BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику - Пол Адам Уилсон

сплю? Как вас зовут?

– Изабелла. Моего парня зовут Мэтью. Он называет меня Иззи.

– Простите, я совсем забыл о хороших манерах. Меня зовут Пол. Пол Адам Уилсон.

Нет никакого смысла говорить «Оптерс».

– О, мы уже узнали ваше имя из вашего кошелька. – Она указала на мои свежевыстиранную рубашку и брюки, аккуратно сложенные поверх теннисных туфель рядом с матрасом. Сверху лежал мой бумажник, обернутый ремнем. Я боролся с желанием потянуться за ним, понимая, как некрасиво было бы с моей стороны пересчитывать свои деньги перед ней.

Изабелла, должно быть, почувствовала мое беспокойство. Она прикусила губу, слегка наклонила голову и очень серьезно посмотрела на меня:

– Пожалуйста, сеньор Пол. Пожалуйста, простите меня за то, что я в него заглянула. – Она сделала паузу на пару секунд, прежде чем приподнять одну бровь и расплыться в озорной усмешке. – У вас в кошельке многовато денег для una calle común borracho. У вас, должно быть, очень большие планы на это место!

– Ха! Хотел бы я, чтобы у меня были большие планы! Я приехал в Мехико, чтобы купить кое-какие запчасти для своего автобуса «Фольксваген», который сломался в Колиме. Я также надеюсь найти место, где мне смогут отремонтировать кинокамеру. Видите ли, мой автобус и моя камера попали в ливневый паводок в маленьком городке недалеко от Текомана на побережье. До сих пор вся эта поездка была для меня полной катастрофой. – Что за тупица… Надо сказать что-нибудь, чтобы подсластить пилюлю. – Не уверен, что пережил бы ее, если бы не такие добрые и честные люди, как вы.

Как раз в этот момент парень вернулся домой, временно избавив меня от необходимости закапывать себя еще глубже.

– Мэтью! Он проснулся! Пол уже проснулся! – позвала его Изабелла.

Мэтью, похоже, был гавайцем или полинезийцем. По какой-то причине я ожидал увидеть кого-то вроде сурового рыжебородого потомка викингов, ведь мне сообщили, что он с Аляски, и все такое. Если не считать этого фактора, у Мэтью была одна из самых теплых и искренних манер поведения среди всех, кого я когда-либо встречал (кроме разве что моей мамы).

Изабелла извинилась и ушла готовить ужин, оставив нас с Мэтью. Он хотел знать все о моей поездке, вплоть до мельчайших деталей, которые, я был уверен, наскучили бы большинству других. Я рассказал о тридцати восьми литрах масла, понадобившихся для того, чтобы добраться до Ла-Паса, и о том, какими невероятными были люди в дилерском центре «Фольксваген». Я рассказал, как «Красное море скота» расступилось, чтобы пропустить нас. Он следил за ураганом «Норман» в новостях и не мог поверить, что мы отправились в это время на пароме в открытый океан. Я даже описал, как мы использовали качающееся полотенце Лося, чтобы рассчитать высоту волн. Как инженер-геолог, он это оценил. Мэтью восхищался нашими переправами через реку Остула: одной успешной и второй – не очень. Он сказал, что регион вокруг Остулы недавно стал эпицентром кровопролитного конфликта между фермерами и наркоторговцами, которые стремятся получить контроль над плодородными землями в предгорьях Сьерры. Рассказав о проблемах, случившихся в нашей поездке до этого момента, я почувствовал необходимость пойти дальше и рассказать ему о проступках, которые каждый из нас совершил перед отъездом, и вслух задался вопросом, могут ли они каким-то образом доставить дополнительные неприятности.

Мы втроем взялись за руки за столом, прежде чем приступить к ужину. Мэтью взглянул в мою сторону, как бы предлагая произнести молитву, но я так же быстро отвернулся, надеясь передать ему эту почетную миссию. Его молитва была прекрасна. Любовное выражение сердечной признательности Богу, сначала за наши испытания, а затем за извлеченные уроки и, наконец, за безопасность и мир в познании Его непоколебимой любви к нам.

Мэтью и Изабелла договорились, что ее двоюродный брат Сальвадор заберет меня утром. Он отвезет меня в специализированный магазин запчастей для внедорожников «Фольксваген» и в мастерскую по ремонту фотоаппаратов, а потом вернет меня на главный автовокзал в центре города как раз к моей ночной поездке обратно в Колиму.

Мэтью отвел меня в сторону после ужина.

– Пол, я должен сказать вам три очень важные вещи. Во-первых: Сальвадор зарабатывает немного, и он никогда не попросит, но я знаю, что он ничего не получил, привезя вас вчера сюда с автобусной станции. Я думаю, что десять или двенадцать долларов неплохо дополнят то, что он получит завтра. Второе: изо всех сил старайтесь хранить Бога в своем сердце. Он всегда с вами. Если вы верите в Его милосердие и Его всепрощение, то подведите черту под своим прошлым и оставьте свои прежние проступки позади. И третье: мы постирали только вашу одежду. От вас, однако, все еще попахивает, и вам определенно нужен душ. Я уверен, что Сальвадор и ваши попутчики в автобусе оценят это по достоинству. Спокойной ночи.

De nada

К тому времени, как я закончил надевать обувь, Сальвадор уже сидел за кухонным столом и пил кофе из термокружки. Двумя днями ранее мы час с лишним ехали на его «Фольксвагене-жук», и кульминацией этой поездки стало то, что он доставил меня к порогу Мэтью и Изабеллы. Этим утром я впервые встретился с ним – во всяком случае, будучи в здравом уме и твердой памяти.

Изабела приветствовала меня:

– ¡Buenos dias, Pablo! Este es mi primo, Salvador. El que te trajo aqui desde la estacion de autobuses.

– Что?

– Мы просто прикалываемся, мой друг! На мгновение вы снова обрели потерянный вид!

Все они как следует посмеялись надо мной, прежде чем Мэтью встал и повторил то же на английском.

– Пол, это двоюродный брат Иззи – Сальвадор. Это он на днях привез вас сюда с автовокзала. Сальвадор также изучает английский язык, и не без успехов.

Я протянул руку.

– Спасибо, Сальвадор. Черт возьми, «спасибо»! Это кажется таким жалким после того, что вы для меня сделали.

Он притянул меня к себе, чтобы быстро обнять и хлопнуть по спине.

– ¡De nada, Pablo! Я счастлив, что помог. Вы были в плохом состоянии. Я понял все, кроме слова «жалкий».

– Друг мой, «жалкий» означает «слабый» или «лишенный силы». Вы знаете, как и я, что вы мне очень помогли. В данном случае это слово описывает, насколько мало мое «спасибо» по сравнению с тем, что вы для меня сделали.

– De nada, Pablo. – Ну вот опять. «De nada» Как гигантский знак препинания, единственная цель которого – не дать слушающему ответить.

Я выучил новое слово за завтраком, точнее, два слова. Pan dulce. У нас вчетвером на завтрак были