Последний Персидский поход - Дмитрий Старицкий

конфеты,

Наденька, привстав, жеманно сказала:

- Ой, мальчики, я вас оставлю на минуточку.

Боев в ответ хлопнул ее по заднице. Когда она вышла, он совершенно трезвым голосом сказал кирпичу, прожевав кусок селедки:

- Между прочим, пока ты там, в Союзе, женихался, ваши бойцы прихлопнули крупную банду, рыл на сорок. Одного взяли живым и с утра сюда, в госпиталь, прикантовали.

- Много дырок?

- Куда там… Ни одной! Компрессионная травма позвоночника, переломы рук и ребер, многочисленные ушибы и порезы. Общая контузия. Пока без сознания, но эскулапы говорят, что жить будет. В общем: были б мозги – было б сотрясение.

Николай полез за сигаретами.

- Кто ж его так отмудохал?

- Ваши. А дальше работать с ним поручили мне. По нашей линии.

- А что, есть и другие линии? – насторожился Кирпичников.

- А то, как же? Примчался тут «особняк» из вашей бригады. Этот, косоглазый, как его?

- Майор Каримбетов, - подсказал Коля, брезгливо поморщившись.

- Точно. Ты его, часом, не встретил?

- Нет, слава Богу. Ему-то какого хрена надо? – удивился Кирпичников, – ГРУ клиента взяло - значит, он наш. Или очень крупная шишка попалась?

- Круче. Это вообще не душман!

- А кто?

- Стопроцентный европеец. Як прочухается, так и спытаем: откель это его снесло на ридну Афганщину. У этого красавца и денег немеряно и фотокамера «Минокс». В паре с ним еще телеоператор… Был.

- В чем шухер–то, не врублюсь?

- А то, что «Миноксы», мил человек, духам без надобности, это чисто шпионский прибамбас: документы фотографировать. На горизонте отчетливо нарисовались ослиные уши империалистических разведок. Теперь понятно, почему особисты засуетились?

- Угу… И что особисты? – заинтересовался Кирпичников.

- Да ничего… Прилетел ваш косоглазый бабай, стал требовать, чтобы ему немедленно отдали пленного, - пожал плечами Боев, - Ему по-хорошему растолковали, что трогать того с места никак нельзя - в окочурку сыграет. Там вообще, охрану нашу выставили, так он пытался ее своей заменить.

- Заменил?

- Не дали.

- Кто не дал?

- Да я и не дал. Ты что, думаешь, я все это утро только водку жрал, да Надьку тискал? Работаем, брат!

- Иди ты? – восхитился Кирпич.

- Он его, конечно, все равно уволочет в свои застенки эН-Ка-Вэ-Дэ. Продавит через «верхотуру». Живой шпион, готовенький! Они это дело ещё таким образом преподнесут, что, мол, сами его сами пасли и сами взяли. Разве что только не сами заслали. Но когда этот «жентельмен удачи» оклемается, начмед пару дней его придержат, и я успею с ним поработать. Не густо, конечно, но кое-что вытрясти смогу обязательно.

Тут растворилась дверь, и на пороге появилась Наденька.

- Ну, как вы здесь? Без меня, надеюсь, не пили?

- Конечно нет, тебя ждали. Теперь нам надо выйти. Пошли, Колян!

Понятливый Кирпичников встал и пошел за Боевым.

На свежем воздухе Евгений отправился не в сортир, как ожидал Кирпич, а, хлопнув сортирной дверью – заодно проверив: пустой ли - прямиком направился к бассейну, огороженному со всех сторон и крытом сверху маскировочной сетью.

Сев на край бассейна, он достал пачку «Мальборо» и закурил. Огляделся еще раз и заговорил:

- Извини, при Надьке говорить о делах несподручно. Да и черт его знает - в эту «бочку», запросто могли «жучков» понапихать. В общем, так. Имей в виду: рассказываю сугубо по дружбе: в вашей бригаде завелся «крот».

- Откуда такие данные? – не поверил своим ушам Николай.

- От надежнейшего источника. Деталей, извини, сообщить не могу. Но степень достоверности девяносто девять и девять десятых процента. И этот западный козел с «Миноксом», что сейчас в госпитале загорает, явно на связь с ним шел. Не думаю, что «кроты» по Фараху бродят толпами. Делай выводы.

- Дела… - Кирпичников с трудом переваривал услышанное.