Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид

был как бы прикован на месте от изумления.

К счастью, один человек из всех не потерял ни присутствия духа, ни хладнокровия. К счастью, также, он был отважен и, к тому же, превосходный пловец. Это был тот, кто спросил: «Где?» Это был молодой креол Луи Дюпре, который в то время, как ему давали ответ, успел снять верхнее платье, сапоги, потом, не дождавшись полного объяснения, перепрыгнул через перила и поплыл к указанному месту.

«Благородный и отважный молодой человек,» — подумала Джесси, которая, любуясь поступком юноши, забыла на секунду положение сестры.

Веря в силы молодого человека, в его способности, она была почти уверена теперь в спасении сестры. Она стояла на палубе вместе с другими, следя тревожным взором за происходившим. Глаза ее сверкали или тускнели, смотря по тому, волновал ли ее страх или надежда.

Можно было удивляться ее надежде, но не страху. Луна опустилась до вершин деревьев, и поверхность воды погрузилась во мрак, еще усилившийся у берега, к которому направлялся пароход. Пловец не мог видеть ничего в воде. Река была быстрая, глубокая, мутная, к тому же наполненная гнусными аллигаторами. Те, кто стоял над перилами, думали об этом и тревожились не только за красивую молодую девушку, упавшую за борт, но и за красивого отважного юношу, поплывшего к ней на помощь.

Беспокойство — слово слишком слабое, чтобы выразить чувства Джесси Армстронг. Она вся была под влиянием пытки ожидания и страха, переходившей постепенно в агонию в то время, когда еще не возвратился пловец и ничего не было видно на поверхности воды. Отец, стоявший рядом с нею, не мог ее утешить, потому что и сам находился в крайней тревоге.

С парохода поспешно спустили шлюпку. Она пробилась к тому месту, где видели пловца в последний раз. Глаза всех были устремлены на лодку, все замолкли, чтобы уловить первое ободряющее слово.

Дожидаться пришлось недолго; вскоре раздался радостный крик на поверхности воды:

— Она спасена!

Потом послышался резкий голос матроса:

— Все благополучно, вытащили обоих, бросьте нам веревку!

Просьба была исполнена и вслед за тем отдано приказание:

— Тащи наверх!

При свете лампы, горевшей на палубе, можно было увидеть даму, склонившую голову на колени полуодетого человека; ее белое платье покраснело от красно-желтой воды и совершенно промокло. Она была без признаков жизни. Все, стоявшие на палубе, выражали живейшее сожаление.

Елену Армстронг перенесли в ее каюту и вскоре все узнали, что она пришла в себя и находится вне опасности. Сам полковник передал это пассажирам, которые искренно обрадовались.

После ухода отца сестры, оставшись одни, молчали некоторое время.

— Скажи мне, Елена, — начала, наконец, Джесси, — зачем ты прыгнула с борта? Не бойся, милая сестра, говори правду!

— С борта? Что ты хочешь сказать, Джесси?

— Я сама ничего не знаю, все это так таинственно. Я почти готова побожиться, что видела тебя высоко в воздухе, где ты держалась, словно на крыльях… Конечно, это игра воображения, оно у меня, видимо, разыгралось, когда я увидела, как ты упала за борт. Потом я видела твое падение, мелькнуло твое белое платье и раздался плеск. О, Елена, это было ужасно… Что же это значит?

— Я сама задала себе именно этот вопрос, когда висела в воздухе, а я именно висела, милая Джесси. Но я вскоре разрешила загадку, мучившую меня, как мучит она тебя теперь: ничего не может быть проще.

— Но что же это такое?

— Стоя у перил, я вдруг почувствовала, как меня схватили две сильные, костлявые руки; подержав несколько секунд, они выпустили меня, и я упала в реку и утонула бы непременно, если бы меня не спас…

— Луи, милый Луи!

— Ах, Джесси, я не удивляюсь, что ты полюбила его! Он вполне заслуживает этого. Я завидую тебе, но не ревную. Ревность — это такое чувство, которое никогда не будет мне доступно.

— Милая сестра, не думай об этом. Разве ты не видишь, что не объяснила мне самого странного? Ты говоришь о двух руках. Что это за руки? Чьи они были?

— Фантастического кипариса! Да, Джесси. Вот объяснение загадки. Теперь я все знаю. Пароход зацепил за длинную, раздвоенную на конце ветвь — и она согнулась. Когда же она выпрямилась, то подхватила меня и бросила в воду. Теперь тебе все ясно.

Душу Джесси не мучило больше подозрение, что ее сестра намеревалась утопиться.

Глава XXII. СОВЕЩАНИЕ ЛЕСНЫХ ПРИСЯЖНЫХ

Лишь несколько человек: самых лучших друзей вдовы Кленси, решили прийти в ее домик в конце второго дня поисков.

Однако, когда распространилось известие, что вдова умерла, все соседи вновь собрались во дворе дома Кленси. Многие из них расстались с мечтой о постели, где они думали отдохнуть от усталости.

Еще до полуночи около дома собралась толпа более значительная, чем прежде, и голоса становились все взволнованнее и раздражительнее. Бледное лицо покойницы словно взывало о правосудии. Но покойница не имела надобности напоминать об этом; многие из присутствовавших громко требовали правосудия. Группа мужчин сгрудились возле террасы, чтобы обсудить средства помощи правосудию.

В подобных случаях всегда являются инициативные люди. В данный час те, кого назначает сам Бог, должны руководить другими. Их признают и выбирают.

В группе шли толки, как поступить лучше.

Это были настоящие лесные присяжные, собравшиеся наскоро, их было более двадцати. Старшиной они избрали Саймона Вудлея.

Предстояло разрешить два вопроса: был ли убит Чарльз Кленси? и кем убит?

Первый вопрос вскоре был разрешен утвердительно. Никто не сомневался в совершившемся преступлении. Все внимание обратилось на преступника. Какие улики можно было предъявить против того, кто уже был арестован по этому делу и сидел в тюрьме графства в ожидании законного суда?

Все, что свидетели видели, все малейшие указания были обозначены так же спокойно и взвешены также тщательно этими грубыми лесными присяжными, как это сделали бы двенадцать лучших граждан, выбранных в самом цивилизованном городе. Они обсуждали не только известные им события, но даже и поводы, послужившие к этим событиям. Какие отношения существовали между этими двумя молодыми людьми? До этих пор ничто еще не доказывало, чтобы они были смертельными врагами, способными на преступление.

Об отношениях между семействами Армстронгов и Дарков говорили вообще мало, и еще менее об личных отношениях Елены. Подозревали, что Ричард искал руки молодой девушки, но не подозревали, что Кленси был его соперником. Полковник Армстронг был слишком горд, чтобы позволить своей дочери выйти замуж за человека в таком положении, в каком находился Кленси.

Тайна любви Кленси соблюдалась строго.

Если бы судьи знали, что он был счастливым