Последний Персидский поход - Дмитрий Старицкий

но молча.

- Это ж надо ж так нажраться, всего с одного стакана! - с укоризною пробормотал Кирпичников, глядя на Расима.

На столике стояла вчерашняя трехлитровая банка, в которой от боевского богатырского храпа вибрировали остатки (пальца на четыре) золотистой жидкости. Половинок абрикосов в ней уже не плавало – видать, вчера все переловили.

Не став будить товарищей по похмелью, Кирпич решил для начала, в оздоровительных целях, искупаться в бассейне. Вода за ночь остыла, сейчас в ней было не более 17-18 градусов. Это даже к лучшему, подумал Кирпич, погружаясь в приятно бодрящую купель. Плавать в ней было нельзя, размеры три на четыре не позволяли, но глубина в метр семьдесят пять его вполне устраивала. Коля с удовольствием полоскался, часто погружаясь в прохладную воду с головой и с удовлетворением чувствуя, как эта самая голова довольно быстро проясняется.

Придя в относительно нормальное состояние, Кирпичников вылез из бассейна, ополоснулся под душем. Потом умылся, почистил зубы, тщательно выбрился. Надев форму и оглядев свое отражение в зеркале, увиденным остался удовлетворен.

На него смотрел бравый вояка, гроза душманов, с ясным взором ястребиных очей, по которым никто ни в жизнь не смог бы догадаться о том, сколько их обладатель влил в себя накануне.

Кирпичников хмыкнул

- Да…поколбасили, пошумели немножко, навели шороху.

На дворе Кирпичников поймал дежурного бойца

- Эй, военный. Передай Боеву, что капитан Кирпичников отправился в расположение штаба дивизии по делам. По завершении оных еще загляну.

. Пройдя по центральной дорожке госпиталя и не встретив ни единой живой души, весьма довольный этим, Кирпичников свернул за угол, огибая модуль хирургического отделения, где нос к носу столкнулся с виновницей их вчерашнего грехопадения, ветреной сестрой-«козявкой» Наденькой.

Та, пискнув, как застигнутая котом врасплох мышь, попыталась, развернувшись, скрыться в недрах «хирургии».

Кирпич успел железной хваткой сцапать ее за локоть.

- Стой, коза мичуринская! – тряхнул он ее довольно грубо.

- Отпусти! Чего тебе нужно?

- Да ничего особенного. Чего ты бежать шарахнулась? И вчера где тебя носило?

- А твое какое дело? – пропыхтела Надежда, - Да отпусти же, больно!

- А дело такое, что по твоей милости человек сейчас помирает. Ты бы хоть навестила умирающего, а?

- Ага. Помирает. После литры выпитый! Знаем-знаем! Проходили! Мне уже рассказали, как вы тут вчера куролесили.

- Это, женщина, с горя. Исключительно с большого и безысходного горя и расстройства чувств-с! Поимейте же сердце, madame , навестите несчастного!

Наденька чуть смягчилась.

- Что, совсем плохой?

- Увы, madame !

- Много вчера выжрали?

- Увы! - грустно подтвердил Кирпич, – И ещё раз - увы!

- Дураки! Про вас весь госпиталь сегодня только и говорит!

- C’est bien dommage, madame, - вздохнул Кирпич. Французского он не знал, просто нахватался дежурных фраз и словечек из языка Мольера и Дюма от своего бывшего сослуживца, выпускника Военного института иностранных языков. Делал он это с единственной целью: произвести при случае впечатление на юных, неискушенных дев. Надо признать, иногда помогало.

На Надежду тоже произвел впечатление парижский прононс Кирпичникова, долго шлифовавшего его под руководством профессионального переводчика, но виду подавать не хотела:

- Хоре выеживаться! Бить вас некому…

- Это точно, - ухмыльнулся Кирпичников.

- Ладно, передай ему, что загляну через часик, сейчас не могу: нужно еще белье из прачечной принять.

- Я тоже не могу, у меня дела.

- И откуда ты, такой деловой? – поинтересовалась Надежда.

- Оттуда же, откуда все.

- И откуда все? – продолжала ехидничать Надежда.

Кирпичников сделал удивленное лицо.

- Такая большая девочка, даже медичка, и до сих пор не знает, откуда появляются абсолютно все?

- Дурак! – порозовела Наденька. – Пошел вон!

- Адьё мадам, – Кирпичников коснулся козырька своей фуражки и отчалил, уверенный в том, что Евгений после неизбежного кошмарного пробуждения будет окружен заботой и лаской, которые помогут ему пережить физические и душевные страдания.

……………………………….

У в хода отделение «Сберкассы», Кирпичников искал глазами урну. Чтобы кинуть в нее бычок, когда услышал, как его кто-то окликает:

- Колька! Кирпичников!

Обернувшись, Кирпич увидел, что из группы офицеров в камуфляжной форме, только что, видимо, вышедшей из штаба, кто-то машет ему рукой.