Тэмуджин. Книга 1 - Алексей Гатапов

– Твое подношение приняли, – взволнованно выдохнул Джамуха. – Тебе разрешают рубить.

Наскоро перекусив у огня, взялись за работу. Тэмуджин, взяв в руки остро отточенный топор, начал рубить у самого корня. Топор был тяжеловат и рубил он с натугой, стараясь попадать в одно и то же место.

Джамуха, подперев бока кулаками, стоял рядышком. Он внимательно смотрел на то место, где железное лезвие топора раз за разом кромсало живую белую плоть дерева. Раза два Тэмуджин промахивался, попадая чуть выше затеса, и тогда Джамуха мучительно кривил лицо, чертыхался и ворчал под руку.

– Смотри, куда бьешь… ровнее руби…

Тэмуджин перехватывал топорище поудобнее, примеривался, пошире расставляя ноги, беззлобно огрызался:

– Сам вижу. Легко говорить, глядя со стороны.

– Я бы не промахнулся, – стоял на своем Джамуха. – Э-эх, если бы мне дали рубить духи-заяны, уж я бы…

– Ладно, в другой раз дадут, тогда посмотрим.

– Вот и посмотришь…

«Какой это упрямый человек!.. – удивлялся про себя Тэмуджин. – Ни на слово уступать не хочет…»

В прозрачном утреннем воздухе далеко разносились звуки ударов. Где-то неподалеку, за бугорком, по которой проходила опушка, четко и внятно откликалось эхо, и казалось, что там тоже кто-то рубит дерево. «Чак!..Чак!..Чак!..» – звонко доносилось оттуда и тут же смолкало, как только переставал рубить Тэмуджин.

Запыхавшись, Тэмуджин положил топор на землю и отошел в сторону, широко размахивая затекшими руками, покрутил туловищем, как борец перед схваткой. Размявшись, он снова подошел к дереву. Расставив ноги, он взмахнул топором, готовясь нанести удар, но тут ему на плечо положил руку Джамуха. Тэмуджин поднял голову и увидел, как со стороны бугра, из-за которого доносилось эхо, к ним быстрым шагом направляются двое взрослых всадников.

Лица их были незнакомы. Оба они были уже пожилые, у одного борода почти наполовину покрылась сединой. Оружия, кроме ножей на поясах, у них никакого не было и Тэмуджин, поняв, что это не разбойники, а, видимо, пастухи из соседнего куреня, успокоился.

Положив топор и выпрямившись, он поправил на голове шапку.

– Вы что тут, негодники, делаете?!

– Кто вам разрешил тут рубить? – еще издали возмущенно закричали оба всадника.

Лица их были искажены от негодования и Джамуха, не понимая, почему эти люди вдруг так разъярились, удивленно оглянулся на Тэмуджина.

– Это сумасшедшие! – испуганно глядя на него, шепнул он. – Ты знаешь их?

Тэмуджин не успел ответить.

– Чьи вы дети? – грозно спросил седобородый, сжимая в правой руке толстую плеть.

– Я сын Есугея-нойона, – сказал Тэмуджин, выходя вперед и прямо глядя в лицо старику. – Что же мы плохого сделали?

Тот осадил разгоряченного коня, внимательно посмотрел на него и, понемногу остывая, заговорил спокойнее:

– Вы что, не знаете, какое это место? Видите эту гору? – он взглядом показал поверх их голов. – Это Бурхан-Халдун, святая гора, вокруг него никому не позволено ничего трогать. Ведь из-за вас боги на все племя наказание могут наслать!

Тэмуджин оглянулся и посмотрел на каменистую, наполовину лысую гору, возвышавшуюся над окрестным лесом.

– Мне разрешили рубить, – сказал Тэмуджин.

– Кто разрешил? – старик недоуменно посмотрел на него.

– Хозяева леса… – сказал Джамуха. – Мы бросали чаши, его чаша смотрела вверх, а моя вниз, и я не брал в руки топора…

– Вы что болтаете? – снова разъярился старик. – Вы знаете, что бывает за ложь в таком месте? Оглохнете, ослепнете…

– Пусть, – вдруг вступился второй, молча наблюдавший за ними. – Пусть они еще раз бросят свои чаши, а мы посмотрим.

Старик оглянулся на него, подумал и, видно, уловив в его словах резон, решительно кивнул головой.

– Сейчас вы снова бросите свои чаши, – старик поднял правую руку, погрозил коричневым пальцем, на котором чернел длинный загнутый ноготь. – И если вы нам соврали, то мы прямо сейчас отведем вас к черным шаманам. Самих вас и принесут в жертву за это дерево.

Тэмуджин с нетерпеливой готовностью подошел к потухающему костру, дернул узелок на переметной суме. Страха перед новым испытанием не было, была только легкая досада на оскорбление – ему, сыну Есугея-нойона, не верят на слово – и жажда доказать свою правоту торопили его. Взяв свою чашу, он подождал, когда приготовится Джамуха.

На этот раз они бросили чаши прямо вверх. Долетев до самой верхушки березы, они на миг задержались в воздухе и, перевертываясь, с глухим стуком попадали рядом с ними. Чаша Тэмуджина упала на ребро и, отскочив на три ладони в сторону, мягко села на дно. У Джамухи, как и в первый раз, чаша смотрела вверх дном. Тэмуджин спокойно посмотрел на старика. Тот, не скрывая удивления на лице, широко открытыми глазами смотрел на его чашу.

– Ведь такого не может быть! – ошеломленно произнес он и оглянулся на спутника. – Ты видишь это? Или мне на старости лет мерещится?

Тот долгим взглядом посмотрел на Тэмуджина.

– Значит, хозяин горы так решил, – задумчиво сказал он и тронул коня. – Об этом не нам с тобой думать. Поедем, мы и так тут задержались.

Они уже отъехали шагов на двадцать, когда Тэмуджин, глядя им вслед, услышал, как они тихо заговорили между собой:

– Я слышал про них… это необычный род… у одного его предка посередине лба был третий глаз…

– Да, с ними связываться опасно.

– Свяжешься с собакой – без подола останешься, свяжешься с нойоном – будешь без головы.

– Очень верное слово…

* * *

Было уже далеко за полдень, когда они, разрубив длинный березовый ствол на две части и прикрепив к вьючным седлам заводных лошадей, шагом возвращались в курень. Теплый осенний воздух курился в низинах между холмами. Тишина безлюдной степи перебивалась слабым топотом копыт по сыроватой земле.

Джамуха рассказывал ему о каком-то шамане из их племени, знавшем пчелиный язык.

– Пришли, говорят, татары, человек пятьсот. Наших мужчин тогда в курене было мало, те увидели это и стали отгонять табун, который стоял рядом. Наши ничего не могли поделать, стояли и смотрели, как уводят их кобыл и коров. Тут из своей юрты вышел этот шаман и начал вдруг жужжать по-пчелиному, потихоньку так, под нос. Люди, те, которые стояли рядом, сначала не поняли, что он делает, подумали, что не ко времени с ума начал сходить, и тут все увидели, как татары под холмом вдруг замахали руками, заметались. Скот наш бросили, а сами кричат, визжат, охают, будто все они разом взбесились. А над ними будто какая-то темная пыль кружится, говорят, издалека было видно, будто черная тень по воздуху летала. И тут они как закричали страшными голосами и помчались прочь наперегонки. Скрылись за увалом и больше их никто не видел…

Тэмуджин слушал невнимательно. На душе у него было смутно. Его встревожили слова старика о том, что возле горы, на которую он показал, нельзя ничего трогать.

«Тогда почему мне разрешили? – не давало ему покоя сомнение. – Не слишком ли много я попросил? Может, духи удивились моей жадности и глупости, и только потому, что род мой особый, дарханский, решили меня пожалеть? И теперь они разочаровались во мне?.. Или я теперь в большом долгу перед ними?..»

Джамуха, нагибаясь вперед, заглядывал ему в лицо:

– Я тебе про одно дело скажу, Тэмуджин…

– Какое дело?

– Ты ведь никому не расскажешь?

– Нет.

– Я хочу выучить волчий язык.

– А зачем тебе это?

– Как это зачем? – загорячился Джамуха. – Ведь волки мне во всем помогать будут! Как пчелы тому шаману. Понимаешь? Перед битвами буду призывать их целыми сотнями, тысячами и натравливать на врага! На охоте они будут пригонять мне зверей!.. И будут охранять мои стада. Вот что я придумал! Только ты никому не говори, ведь я тебе как другу выдал свою тайну…

Тэмуджин видел, что Джамуха не шутит, но не смог удержаться от смеха.

– Волки будут охранять твои стада? – вдруг разом забыв о своей недавней тревоге, он впервые после смерти отца весело расхохотался. – Ха-ха-ха-ха!.. Что-то я раньше про такое не слышал. Слышал только, что волки задирают скот, а про то, что охраняют, ни разу… хха-хха-ха-ха!..

Свесившись с седла, он бессильно содрогался в безудержном хохоте.

– Да ты ничего не понимаешь в этом! – мгновенно покраснев лицом, Джамуха ненавидяще оглядел его и отвернулся. – Ну, смейся, смейся, но потом ты все увидишь. Я тебе как другу рассказал, а ты вон какой, оказывается… Ну ладно, теперь уж я буду знать, что ты за человек.

Тэмуджин не ожидал такого поворота. Прервав смех, и все еще улыбаясь, он положил руку ему на плечо.

– Ты что, Джамуха? Разве можно обижаться на шутку?.. Я же просто пошутил! Ведь я ничего не понимаю в таких делах. Вот, бери моего заводного коня за глупую шутку. А потом ты и меня научишь разговаривать с волками… Ладно?.. Друг Джамуха…

Тот остыл так же быстро, как и вспыхнул.

– Не надо мне коня, – он примирительно улыбнулся. – Ты признал, что неправ, больше мне ничего не нужно. Ты честен и за это я тебя уважаю.