Исход (Том 2) - Стивен Кинг

Обернувшись, она узрела своего милого; тот стоял у задней калитки и наблюдал за ней с выражением неподдельного удивления. Франни остановилась, немного запыхавшись.

— Ха-ха! Очень смешно. И долго ты там стоишь, красавчик?

— Пару минут. Признайся, как ты это называешь? Любовным танцем дикой утки?

— Снова ха-ха. — Франни холодно взглянула на Стью. — Еще одна подобная шуточка, и можешь спать на диване или на Флагстаффе вместе со своим дружком Гленом Бейтменом.

— Да ну, я не хотел…

— Здесь и ваша одежда, мистер Стюарт Редмен. Хоть вы у нас теперь и отец-основатель и все такое прочее, но это не мешает вам изредка оставлять на трусах гадкие пятна.

— Грубовато, моя милая.

— В данный момент я не склонна к вежливости.

— Ладно, вылези на минутку. Мне нужно с тобой поговорить.

Франни была рада этому, даже если ей придется мыть ноги перед тем, как забраться обратно. Ее сердце учащенно билось, не счастливо, а немного грустно, словно преданная часть механизма, которую вследствие отсутствия здравого смысла использовали не По назначению. Если моей прапрапрабабушке приходилось стирать именно таким образом, подумала Франни, то я имею полное право на ту комнату, которая со временем стала драгоценной гостиной моей матушки. Можно считать это своеобразной расплатой или чем-то в этом роде.

Франни с унынием взглянула на свои ноги. С них все еще не сошел слой серой мыльной пены. Она с отвращением стерла ее.

— Когда моя жена стирала вручную, — заметил Стью, — она пользовалась… как это называется? По-моему, стиральная доска. У моей мамы, я помню, их было штуки три.

— Я знаю, — раздраженно сказала Франни. — Мы с Джун Бринкмейер обошли половину Боулдера в поисках стиральной доски, но не нашли ни единой. Техника бастует.

Стью улыбнулся.

Франни уперлась руками в бока:

— Ты что, собираешься меня рассчитать к чертовой матери, Стюарт Редмен?

— Да нет. Просто я подумал, что, кажется, знаю, где достать стиральную доску. И для Джун тоже, если ей понадобится.

— Где?

— Дай мне сначала проверить. — Улыбка исчезла с его лица, он обнял Франни и прислонился лбом к ее лбу. — Я очень ценю то, что ты стираешь мне одежду, — сказал он, — и я знаю, что беременная женщина знает лучше своего мужа, что ей нужно делать, а что не нужно. Но, Франни, к чему такие хлопоты?

— К чему? — Она недоуменно посмотрела на него. — Да что же ты будешь носить? Ты хочешь ходить по городу в грязной одежде?

— Франни, магазины битком набиты одеждой. И на меня очень просто подобрать.

— Что, выбрасывать одежду только потому, что она грязная?

Несколько обеспокоенный, он пожал плечами.

— Ни за что, у-ф-ф, — сказала Франни. — Так было раньше, Стью. Как с коробками, в которые упаковывали биг-маки, и с одноразовыми бутылками. Больше такого не будет.

Он чмокнул ее.

— Хорошо. Только в следующий раз стирать моя очередь, слышишь?

— Конечно. — Она хитровато улыбнулась. — И как долго это будет продолжаться? Пока я не рожу?

— Пока мы не включим электричество, — ответил Стью. — Тогда я принесу тебе самую большую, самую блестящую машинку, которую ты когда-либо видела, и сам включу ее.

— Предложение принято. — Франни крепко поцеловала Стью, и он вернул ей поцелуй, перебирая сильными руками ее волосы. По ее телу разлилось тепло (жар, не надо стесняться, я вся горю, и так бывает всегда, когда он это делает) — вначале оно сосредоточилось в сосках, а затем растаяло внизу живота.

— Лучше перестань, — сказала она, слегка задыхаясь, — если собираешься ограничиться одной беседой.

— Мы, наверное, поговорим позже.

— Одежда…

— Пусть мокнет — грязь лучше отойдет, — сказал Стью серьезным тоном. Франни разобрал смех, и он закрыл ей рот поцелуем. Когда он поднял ее и понес в дом, ее поразило, как сильно солнце греет ее плечи, и она удивилась: «Бывало ли раньше так жарко? Прыщики все до единого исчезли у меня на спине… интересно, это ультрафиолет или высота? Неужели так каждое лето? Так жарко?»

А затем он начал любить ее, уже на лестнице он любил ее, раздевая донага, бросая ее в жар, заставляя ее любить его.

— Нет, ты сядь, — сказал он. — Говорю тебе, сядь, Франни.

— Стюарт, да оно задубеет. Я бухнула туда полпачки порошка…

— Не волнуйся.

И она села в шезлонг в тени крыши. Стью снял туфли, носки и закатал брюки выше колен. Когда он шагнул в таз и стал с серьезным видом топтать одежду, Франни, не сдержавшись, захихикала.

Стью посмотрел на нее:

— Хочешь провести ночь на диване?

— Нет, Стюарт, — ответила она с раскаянием, а затем снова рассмеялась… пока слезы не покатились градом и не заболели мышцы живота. Овладев собой в очередной раз, она сказала: — Говорю тебе в третий и самый последний раз, о чем ты пришел поговорить?

— Ах да. — Он маршировал в тазу, уже успев взбить целую подушку пены. На поверхность выплыли голубые джинсы, и он втоптал их обратно, выпустив на лужайку пушистую пенную струю. «Это напоминает… ох нет, отгони это, если не хочешь досмеяться до выкидыша».

— Сегодня вечером у нас будет первое заседание организационного комитета, — сказал Стью, выйдя из воды и садясь в другой шезлонг

— У меня есть два ящика пива, сырные крекеры, плавленые сырки, консервированные огурчики, которые, должно быть, еще…

— Да я не о том, Франни. Утром приходил Дик Эллис и сказал, чтобы его кандидатуру сняли.

— Неужели? — удивилась Франни. Дик, как ей казалось, был не из тех, кто боится ответственности.

— Он сказал, что будет рад выполнить любую работу, как только у нас появится настоящий врач, но до тех пор он не может. Сегодня к нам прибыло еще двадцать пять человек, и у одной из женщин гангрена ноги. И все из-за царапины, которую она заработала, по всей видимости, проползая под колючей проволокой. Дик спас ее… Дик и та медсестра, которая пришла с Андервудом. Высокая красивая девушка. Лори Констебл, так ее зовут. Дик сказал, что он не спас бы женщину, если бы не Лори. В общем, они отняли ей ногу по колено, и оба устали до смерти. У них ушло на операцию три часа. Плюс к этому у них мальчик с судорожными припадками, и Дик доводит себя до умопомешательства, пытаясь выяснить, что это — эпилепсия, следствие повышения внутричерепного давления или, может быть, диабет. У нас уже было несколько случаев отравления просроченными консервами, и Дик сказал, что немало людей умрет от этого, если мы не выпустим обращение, причем как можно скорее, с разъяснением, как выбирать продукты питания. Вот, так на чем я остановился? Две сломанные руки, один случай гриппа…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});