Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда мы дойдем туда, куда направляемся? — спросила она.
Охранники не обратили никакого внимания на ее слова, и она стала подозревать, что они не понимают ее языка.
Она поражалась тому, как охранники находят дорогу по лабиринту. Тут было столько поворотов и развилок. Огромное количество и разнообразие существ, которых она видела, указывало на то, что рабские казармы кипели деятельностью. Но в коридорах она не видела никого, за исключением того момента, когда они остановились на пересечении трех коридоров, чтобы дать скованной цепи пленников и их охранникам пройти. Цепь состояла из дюжины или около того прекрасных женщин, великолепно подобранных по внешности, скованных цепью шея к шее. На них были только коротенькие юбочки из серебристых металлических чешуек и больше ничего. Женщины по виду принадлежали к человеческому роду. Их кожа была бледно-зеленого оттенка, молочного цвета волосы длинные и подобранные в сложные косы. Их широкие лавандового цвета глаза смотрели на Низу, словно она была каким-то уродом.
Низа остро почувствовала, как деморализует ее грязная рубаха из мешковины и влажные спутанные волосы, и она было потупилась от стыда, но она все-таки была дочерью Царя Царей — воскресший феникс — и ее подбородок гордо вздернулся. Она уставилась в глаза этих странных женщин, сложив губы в самую презрительную улыбку, которую смогла изобразить.
Через несколько минут женщины пропали в глубинах коридора, а Низа и ее охранники пошли дальше.
Наконец они подошли к длинной стене, снабженной множеством дверей. Когда они подошли, одна из дверей отошла в сторону, обнажив очень маленькую комнатку. Низа не могла себе представить никакого объяснения тому, что она должна войти туда вместе с Пунгами-охранниками, и она отпрянула на своей привязи, дергая за тонкую прозрачную нить рукой.
Охранник покрупнее снова показал ей свои кошмарные зубы в ухмылке и жестом приказал войти. Низа упрямо потрясла головой.
— Пожалуйста, — сказала она, — зачем нам туда входить?
Охранник тяжело и громогласно вздохнул и схватил ее за руку. Без малейшего усилия он впихнул ее внутрь. Когда туда же втиснулся и второй охранник, дверь захлопнулась.
Низа чуть не заскулила, но подавила в себе все звуки. Чужой запах охранников усилился в замкнутом помещении. Внезапно она почувствовала, будто падает, и тогда стон все-таки вырвался из ее стиснутых губ. Но она заметила, что охранники по-прежнему невозмутимы. Поэтому она решила, что немедленная смерть ей не угрожает.
Тут же лифт замедлил падение и остановился, и это ощущение было почти таким же неприятным.
Дверь отошла снова в сторону.
Ее первой мыслью было то, что каким-то волшебным образом ее перенесли в гарем ее дядюшки Шиманеха, место, где она побывала не раз, переодевшись посетительницей из провинции.
Потолок был низкий, словно он хотел сконцентрировать и собрать все запахи удовольствия. Низа вдыхала десятки тонких ароматов, сладкое вино, пряный дым, глубокий запах разгоряченных страстью человеческих тел. Комната была огромна. С каждой стороны она видела стены, но противоположная стена комнаты терялась во мраке.
Низа увидела похожие на гарем предметы роскоши: глубокие ковры из мягкой ткани, подсвеченные блеском драгоценных металлов и редких камней, все должно было радовать прикосновение так же, как и глаз. Мебель была самая странная: тут диван с ножками в виде раздвоенных копыт, там причудливая розетка в виде параграфа с подушками змеиной кожи. Она осмотрела стул со странными подлокотниками черного дерева — младенцы-вампирята, с растянутыми крохотными ртами, длинными клыками, видными в ухмылке. Низа передернулась и оглянулась.
Где-то вдали и очень тихо играла негармоничная музыка. Кроме этого, все было тихо.
Но, если в том месте была заметна атмосфера, такая знакомая и понятная, связанная с предназначением этой комнаты, были в ней и незнакомые вещи, которые потрясали ее какой-то зловещностью, чужеродностью, вещи, которые она едва могла воспринимать. Например, вместо эротических статуй, которые так любил Шиманех, в нишах извивались странно поблескивающие тени, бледно-голубые, прозрачные, сплетенные в почти застывшем сексуальном экстазе, но все-таки движущиеся замедленными движениями. Казалось, что в нишах вдоль стен занимаются любовью призраки.
И свет. На Фараоне самый яркий свет, единственный, кроме естественного пламени, исходил от газовых рожков, которыми освещался дворец ее отца и несколько храмов побогаче. Но здесь были источники света всех цветов и насыщенности, крохотные цветные огоньки везде были прикреплены к панелям, были огромные шары мягкого пастельного свечения, ослепительные пятна белого каления.
Она и Пунги казались единственными обитателями этой огромной комнаты.
Охранники подвели ее к высокому креслу, которое было обито бледно-коричневой кожей. Они прикрепили ее привязь к крепкому железному кольцу, которое было впаяно в подлокотник кресла, и оставили ее, вернувшись в маленькую комнатку. Тот, что покрупнее, помахал ей дружелюбно рукой, и она помахала ему в ответ. Она почти жалела о том, что они ушли.
Она сидела одна в этом кресле, как ей показалось, около часа. Страх ее постепенно заменился скукой. Она с интересом осматривала свое окружение. Глаза ее присматривались к узору тиснения на коже кресла. Чуть позже она сообразила, что это татуировки. В следующий миг она узнала узор, очень любимый горцами, которые жили на провинциальном плато к северу от столицы, и она сообразила, что за зверь дал свою шкуру для обивки этого кресла. Неожиданно прикосновение его стало для нее чем-то грязным и невыносимым, и она встала возле кресла, оставаясь привязанной к нему.
Наконец за ней пришла женщина. Она была колоссальная — высокая, толстая и мускулистая, с огромными торчащими грудями и широченными бедрами. На женщине было одеяние из прозрачного шелка и высокие до колен сапоги из кожи, сверкавшие отполированной чернотой. Единственное, что в этой женщине было маленьким — это ее лицо, черты ее были собраны вместе в маленький кружок в огромном пространстве жира. У нее была гримаса кокетливого и жеманного безумия, и она, грубо дернув за поводок, который был прикреплен к шее Низы, повела ее в глубь комнаты.
У противоположной стены, на кушетке, заваленной бархатными подушками, ждала Кореана. Она была обнажена до пояса, ее массировали два гладких существа неясного вида, о которых трудно было сказать, насколько они принадлежат к человеческой расе.
Чудовищное насекомое стояло возле нее, чуть позади, в темноте между двумя источниками света, неподвижно, словно статуя. Великанша отстегнула ее поводок, и Низа потерла уставшую шею.
— Подойди сюда, — сказала женщина голосом, как музыка.
Она улыбнулась, и Низа подошла поближе, как сомнамбула. Она остановилась так, что женщина могла ее коснуться.
Кореана похлопала по подушке с собой рядом, приглашая ее садиться. Существо справа от нее зашипело, и Низа увидела, что они были какими-то странными существами, полукошками-полулюдьми. Их лица были укорочены, носы казались черными пуговками, а зубы были белы и необыкновенно остры. Блестящий короткий белый мех покрывал их обнаженные, без какой-либо одежды тела, если не считать того, что шерсти не было на мордочках и розовых ладонях.
Озабоченное выражение появилось на лице Кореаны, и она сделала жест, желая прогнать существа. Немедленно два прислужника улизнули прочь, казалось, они просто стекли с кушетки. Низа услышала тихое рычание, когда одно из существ проползло возле нее, и увидела небрежную холодную ненависть в его глазах.
Низа упала на мягкие подушки, и Кореана подвинулась, освобождая ей место. При близком рассмотрении красота Кореаны показалась еще более ослепительной. Казалось, кожа у нее совсем без пор, у нее был шелковистый блеск, Низе даже захотелось дотронуться до нее, чтобы почувствовать на ощупь такое необыкновенное чудо.
— Низа, — сказала Кореана, — я даже не могу сказать тебе, как я счастлива тебя видеть. Ты знаешь, ты первый феникс, которого я вижу.
Низа ничего не могла ей ответить. Духи Кореаны были очень тонкими, словно теплый призрак запаха, такой притягательный, что Низе захотелось зарыться носом в плоть Кореаны, чтобы найти, где этот восхитительный запах был сильнее всего. Перестань, сказала она себе. Неужели ты так ничего и не поняла и ничему не научилась?
— Так вот, ты первый мой феникс. Я видела много разных трупп с фениксами, но ни один из них не оставался в живых и не воскресал. — Кореана снова улыбнулась, показывая маленькие острые зубы. — Но если бы они мне и встречались бы, они не понравились бы мне так, как ты. Фломель очень много говорит о тебе. Что ты была дочерью короля, или там царя. Что ты самый прекрасный феникс, с каким он когда-либо работал, такая величественная, такая прекрасная. Ты полна такого отважного смирения, которое так много значит для тех, кто понимает в пьесах с фениксами толк.
- Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж - Боевая фантастика
- Русские сумерки - Олег Кулагин - Боевая фантастика
- Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев - Боевая фантастика
- Контракт на выбывание - Наталия Валуева - Боевая фантастика
- Этюд багровых вод - Ава Райд - Боевая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Изумрудное море - Джон Ринго - Боевая фантастика
- Змеиное логово - Кайл Иторр - Боевая фантастика
- Родина - Андрей Валерьев - Боевая фантастика
- Искатели - Диана Удовиченко - Боевая фантастика
- Звездный властелин - Дональд Филлипс - Боевая фантастика