противоположной стороне, за каменным пандусом. Сосредоточившись на этом силуэте, Эфраим переместился прямиком туда, едва не попав под очередной град пыли, но никакого стоящего человека не обнаружил. А был только валявшийся полусидя-полулежа Нахум, протягивающий свои руки, словно бы сжимая что-то в воздухе.

Списав всё на искажения тумана и обман зрения, Эфраим схватил Нахума за плечо, и обернувшись к тому коридору, где оставил Сару, собрался было уже переместиться туда, чтобы забрать и ее. Но тут его внимание привлекло то, что появилось из образовавшихся от подземных толчков расщелин в каменном полу.

Сквозь белесый туман из этих трещин прозмеилось нечто похожее на щупальце. Оно было довольно плотным с явным утолщением у основания. Грязно-серое с наружной стороны и почти телесного цвета на своей внутренней стороне — там где мелкими рядами располагались присоски.

Появилось оно из ближайшей к Эфраиму и Нахуму расщелины. И только поэтому они заметили это щупальце первым. Но были и другие — из остальных трещин появлялись точно такие же щупальца и отростки, скрытые прежде от их взора туманом. Они мягко проскальзывали по каменному полу, продвигаясь к своей добыче на ощупь.

Многочисленные щупальца были гибкими и сильными. Сверху они были покрыты незаметными с виду призматическими ресничками, видимо благодаря которым и ориентировались в пространстве.

Одно из щупалец чуть надулось, как мускулы на руке, когда ее сгибают, и вызывающе вытянувшись, резко бросилось к левой ноге Эфраима. И обвившись вокруг голени, схватило его, подбросив в воздух.

Оно было теплое, пульсирующее и гладкое, и всеми своими присосками на внутренней стороне впивалось в ногу Эфраима. Но затем внезапно потеряв к нему интерес, отбросило в сторону пандуса.

Ему крепко досталось от удара об эту каменную стену, на секунду лишив его ориентации — всё произошло стремительно быстро. На ноге остались кровавые следы от присосок, которые впились в него — мягкие кругловатые отметины по всей ноге. А где-то даже отсутствовали кусочки кожи, и мясо кровоточило из открытых ран.

Из этой пыльчатой мглы и тумана вынырнули еще четыре щупальца, и потянулись к тому коридору, в котором пряталась Сара. Одно из них по пути ухватило небольшой отколовшийся камень, обвившись вокруг него, пробуя на вкус.

Другие три щупальца слепо скользили, издавая тот самый глухой скребущийся звук, который раньше пробивался из расщелин. А затем к ним присоединились новые щупальца и отростки. Сначала около десяти, а потом и целый россыпь. Большинство из них были маленькими, но было и несколько довольно плотных и длинных, с огромными розовыми присосками, величиной чуть ли не с человеческую голову.

Пришедший наконец в себя Эфраим наблюдал за этими скользящими к арочному коридору щупальцами, не осознавая толком, чем это угрожает его сестре. Одно из мелких отростков зависло в воздухе прямо перед ним, слегка подрагивая и едва ли не касаясь лица. Но решив, что еще не пришло время сдаваться, и опускать руки в страхе перед этим чудовищем, Эфраим ринулся сражаться.

Отпустив Нахума, Эфраим упал на четвереньки — и щупальце едва скользнуло слева от него, как бы перешагивая на своих присосках. И тут же оно, замерев на секунду, обратило свой взор к рухнувшему Нахуму, обвивая кольцом его руку.

Лицо Нахума было бледным, а в глазах, приковано смотрящих на туман, застыл ужас. Щупальце практически полностью опутало его собой, покрывая присосками. Эфраим неуклюже отпрыгнул от него в сторону, схватившись за свой клинок. Четкое, уверенное и сильное движение в одном взмахе разрубило это щупальце на две части.

С лезвия клинка на каменистый пол падали капли крови, скрываясь в туманной пленке. Нахум нервно дышал, откашливаясь, а его голова качалась из стороны в сторону. Щупальце, прежде обвивавшее его руку, ныне безмолвно валялось рядом с ним, не проявляя никакой реакции и признаков жизни.

Новые и всё более крупные щупальца ринулись к своему раненому обрубку. Видимо это был источник адской боли для них. И Эфраиму не оставалось ничего другого как вступить в эту схватку.

Сжав в одной руке фигурку змейки, а в другой острый клинок, он бросился вперед, нанося короткие режущие удары. И тут же перемещался на другой конец пещеры, избегая ответных ударов щупалец.

Обрубков, из которых хлестала красно-зеленистая густая жижа, становилось всё больше. Все змеевидные отростки и щупальца, оставив всё прочее, сосредоточились только на Эфраиме, устроив на него настоящую охоту.

Они бросались не только на источник новой боли — обрубок — но и инстинктивно ощущали где находилась сама угроза. Одно из самых крупных отростков-щупалец едва не задев Эфраима, проехалось по стене, ударившись в нее со всей силы. Скорость и реакция были главным залогом победы в этой битве.