Все предельно (сборник) - Стивен Кинг

Роланд гладил шею жеребца и вслушивался в далекий перезвон колоколов и странное деревянное постукивание. А вскоре перестал озираться по сторонам и пригляделся к распахнутым воротам.

Крест над ними вроде бы чуть отличался от тех, к которым он привык, но в принципе такие же ворота встречали его в любом маленьком городке, а за последние десять месяцев он побывал во многих. Другие ворота, не столь внушительные, стояли и на выезде из каждого городка. Ворота предназначались не для того, чтобы не пускать в город незваных гостей. Стояли они между стен из розового песчаника, но стены эти обрывались в двадцати футах от дороги. Запри ворота, повесь на них тяжелые замки, но все эти усилия могли лишь удлинить путь незваного гостя на несколько десятков футов.

За воротами Роланд видел обычную Главную улицу: гостиница, два салуна (один назывался «Веселый поросенок», вывеска второго совершенно выцвела, так что названия Роланд прочитать не смог), торговая лавка, кузница, Дом собраний. Еще Роланд увидел небольшое, но красивое деревянное здание с колокольней и золотым крестом на двустворчатой двери. Крест, такой же, как и над воротами, подсказал Роланду, что перед ним храм тех, кто поклоняется Иисусу-человеку. Единой религии в Срединном мире не было. Там поклонялись и Баалу, и Асмадею, и сотням других богов. Вера, как и все остальное в этом мире, сдвинулась. Так что, с точки зрения Роланда, Бог Креста стоял в длинном ряду равных себе, а учил он тому, что любовь и убийство неразрывно связаны, чтобы в итоге Бог мог напиться крови.

Насекомые продолжали стрекотать, ну совсем как сверчки, колокола — позвякивать. Никуда не делся и стук. Словно кто-то размеренно колотил кулаком по двери. Или по крышке гроба.

Что-то здесь не так, подумал Роланд. Берегись, стрелок, за воротами затаилась опасность.

Но он повел Топси вперед, через ворота с засохшими цветами, на Главную улицу. На веранде торговой лавки, где обычно собираются старики, чтобы обсудить виды на урожай, политику и выходки молодых, стояли лишь пустые кресла-качалки. У одного, словно выпавшая из обессиленной (или отрубленной) руки, лежала курительная трубка. Пустовала и коновязь у «Веселого поросенка». Окна салуна напоминали черные дыры. Одну половинку двери, сорванную с петель, кто-то аккуратно прислонил к стене. Вторая наполовину приоткрылась. На зеленую дверцу щедро плесканули чем-то темно-красным. Роланд решил, что это не краска.

Ворота конюшни стояли нетронутыми, зато от нее самой остались одни головешки. Пожар, должно быть, случился в дождливый день, подумал стрелок, иначе выгорел бы весь город.

Церковь стояла по его правую руку, на полпути к городской площади. Зеленые газоны отделяли ее с одной стороны от Дома собраний, а с другой — от маленького коттеджа, в котором жили священник и его семья (если, конечно, эта секта Христа разрешала своим шаманам жениться и иметь детей; были и такие, безусловно, ведомые сумасшедшими, которые требовали от священника обета безбрачия). Цветы на газонах, конечно, пожухли, но не завяли. Из этого Роланд сделал вывод, что городок опустел недавно. Учитывая жару, с неделю тому назад, максимум — две.

Топси вновь чихнул, устало поник головой.

Стрелок обнаружил источник звона. Над золотым крестом на двери длинной дугой провисла веревка, на которой висели не меньше двух десятков миниатюрных серебряных колоколов. Ветра практически не было, но и малейших его дуновений хватало для того, чтобы колокольчики пребывали в постоянном движении. Оставалось только гадать, какой стоял шум при достаточно сильном ветре. Роланд даже подумал, что постоянное треньканье, пусть и мелодичное, не могло не действовать на нервы.

— Эй! — позвал Роланд, глядя на вывеску гостиницы «Мягкие постели». — Эй, есть тут кто-нибудь?

Ответа он не получил, лишь позвякивали колокола, стрекотали насекомые, да где-то что-то стучало по дереву. Ни ответа, ни движения… но кто-то тут был. То ли горожане, то ли… кто-то еще. Роланд чувствовал, что за ним наблюдают. И крохотные волоски у него на шее встали дыбом.

Роланд двинулся дальше, к центру городка, ведя за собой Топси. Каждый шаг поднимал облачко пыли: Главную улицу не удосужились вымостить камнем. Вскоре стрелок остановился вновь, на этот раз перед низким зданием (каменный фундамент, деревянные стены, совсем как церковь), фронтон которого украшало короткое слово: «ЗАКОН».

За спиной Роланда все позвякивали колокола.

Он оставил жеребца посреди улицы и поднялся на крыльцо. Колокола звенели, солнце палило, струйки пота текли по бокам. Роланд толкнул закрытую, но не запертую дверь, скорчил гримасу, поднял руку, прикрывая лицо от потока горячего воздуха, хлынувшего в щель. Если в закрытых помещениях такое пекло, подумал он, зерно в амбарах может и загореться. И если не пойдет дождь (пожарных-то тут уже нет), то городок вскорости может исчезнуть с лица земли.

Роланд преступил порог, стараясь всасывать воздух, избегая глубоких вдохов. Тут же услышал гудение мух.

К достаточно просторной комнате примыкала одна камера, пустая, с открытой дверью-решеткой. Пара заляпанных грязью сапог лежала у койки. Один просил каши. Большое пятно на койке цветом не отличалось от брызг на двери салуна «Веселый поросенок». Над пятном и кружили мухи.

На столе Роланд увидел гроссбух в кожаном переплете. Развернул его к себе, прочитал слова, выдавленные в коже:

РЕГИСТРАЦИОННАЯ КНИГА

ПРАВОНАРУШЕНИЙ И НАКАЗАНИЙ

ВО СЛАВУ ГОСПОДА НАШЕГО

ЭЛУРИЯ

Вот он и узнал название городка. Элурия. Приятное на слух, но и в чем-то зловещее. Но, резонно рассудил Роланд, в такой ситуации любое название может показаться зловещим. Он повернулся, чтобы уйти, и тут заметил дверь, запертую на деревянный засов.

Шагнул к ней, остановился, потом достал из кобуры большой револьвер. Постоял несколько секунд, задумавшись (Катберт, его закадычный друг, не раз говорил, что соображает Роланд медленно, зато всегда принимает правильное решение), свободной рукой отодвинул засов. Открыл дверь и тут же отступил на шаг, ожидая, что на него вывалится тело (может, и шерифа Элурии) с перерезанным горлом и вырванными глазами, виновник ПРАВОНАРУШЕНИЯ и жертва НАКАЗАНИЯ…

Никто не вывалился.

За дверью обнаружилось с полдюжины грязных роб, которые, вероятно, полагалось носить арестованным, два лука, колчан со стрелами, старый, ржавый мотор, ружье, из которого уже лет сто как не стреляли… и швабра. То есть, по разумению стрелка, ничего интересного. Чулан как чулан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});