О звере и фейри - Келси Киклайтер

было бы метнуть в него прямо сейчас.

Ха. Может быть, он прав.

Исла кивает, и Гейдж выходит. Ее улыбка появляется в уголках рта.

– Вы оба отвратительны, – говорю ей, покинув тренировочную комнату, чтобы переодеться.

Я жду Гейджа снаружи, устремив взгляд в пустоту и позволяя ветру трепать мои волосы. Я закрываю глаза. В свежем воздухе витают следы магии. Не сами чары, но… звезды небесные, я не могу определить, что это.

Прикрыв глаза, я не вижу, а скорее ощущаю приближение Гейджа. Его магия – как край обрыва, как напряжение и непоколебимая сила. Я открываю глаза, когда его бодрящий аромат океанского бриза доносится до меня, принесенный этим волшебным ветром.

– Я почувствовала тебя, – выпаливаю, не раздумывая. Мои щеки вспыхивают, но усиливающееся восприятие окружающего мира прогоняет стеснение. – Я почувствовала твою магию.

Его рот плотно сжимается в одну линию, на лице – привычная маска.

– Ты становишься сильнее. Это хорошо. – Он протягивает мне мотоциклетный шлем. Я пялюсь на него.

– Э-э? – Не знаю, чего я ждала, но точно не чего-то подобного.

Он качает головой.

– Что? Мы не можем идти пешком через весь город. – Он начинает спускаться по усыпанной гравием тропинке к дороге. Я бегу за ним, с приоткрытым ртом наблюдая, как он снимает с подножки черный мотоцикл, припаркованный у дороги.

– Ты… мы… У тебя есть мотоцикл? – бормочу я.

Он усаживается на него, держа шлем в руках.

– Не все фейри так строго придерживаются традиций, как Солиэль, – замечает он. Затем награждает меня недоброй усмешкой, когда какая-то мысль приходит ему в голову. – Ты ведь не боишься?

Мое сердце тревожно бьется в груди. Нет. Ох, нет. Я качаю головой больше для того, чтобы прояснить ситуацию, чем в подтверждение его слов, и подхожу к нему.

– Надень шлем, – требует он, пока натягивает свой. Я делаю, как он велит, но ощущаю себя не в своей тарелке. Он жестом указывает на узкое сиденье позади себя, и я в нерешительности замираю.

– Знаешь, у меня есть джип, – увиливаю я.

Он поднимает козырек, и я замечаю его приподнятую бровь.

– Где-то здесь?

Я закатываю глаза.

– Очевидно же, что нет.

– Тогда запрыгивай, принцесса.

Возмущенный рык вырывается из моего горла.

– Не называй меня так, – говорю я, неловко перекидывая ногу через мотоцикл.

Он выжидает непозволительно долгое мгновение, его руки лежат на сцеплении и ручке газа.

– Тебе придется держаться за меня.

Я чертыхаюсь себе под нос и усаживаюсь на сиденье, обхватывая руками его талию, чувствуя себя при этом глупой школьницей. Какой, наверное, и была еще несколько месяцев назад.

Мотоцикл оживает под нами, и безо всякого приказа мы срываемся с места. Ветер проносится мимо нас, я цепляюсь за куртку Гейджа и прижимаюсь к его спине. И только благодаря немалой доле самообладания мне все-таки удается сдержать свои крики. Он сворачивает на запад, продвигаясь в глубь города, уходя от прибрежных улиц, которые расположены вблизи леса, и направляется к магазинам в центре. Он проносится по переулку так быстро, что у меня замирает сердце, особенно когда мотоцикл кренится на поворотах. Мы останавливаемся у служебного выхода одного из магазинов, и я еще сильнее вжимаюсь в его спину.

Внезапное отсутствие звуков и вибраций создает вокруг меня головокружительный вакуум. Гейдж разрывает его, прочищая горло.

– Теперь можешь отпустить меня.

Звезды небесные. Румянец заливает мои щеки и поднимается по заостренным ушам. Неуклюже отшатываюсь от него и мотоцикла.

– Прости, – бормочу я.

Он снимает шлем и смотрит, как я проделываю то же самое. Он накладывает на себя чары и выглядит теперь почти как человек, с карими глазами – не черными – и закругленными ушами. Его рога скрыты в волосах. Но ни один человек не может быть так мучительно красив. Я решаю не зацикливаться на этом.

Я еще ни разу не меняла свою внешность без использования зеркала. Я поднимаю пальцы вверх, чтобы проследить дугу ушей, и чувствую, как она плавно меняет свой изгиб, следуя велению моих чар. Закончив, я смотрю на Гейджа.

– Как я выгляжу? – Я также подправила свои острые скулы и постаралась приглушить яркость глаз до их первоначального, смертного серого оттенка.

– Как человек, – говорит он, что наиболее близко к одобрению с его стороны. Он подводит меня к черному входу в магазин и трижды резко стучит.

Почти сразу же наружу высовывается голова невысокого друида, и я замечаю клыки под слабыми наложенными чарами. В остальном он похож на человека. Даже с учетом рун и символов, нанесенных чернилами на каждый заметный участок кожи и даже на щеки.

Он широко улыбается, когда замечает Гейджа.

– Привет, босс, – говорит он, распахивая дверь настежь. – Не ждали тебя сегодня.

Гейдж искренне улыбается и хлопает того по плечу, когда проходит мимо.

– Скоро в Лощине дел будет невпроворот. Я хотел заглянуть, пока есть время. – Он придерживает для меня дверь, и я жалею, что не спросила о месте нашего прибытия. Он отвлек меня смертельной опасностью мотоцикла. Похоже на жульничество.

Мальчик-друид выглядит нескладным, даже под чарами. Он с трудом двигается, будто его тощими конечностями управляют мышцы, с которыми он не знает, как справляться. Он проводит нас по чистому коридору, лишенному всякой отделки, кроме заламинированного плаката о правах наемных работников.

– Сегодня здесь оживленно, – сообщает он Гейджу, оглядываясь через плечо. В его голосе слышится почти неуловимый диалект, словно утраченный со временем акцент. – Шира будет недовольна.

– Шира всегда недовольна, – отвечает Гейдж. Здесь он расслаблен. Такой контраст по сравнению с тем Гейджем, которого я знала до этого дня.

Мальчик-друид открывает дверь в конце короткого коридора, и мы попадаем в ярко освещенный салон, стены которого увешаны художественными полотнами. Несколько смертных рассматривают работы, и я понимаю, что это идеи для татуировок. Я бросаю на Гейджа вопросительный взгляд, но он, проигнорировав меня, движется навстречу фейри, стоящей за прилавком. У нее темная кожа, почти такая же насыщенная, как и ее темно-карие глаза. Хотя сквозь них проглядываются чернильно-черные глаза, как у Гейджа. Под чарами на ее коже спрятаны рукава с серебряными и золотыми чернилами. Когда она замечает приближающегося Гейджа, закатывает глаза.

– Что? – говорит она, записывая что-то в свой блокнот. – Сегодня мне не до тебя, кузен.

Гейдж опирается на стеклянную стойку и улыбается ей.

– И я по тебе скучал, Шира.

Она морщит нос, но не отрывает глаз от планшета.

– Что тебе нужно, – говорит она, хотя ее интонация лишена вопросительных ноток.

– Я показываю Фэй, как наш род взаимодействует со смертными, – негромко сообщает он, не позволяя людям, зашедшим в магазин, услышать его слова.

Глаза Ширы взметаются вверх, пробегают по Гейджу и останавливаются на мне, замершей в нескольких шагах позади него. Ее взгляд нельзя назвать радушным. И мне хочется убраться отсюда подальше, пока ее глаза не просверлили во мне дыру.

– Что? – Шира огрызается. Прилавок слегка сотрясается от ее слов, и мальчик-друид спешит отвлечь внезапно встревожившихся