Мокруха - Марк Смит

Мора встрепенулась. Его откровенность частично избавила ее от оцепенения, вызванного страхом. Зато теперь она всерьез разозлилась.

Дон рисовал каракули в своем блокноте.

Мора отхлебнула чаю.

Дон сделал новую попытку.

– Ну, пожалуйста!

Мора не произнесла ни слова. Она старалась ровно дышать. Ее глаза хранили кроткое выражение, никак не выдавая гнева и негодования, растущих у нее в душе, пышущих испепеляющим жаром, грозящих выплеснуться наружу, будто выброс лавы из кратера вулкана Кракатау.

Под ее невозмутимым взглядом Дон беспокойно заерзал на стуле. Настала его очередь вспотеть. Мора решила заговорить.

– Мне нужен адвокат?

Под сокрушающим, весом в «бьюик», ударом чувства вины Дон согнулся, как дешевый импортный бампер.

– Ну, конечно же нет, дорогая! Об этом и речи быть не может! Ты же не арестована, ты даже не подозреваемая, просто… просто я думал… Прости! Я все испортил!

С ее лица не сходило бесстрастное выражение, но внутренне Мора торжествовала. Ей удалось повернуть против Дона его же оружие. Теперь она может из него веревки вить, заставить делать, что захочет.

– Тебе придется очень постараться, чтобы заслужить прощение!

В сладостном изнеможении Боб соскользнул с Фелисии, такой же мокрой от пота, как и он сам, и повалился на спину. Она перекатилась на бок и любовно посмотрела на него.

– О, Роберто!

Боб не сумел произнести ни слова, только погладил рукой ее кожу, нащупал пальцы и крепко сжал их.

Фелисия блаженно вздохнула, свернулась рядом с ним в клубочек и задремала. Где-то у нее в горле рождалось негромкое довольное урчание, как у сытого котенка. Боб чувствовал сбоку прикосновение ее грудей, мягкую тяжесть ноги, лежащей у него на бедрах. Ее тепло. Легкое, равномерное дыхание. Бег горячей крови под шелковистой коричневой кожей. Ему захотелось оставаться здесь, в постели, с Фелисией гораздо дольше, чем несколько часов, дней и даже месяцев.

Стоп! Внезапное озарение потрясло его. Ему хотелось оставаться с Фелисией всю жизнь, до самого конца! Он любит ее!

Ему хотелось жить с этой радостью так долго, насколько возможно. Пока не произойдет что-то неодолимое и не разобьет их сердца, разлучив навеки. Хотя Боб верил, что люди способны долгое время прожить счастливо вместе и расстаться по-доброму, если уж тому суждено случиться. Наверное, думать так наивно. Ну, и пусть!

Кажется, впервые в жизни Бобу по-настоящему повезло. До сих пор, на что бы он не положил глаз, будь то симпатичная девушка, хорошая вакансия, последний экземпляр коллекционного первого издания комиксов, все это каждый раз доставалось кому-то другому. Давно пора, чтобы и на его улице наступил праздник.

Но удача преходяща. Подтверждение этому встречаешь то и дело. Постоянно слышишь, что чье-то везение внезапно иссякло. Боб понимал, ему требуется нечто большее, чем везение. Он обязан сознательно обеспечить свое выживание в долгосрочной перспективе. Особенно, если хотел продолжать работать в этой новой для себя сфере деятельности.

Боб стал перебирать в уме способы самообороны, которые мог бы взять на вооружение. Первый и самый очевидный – научиться стрелять из пистолета. Но оружие обладает существенным недостатком. Оно имеет обыкновение выстреливать неожиданно. Слишком велика опасность ранить кого-нибудь случайно. За ношение с собой пистолета могут арестовать. И вообще, огнестрельное оружие вызывало у Боба неприятное чувство. Нет, это не для него.

Так же, как и холодное оружие. Орудовать ножом – слишком кровавый способ самообороны. Он мог бы обучиться кунг-фу или еще какому-нибудь смертельному боевому искусству. Надо посоветоваться с Эстеваном. Познать секреты выживания от старого профессионала.

С этой мыслью Боб провалился в сон.

Прошло несколько минут, прежде чем окружающий мир принял четкие очертания. Белые занавески, светящиеся в солнечном сиянии. Сотни дырочек на подвесном потолке. Их можно считать. У противоположной стены чья-то темная фигура перед телевизором. Звуки бейсбольного матча.

Одурманенный мозг плохо соображал. Мартин испытывал приятный кайф, очевидно, вследствие инъекции какого-то обезболивающего, и неприятное стеснение из-за того, что связан по рукам и ногам. Он с трудом приподнял голову.

Мартин увидел, что к внутренней стороне его предплечий подсоединены гибкие трубки. Через них из подвешенных сверху пластиковых мешочков в организм напрямую поступали питание, вода, лекарства, что угодно. Запястья были перехвачены широкими нейлоновыми лямками. Мартин попытался высвободить кисти, но это оказалось невозможно. Что дальше?

По мере того, чувства возвращались к нему, Мартин открыл для себя еще несколько неприятных ощущений. Во-первых, в горле пересохло дотакой степени, что, казалось, слизистая оболочка сморщились и растрескались, как выжженная солнцем земля. Голову в том месте, где этот долбанный Боб треснул по ней лопатой, терзала нестерпимая, острая боль. И в довершение ко всему – о нет, только не это! – ему ввели катетер в мочевой пузырь прямо через пенис.

– Воды!

Его ли голос произнес это слово? Если да, то это случилось помимо воли Мартина. Он не хотел выдавать себя, пока не обретет способность нормально соображать.

– Воды!

Действительно, хриплое карканье вырывалось изо рта Мартина.

– Пить хотите?

– Воды!

Темная фигура поднялась с места и приблизилась. Мартин безошибочно определил, что этот человек служит в правоохранительных органах. В руке он держал пластиковый стакан. Мартин приподнял голову и ухватил губами гибкую соломинку. Он медленно втягивал внутрь ледяную жидкость. Ничто – ни наркотики, ни секс, ни изысканная еда – ничто и никогда не доставляло ему подобного наслаждения!

– Все не пейте!

Служитель Фемиды отнял стакан. Мартин опустил голову на подушку.

– Рад, что вы, наконец, очнулись. Мы даже не знали, сколько придется ждать.

Мартин молчал, не зная, что сказать.

– У нас к вам много вопросов.

– Каких?

– Я местный шериф, а вы наш человек-загадка.

Шериф выпрямился и хлопнул обеими ладонями по своему пивному пузу, похожему на пляжный мяч.

– Что ты делал посреди пустыни? Надеялся сбыть там героин?

Сначала Мартин не мог понять, о чем речь. Потом вспомнил прихваченные на квартире Норберто пакетики с марафетом – те, которые хотел подбросить Бобу.

– При тебе обнаружены марихуана, героин, расфасованный для незаконной продажи, незарегистрированное оружие.

Шериф многозначительно посмотрел Мартину в глаза.

– Такты расскажешь мне, как оказался в пустыне и чем там занимался?

Чего Мартин действительно хотел, так это спокойно подумать. Задрать куда-нибудь ноги, запалить толстого косяка и поразмыслить на различными вариантами развития событий, своих действий и так далее.

– Тебе светит от пяти до пятнадцати в Соледад. Мартину будет – сколько? – пятьдесят лет, когда он выйдет на свободу. Что скажут родители, когда узнают?

– Я хочу заключить сделку.

Фраза вырвалась быстро и легко.

Шериф улыбнулся.

– Хочешь поведать мне, у кого приобрел это дерьмо?

Мартин моргнул.

– Я буду говорить только с сотрудником ФБР!

– О-о, да ты птица высокого полета!

Шериф сел на край кровати, только теперь он вел себя довольно бесцеремонно. Мартин поморщился, когда дернулся катетер, торчащий из его пениса.

– Как я понимаю, наркотики ты приобрел в Калифорнии, пытался продать их в Калифорнии, и находишься сейчас тоже в Калифорнии. И заниматься тобой будет правосудие штата. Федералам здесь делать нечего!

До чего же упертый этот шериф!

– Я хочу заключить сделку с правосудием!

– Слышал уже. Что дальше?

– Я работаю на мексиканскую мафию.

Шериф поднялся.

– Так, вот это уже лучше!

Он направился к двери. Мартин не хотел, чтобы он уходил. Не хотел оставаться в палате в одиночестве. Вспомнилась встреча на шоссе с братьями Рамирес. Ему вдруг стало страшно. Очень страшно.

– Вы обязаны обеспечить мне охрану! Иначе они найдут меня и убьют! Вы обязаны защитить меня!

Шериф задержался в дверях.

– Я схожу за кофе, а когда вернусь, ты расскажешь мне все, как на духу!

Эстеван не любил такие места, вроде этого бара в Восточном Лос-Анджелесе. Внутри темень сплошная. Здесь только проблемы искать на свою голову. Эстеван попросил Амадо поехать с ним, но тот отказался, сославшись на занятость. Пишет сценарий теленовелы! Эстеван почувствовал такую усталость, что даже не стал его уговаривать. Хотя знал, скажи он ему, куда направляется и с кем намерен встретиться, Амадо согласился бы сопровождать его. Но время от времени эль-хефе должен напоминать всем, что у него у самого есть уэвос! Поэтому Эстеван сунул под спортивную куртку свою девятимиллиметровую пушку с полностью снаряженной обоймой и поехал один.