Оранжевая страна. Фельдкорнет - Александр Башибузук

Сплавив студента, я занялся пристрелкой винтовок и револьвера с глушителями. Ну что могу сказать? Для винтовок убойный предел сократился до двухсот метров. Точность осталась приемлемая. Звук выстрела тоже. Со ста — ста пятидесяти метров, его будет совсем не слышно. Нормально, на большее я и не рассчитывал. Наган из оружия ближнего боя, превратился в оружие очень ближнего боя. Десять-двенадцать метров для него предел. Но в любом случае, он устраивает меня гораздо больше чем громила Маузер. Ну вот, теперь можно думать, о…

— Мой капитан! Тут приехал какой-то Граббе, судя по всему полицейский, да еще с тремя подчиненными. Вас требует… — ко мне подбежал Ла Марш. — Кричит, ногами даже топать удумал. Мы пока держим его на прицеле…

— Какого хрена ему нужно? — я отложил винтовку и отправился к Клаусу.

— Герр Игл!!! Подобное неприемлемо!!! Я при исполнении!!! — полицмейстер действительно находился в крайней степени возбуждения. Часовые наоборот, поглядывали на него с явной иронией и уверенно держали страже порядка на мушке. А могли и на землю положить…

— Отставить… — скомандовал я им. — По местам несения службы… А-арш…

— Это возмутительно! — продолжил кипятится Граббе. — Требую наказать этих… этих…

— За что Клаус? — пришлось отвести полицейского в сторону. — За то, что они выполнили свой долг? Ты накажешь своих, если они не пустят меня в участок, без разрешения?

— Ну… — смутился Клаус.

— Короче, какого черта тебе надо?

— В тебя стреляли, пострадала дама, и ты спрашиваешь какого черта мне надо? — опять возмутился Граббе. — Ты смотри, я все же начальник полиции этого гребаного городишки.

— А я помощник военного коменданта. Ладно, ладно, не кипятись. Пошли пропустим по рюмочке коньяка…

Припустили по капельке, потом еще по одной и выкурили по дорогущей сигаре, а в процессе я узнал, что одного из нападавших опознали как Адама Зеенбаха — одного из людей бургомистра Фразера, занимавшегося смутными делишками вроде незаконного воздействия на фермеров и прочим криминалом. Второй стрелок пока остался неопознанным.

— Получается хотели убить именно меня?

— Получается так… — согласно кивнул Граббе, поглядывая на бутылку. — Но я готов прозакладывать свой значок на пачку пипифакса, что это еще не все. Явных участников банды мы конечно ликвидировали, но осталось еще много отребья сидящего в тени. Опять же, никто не поручится за то, что держали поводья этой шайки не британские руки. Фактов нет, но… — полицмейстер по своей привычке внушительно ткнул пальцем в потолок. — Ты здесь многим мозоль отдавил. Кстати Зеенбах, всегда ходил с револьвером. Маузера у него никогда не видели. Значит его кто-то специально вооружил.

— Ага… — мне стало как-то грустно. — Если бы не лягушатники…

— Кто? — переспросил Граббе. — Какие лягушатники?

— Французы. Они лягушек едят — поэтому и лягушатники.

— Да ладно? — изумился полицейский. — А мне показались отличными ребятами. И с приличными связями в нашем военном департаменте.

— Подробней, — в упор спросил я у полицейского. — Мне надо знать подробней? С кем связи и так далее.

— В смысле? — бур понял что сболтнул лишнего и сразу засобирался. — Ну я пойду — дел накопилось, да и вообще…

— Стой, Клаус… — я встал и загородил ему дорогу. — Один момент, проясни мне всего один момент. Кто за них хлопотал? И я не премину замолвить за тебя словечко перед… сам знаешь кем.

— Перед кем? — полицейский заколебался.

Я поднял палец к потолку:

— Неужели не понимаешь?

— Ловлю на слове… — быстро сказал Граббе. — В общем, я просто собирался провести полное дознание. Но один из них, Гаспар Людо, попросил его связать с герром Бигелем. Ты знаешь, кто это. Так вот, мне приказали немедленно отпустить их. Большего я не знаю… — бур развел руками.

— Спасибо дружище… — я пожал полицейскому руку. — Ты оказал мне услугу и я тебя обязательно отблагодарю. Как только, так и сразу.

Граббе свалил, а я в очередной раз задумался. Информация предоставленная Клаусом, на самом деле ничего не проясняет. Папан Франсуазы, при его-то положении, мог получить рекомендательные письма хоть от самого президента. Ничего не понятно, кроме того, что французы явно не те, за кого себя выдают. А Франсуаза? Вряд ли, думаю Гаспар и компания, просто совмещают обязанности бодигардов с чем-то еще, причем без ее ведома. Обычное дело.

Дальше мне стало не до раздумий. Прибыли тридцати семи миллиметровые автоматические орудия Максима-Норденфельда. Те самые, знаменитые "Пом-Помы". Почему их так назвали? Версий много. Вот сейчас и проверим, видел эти чудовища только на картинках.

Проверял до самого вечера, сделав при этом несколько выводов. Не очень утешительных. Снаряд чугунный, снаряженный черным порохом, имеет очень маленькую зону поражения, при этом разрывается всего на пять-шесть фрагментов. Скорострельность реально низкая, лафет громоздкий, очень неудобный. Правда конструкция самого орудия довольно надежная, позволяет вести долгий непрерывный огонь. Словом, пригодится. Не мне, пойдут в наши укрепрайоны. Хотя один, может с собой и прихвачу. Посмотрим. А вот почему его назвали Пом-Помом, я так и не понял. Бум-бум, Бух-Бух, Пам-Пам, но только не Пом-Пом. Впрочем, буры имеют привычку называть оружие непонятными именами. К примеру, "сверхлегкий" пулемет Максима-Норденфельда они назвали "katlagter" — то есть "улыбчивым котом", поди разберись почему. Ну-у если я конечно правильно перевел это слово. Африкаанс, черт побери, довольно заковыристый язык.

Замучил личный состав до чертиков и умаялся сам. Когда стемнело отправился домой, с учетом последних событий, прихватив с собой отделение волонтеров. Пусть охраняют отца командира. По пути заскочил в гостиницу и прихватил свои вещи. Потом с Наумычем перевезли из пансиона трофеи. Все, закончилась кочевая жизнь. Или только начинается? Стоп… что за нахрен?

Возле крыльца по ранжиру выстроились свежеприобретенные слуги. Перед строем монументально застыла Лусия Аманда, она же Лушка-Лукерья. Негритянка держала в руках поднос…

— Драстуте козяина!!! — дружно гаркнули чернокожие на русском языке. А Лукерья с поклоном протянула мне поднос на котором расположился свежеиспеченный каравай, солонка и стопка до краев заполненная прозрачной жидкостью. Ух-х… етить, неужто водка?

Я степенно взял стопку, опрокинул в себя и сразу же полез ломать хлеб. Какой-то идиот вместо водки подсунул мне чистый спирт. У-ух… продрало…

— Ты научил… ирод?.. — едва отдышавшись поинтересовался я у Степы.

— Дык… Ляксандрыч… нигры сами спрашивали, как хозяина, мол, порадовать… — Степа сам с оттяжкой пропустил лафитничик. — У-ух… а водяры тут днем с огнем не найдешь… вот спиртяжка и пригодилась… У-ух…

— А где скубент?

— Дрыхнет болезный.

— Ну и ладно, пусть отдыхает. Лусия…

— Ванна уже готова баас… — домоправительница предугадала мой приказ. — Люсинда и Марианна помогут вам баас…

Я немного подумал и отказался от помощи. Обойдутся… и я пока обойдусь… Нечего фавориток плодить. А вообще, мне уже нравится в роли рабовладельца. Шучу конечно…

Примечания

1

4,2-линейный (10,67-мм) револьвер Смита-Вессона, русская модель — американский револьвер, использовавшийся в армии США и Российской империи в XIX веке. Револьвер имеет переломную рамку, обеспечивающую извлечение стреляных гильз при наклоне ствола вниз.

2

Винтовка Мартини-Генри — модификация винтовки Пибоди-Мартини с полигональным стволом системы Генри и усовершенствованным ударным механизмом. Винтовка однозарядная, выпускалась в различных калибрах и стояла на официальной службе вплоть до конца Первой мировой войны.

3

Брокар — производитель парфюмерии, в том числе и мужского одеколона, популярный в России девятнадцатого века.

4

САСШ — Североамериканские Соединенные Штаты, название США в девятнадцатом веке.

5

Европейский Легион — сведенные в одно подразделение, европейские волонтеры, в том числе и русские, помогающие бурам в борьбе против Британской Империи.

6

Трансвааль (Transvaal, дословно " За Ваалем"), общее название региона расположенного между реками Вааль и Лимпопо в Южной Африке.

7

Кронье Пит Арнольд — южноафриканский военный и политический деятель, командующий отрядом бурских войск в англо-бурской войне 1899–1902 года. Нанес британским войскам ряд поражений, однако был окружен со своим корпусом под Пардебергом и взят в плен 28 февраля 1900 года.

8