Корона пастуха - Терри Пратчетт

— Ну, так вот эльфы тоже что-то такое делают, — продолжала Нянюшка. — Нет ничего, что нравилось бы им больше, чем причинять боль и сеять ужас, ничего, что заставило бы их так веселиться. И младенцев красть они обожают. Ты правильно сделала, что их остановила, хотя они все равно вернутся.

— Значит, им снова придется умереть, — решительно заявила Тиффани.

— Если ты будешь там… — осторожно напомнила Нянюшка.

Тиффани была на грани отчаяния:

— Но что мы можем сделать? Мы не сумеем быть везде и сразу!

— Когда-то мы их уже прогнали, — сказала Нянюшка. — Сможем и еще раз, хотя придется нелегко. Что насчет твоей эльфийки? На нее можно рассчитывать?

— Паслен? Они не станут ее слушать. Они отвергли ее.

Нянюшка ненадолго погрузилась в раздумье.

— Есть кое-кто, кому они подчинятся. Или, по крайней мере, они привыкли ему подчиняться. Конечно, его надо будет заинтересовать. — Она окинула Тиффани оценивающим взглядом. — Он не хочет, чтобы его тревожили. Хотя, я как-то навещала его с другом, — ее глаза подернулись дымкой воспоминаний[42], - да и Матушка с ним наверняка беседовала. И ему нравятся женщины. Может, и засмотрится на молоденькую штучку вроде тебя.

Тиффани вспыхнула:

— Нянюшка, вы что, предлагаете мне… — О боги, конечно, нет! Ничего подобного! Просто… убедить. Ты ведь умеешь убеждать, да, Тифф?

— Тогда можно попробовать. — У Тиффани отлегло от сердца. — Так кто он, куда мне идти?

Верзила. Тиффани много слышала о Верзиле, кургане, служившем пристанищем Короля Эльфов, — преимущественно от Нянюшки Ягг, которая уже прибегала однажды к помощи Короля во время прошлого эльфийского нашествия.

Ученые люди сказали бы, что Король жил в кургане задолго до того, как люди начали носить одежду, когда богов еще было немного, так что Король сам был своего рода богом — богом жизни и смерти и, как думала Тиффани, бог грязи и лохмотьев.

Люди и сейчас иногда приходили поплясать на кургане в рогатых шапках и, как правило, с бутылками горячительного в руках. Неудивительно, что молодые женщины не горели желанием идти туда с ними.

Курган состоял из трех земляных насыпей, очень пикантной формы насыпей, чего ни одна пастушка, приглядывающая за коровами и овцами, не могла не признать. Все ведьмы-практикантки неизменно хихикали в кулачок, когда впервые видели насыпи с воздуха.

Тиффани поднималась по заросшей тропинке, продираясь через лозы и кустарник и то и дело высвобождая шляпу из особенно навязчивых ветвей. У входа в пещеру она остановилась. Ей ужасно не хотелось входить под своды, мимо нацарапанного рисунка рогатого человека. Она знала, с чем столкнется внизу, когда отодвинет камень, загораживающий проход.

Нельзя идти к нему вот так, в одиночку, подумала она в отчаянии. Нужен кто то, кто хотя бы расскажет людям, как я умерла.

— Кривенс! — чертыхнулся тонкий голос.

— Роб Всякограб?

— Агась. Мы приглядываем за тобой все время. Ты карга холмов, а Верзила — это очень большой холм.

— Подождите у входа, Роб, я должна сделать это сама, — велела Тиффани, вдруг преисполнившись уверенности, что это единственно правильное решение. Она убила трех эльфов и теперь предстанет перед их королем. — Это каргино дело.

— Но мы-то Короля знаем, — возразил Роб. — Ежели мы пойдем за тобой, то заборем ентого отвратца в его собственном мире.

— Агась, — поддержал Мальца Опасный Спайк, — мы его так напужаем, что не вдруг забудет. — В подтверждение своих слов он на пробу ударил головой один из камней у входа, отскочив от него с впечатляющим стуком.

— Этого-то я и боюсь, — вздохнула Тиффани. — Я хочу договориться с Королем, а не злить его. А у вас с ним давняя история… — Агась, мы история, — гордо подтвердил Роб.

— Нет короля! Нет кралевы! Нет господина! — подхватили восторженные Фиглы.

— Нет Фиглов, — твердо ответила Тиффани во внезапном приступе вдохновения. — Ты нужен мне здесь, Роб Всякограб. У вашей карги дело к Королю, и никто не должен нам мешать. — Она сделала паузу. — А по округе рыщут эльфы. И если кто-нибудь из них явится искать своего Короля, то ты, Роб Всякограб, и ты, Мальца Опасный Спайк, все вы, — не дадите им войти. Это важно. Вы поняли меня?

Фиглы недовольно заворчали, но Роб внезапно оживился:

— Так что, мы можем напинать этим редискам, ежели они явятся?

— Да, — ответила Тиффани устало.

В ответ раздались восторженные возгласы.

Она оставила их спорить, кто какую часть кургана должен охранять (Мальца Опасный Спайк опять принялся колотить головой о камни — видимо, разминался перед потасовкой, которая, как он надеялся, вскоре состоятся) и направилась вперед в спертом воздухе, сжимая в руке ломик и подкову, которые принесла с собой.

Другую руку она опустила в карман и крепко сжала корону пастуха — кусочек ее земли. Посмотрим, действительно ли я карга холмов, подумала она и схватилась за камень, закрывающий проход.

Тот подался легко, так что не было необходимости применять ломик. Камень потрескивал, когда она отодвинула его, и ее взору предстали ступеньки, которые он скрывал. Дальнейший путь спиралью уходил вниз, в темноту, в самое сердце кургана.

Путь между мирами.

Мир короля эльфов, где он плавал вне времени и пространства, был создан им для удовольствий. Здесь было душно, но огня не было видно, — тепло, казалось, исходит из земли.

И смрад. Маскулинный запах нестиранной одежды и немытого тела. Повсюду громоздились бутылки, а в дальнем конце зала боролись обнаженные мужчины, охая и кряхтя, когда противнику удавалось провести особенно удачный захват. Их тела блестели, словно смазанные целым ведром жира.

И ни одной женщины — это был исключительно мужской рай. Однако, стоило Тиффани приблизиться, как борцы ослабили хватку и стыдливо прикрыли руками предметы первой необходимости, как назвала бы это Нянюшка Ягг. Ага, подумала Тиффани, вы, большие сильные мужчины, боитесь и прикрываете причиндалы. Я дева — и я карга.

Она увидела Короля Волшебного Народа. Он был именно таким, как его описывала Нянюшка, — изрядно попахивающий, но при этом странно притягательный. Она не сводила глаз с его рогатой головы, стараясь не смотреть на его колоссальных размеров причиндалы.

Король вздохнул и вытянул ноги, стукнув копытами в стену. Тиффани почувствовала исходящий от него запах — животный запах, как от пригревшегося барсука.

— Ты, молодая женщина, — протянул он, и в голосе его звучали романтика, бесстыдство, призыв к наслаждениям, о которых ты даже раньше не знал, что жаждешь их, — ты явилась в мой мир, прервала мои развлечения. Ты ведьма, не так ли?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});