Смерть в шато - Йен Мур

да ради бога…

Ричард снова протаранил Бердетта, и на тот раз застал актера врасплох – тот вылетел с дорожки и въехал в ограду мини-фермы замка. Сонные утки, гуси и куры бросились во все стороны от неуправляемого гольф-кара. Из темноты личного домика сердито выскочил павлин Кловис, недоумевая, что же, черт возьми, происходит в его королевстве, но быстро дал деру, когда гольф-кар покатил прямо на него. Бердетт врезался в домик павлина и наконец остановился посреди его обломков.

Ричард выпрыгнул из машинки, в ногу через карман больно впилась металлическая пуговица. Он вытащил ее и вдруг заметил, что это вовсе не пуговица, а очень знакомая брошь.

– Вы, сэр! – завопил Бердетт, не вылезая из гольф-кара и даже не оборачиваясь. – Что это все значит?!

– Ох, заткнись уже! – бросил Ричард, приближаясь к мужчине. – Ты совсем уже…

Слова застряли в горле, когда он понял, что Бердетт обращается вовсе не к нему. А к мертвому телу Аморетт Артур, которое сидело прямо, с распахнутыми безжизненными глазами, с лицом, вымазанным чем-то, похожим на шоколад.

Глава двадцать пятая

Зрелище было ужасным. Бедняжка Аморетт, в домике павлина Кловиса, с открытыми глазами и перемазанным шоколадом лицом, вдруг напомнила Ричарду, насколько все происходящее опасно. Месье Корбо был глубоким стариком, Рид Тернбулл – карикатурным персонажем, который из-за своих ужимок казался не совсем настоящим. Но Аморетт Артур выглядела такой невинной, она совершенно не вписывалась ни в декорации фильма, ни в съемочную группу. Однако она определенно перешла кому-то дорогу и поплатилась за это жизнью.

Доминик Бердетт выполз из-под помятого и перевернутого гольф-кара и наконец как следует рассмотрел тело Аморетт. Реальность победила в схватке, и черты лица актера вдруг исказил ужас. Ричард, бросившись к Бердетту, успел его подхватить. Правда, он даже не представлял, с которым Домиником Бердеттом имеет дело: с трезвым актером в полном погружении в роль, то есть политиком девятнадцатого века, или пьяной голливудской звездой. И прямо сейчас Ричард был готов поспорить, что Бердетт и сам не даст ответа на этот вопрос. Актер высвободился из рук Ричарда и опустился на колени рядом с убитой женщиной. Нежным движением он закрыл ей глаза и снял с себя мундир, чтобы ее накрыть, словно защитить от прохлады осенней ночи. Был ли это поступок самого Бердетта или Талейрана, кто знает? Неважно, на самом деле ведь момент был трогательным, и свидетелей его оказалось прискорбно мало. Ричард опустился на колени рядом с Бердеттом и положил ладонь ему на плечо в порыве единодушия.

Актер повесил голову, словно хотел помолиться, и начал бормотать слова, которые Ричард никак не мог расслышать. Он наклонился поближе.

– Он ступил на путь, которому нет конца, – тихо произнес Бердетт.

Ричард решил, что он вернулся к роли Талейрана и цитирует сценарий.

– Это больше, чем преступление! – воззвал он к Ричарду, хватаясь его за лацканы. – Это – ошибка.

Ричард узнал знаменитое изречение Талейрана, одно из тех, которыми были украшены стены замка.

– Что случилось? – Запыхавшаяся Валери, подбежав, посветила фонариком на двух коленопреклоненных мужчин, затем заметила мундир Бердетта на неподвижном теле.

– Кто это? – спросила Валери, не в силах скрыть страх, ужас перед ответом.

Ричард встал.

– Аморетт, – сказал он чересчур холодно. – Лучше позвонить комиссару.

На лице Валери промелькнуло облегчение, что жертвой стала не Лионель, и оно тут же сменилось виной. Валери сразу же связалась с Лапьером.

Вскоре собралась толпа, и Ричард со стороны наблюдал, как Валери и Бен-Гур Фридман аккуратно всех направляют. Дженнифер Дэвис обвила Бердетта руками и повела прочь. Сашу, пепельно-серую, все еще слабую после отравления, совершенно растерянную, держал в объятиях и утешал Сэмюэл.

– Я не понимаю, – повторял Фридман, и он был далеко не единственным, кто совершенно не представлял мотивов этого убийства.

Ричард, которого события этой ночи привели к цинизму, гадал, причитают ли они над погибшей женщиной или все-таки над своей драгоценной картиной. Лионель Марго появилась последней, на ее лице читался ужас, алебастровая кожа казалась почти прозрачной. Девушка дрожала и от потрясения, и от осенней прохлады. Клер увела ее обратно в трейлер, но сначала бросила на Ричарда серьезный, встревоженный взгляд. «Это ведь не игра, правда, Ричард?» – читалось в нем.

Стелла, Брайан и Ален Пети прибыли сразу после начала переполоха и помогли Фридману оцепить территорию вокруг загона для животных. Они установили освещение и быстро все расставили так, словно это съемочная площадка на открытом воздухе. Такая оперативность лишь еще больше запутала Ричарда.

– Где Жильбертин? – спросил Фридман, пытаясь всех пересчитать.

– Спит, наверное, – ответил Сэмюэл, все еще обнимая Сашу за плечи. – Он принял снотворное. Я отмерил дозу.

Ричард повернулся к ним спиной и, связавшись по рации с Мартином и Дженни, попросил их проведать актера, а затем прийти к мини-ферме вместе с мадам Таблье.

– Что ты делаешь, Ричард? – тихо спросила Валери.

– Хочу, чтобы все собрались на месте, – снова холодно ответил он, и Валери взглянула на него, ожидая объяснений, но их не последовало, так как прибыла группа полицейских с Лапьером во главе.

Сначала его молча подвели к телу, затем он приказал всем отойти, чтобы его ребята занялись делом. Поведение Лапьера изменилось. Это был не затюканный комиссар, который проводил расследование неохотно, для проформы, а представитель закона, измученный, но эффективный.

– Не могли бы вы все пройти к кофейной зоне, пожалуйста? Все вы. Я присоединюсь к вам, как только смогу.

Прежде чем Ричард и Валери ушли, комиссар отозвал их в сторону.

– Что здесь происходит? – спросил он, но не с отчаянием, как раньше, а с суровой решимостью, которая говорила им: он в курсе, что им известно намного больше, чем ему.

– Полагаю, вы считаете, что произошло очередное совпадение, не так ли, месье комиссар?

То, что Валери обратилась к нему официально, говорило о многом, и вопрос показался Ричарду несправедливым, однако эмоции были на пределе.

– Нет, мэм, я не считаю это совпадением. Я считаю это убийством и думаю, что вы двое скрываете от меня информацию. – Валери попыталась его прервать, но комиссар продолжил громче: – Я не говорю, что сокрытие привело к этой трагедии, однако…

– Даже не смей, Анри! – взорвалась Валери, которая и так почти всегда пребывала на грани кипения. – У тебя были те же подозрения, что и у нас, но мы в связи с ними хоть что-то предпринимали.

На этот раз чуть не взорвался комиссар, но Ричард мог бы ему сказать, что это бесполезно.

– А если не подозревал, то почему пошел искать лекарства Рида Тернбулла в трейлере Сэмюэла Фридмана?

Комиссар Лапьер кивнул – в знак не столько поражения, сколько уступки – и примирительно поднял руки.

– Будь по-вашему, но дело зашло уже слишком далеко, и мы должны работать сообща. – Он перевел взгляд с Валери на Ричарда