Шпион - Клайв Касслер

— Вы знаете многих пассажиров?

— Большую часть. Многие ездят постоянно. В основном из Чикаго. Дельцы ездят в Нью-Йорк и обратно.

— Это поможет. Не покажете ли тех, кого не знаете?

Проводник чистым ногтем с маникюром водил по списку. Ему действительно оказалось знакомо большинство их, потому что «Твентис сенчури лимитед» — во многом частный клуб на колесах. Дорогими экспрессами пользуется меньшинство пассажиров, люди очень хорошо обеспеченные, но поезд всегда заполнен и редко останавливается на промежуточных остановках. Белл увидел хорошо знакомые имена из сфер бизнеса, политики и промышленности, а также несколько знаменитых актеров. Он отметил тех, кого Дилбер не знал.

— Меня особенно интересуют иностранцы.

— Обычные несколько человек. Есть англичанин.

— Арнольд Беннет.[33] Писатель?

— Кажется, он читает лекции. Ездит с двумя китайцами: Гарольдом Уингом и Луисом Ло. Из английской семинарии, где учат будущих миссионеров. Мистер Беннет специально сказал мне, что он их покровитель и будет их защищать, если у них возникнут неприятности. Я сказал, что мне все равно, кто они такие, пока платят за проезд.

— Он не сказал конкретно, от чего будет их защищать?

— Помните убийство в прошлом месяце в Филадельфии? Убийца и все эти разговоры о похищенных белых. Полиция идет по следам китайцев.

Проводник Дилбер продолжал комментировать список.

— Этого немецкого джентльмена я не знаю. Герр Шефер. Его билет приобретен немецким посольством.

Белл сделал пометку.

— А вот этого знаю я, — сказал детектив. — Розания — если путешествует под своим именем. Но не может быть… очень тщательно одевается, лет сорока.

— Это он. Щеголь, как с картинки.

— Что-то важное везут в сейфе экспресса?

— Обычные акции и банкноты. А почему вы спрашиваете?

— Этот парень творит чудеса с нитроглицерином.

— Грабит поезда?

Проводник потерял свою невозмутимость.

Белл покачал головой.

— Как правило, нет. Розания предпочитает богатые дома, куда он способен попасть; когда все ложатся спать он, взрывает сейфы с драгоценностями. Мастер своего дела. Может так взорвать сейф, что наверху никто не услышит. Но, насколько мне известно, он в последнее время сидел в «Синг-Синге». Я с ним поговорю и выясню, что ему надо.

— Был бы благодарен, сэр. Теперь этот австралиец. От кого-то я слышал, будто у него неприятности — не то чтобы он что-то натворил, но я подслушал, как он говорит о продаже золотой шахты, так вот речь у него как у шулера. Я прослежу за ним, если пойдет в клубный вагон и сядет за карты.

— А вот и еще один, кого я знаю, — сказал Белл. — Забавно.

Он показал имя.

— Герр Райкер? О да.

— Вы его знаете?

— Торговец алмазами. Ездит каждые пару месяцев. Он ваш друг?

— Мы недавно встречались. Дважды.

— Мне кажется, он путешествует с телохранителем. Да, вот этот парень — Плимптон. Рослый силач на полке в пульмане. А Райкер в своем обычном купе. Кажется, у него какой-то груз в сейфе экспресса. — Он продолжал рассматривать список. — Не говоря уж о его подопечной.

— Какой подопечной?

— Красивая молодая дама. Нет, ее в списке нет. Жаль.

— О чем вы?

— Ничего особенного, сэр. Просто девушка, на которую приятно посмотреть.

— Райкер слишком молод, чтобы быть опекуном.

— Ну, она студентка… о, я понимаю, о чем вы. Не сомневайтесь, сэр. На «Лимитед» я вижу столько парочек — вы и представить себе не можете. Райкер и его подопечная полностью вне подозрений. Всегда отдельные купе.

— Смежные? — спросил Белл, который, путешествуя с Марион, всегда занимал два соседних купе.

— Не в том смысле, в каком вы думаете, мистер Белл. На «Твентис сенчури» за этим следят. Они не такого склада.

Белл решил проверить это. Аналитический отдел не упоминал ни о какой подопечной.

— Как ее зовут?

— Я ее знаю только как мисс Райкер. Возможно, он удочерил ее.

Поезд шел со скоростью шестьдесят миль в час, в тени за окнами мелькали верстовые столбы. С отъезда из Нью-Йорка прошло сорок минут; Белл с проводником только закончили рассматривать список пассажиров, как поезд начал замедлять ход.

— Хармон, — объяснил проводник, сверяя время по часам «Уолтем». — Здесь мы меняем электровоз на паровоз и едем дальше.

— Мне нужно поговорить с моим старым знакомым-подрывником. Хочу узнать, что он думает делать в вашем экспрессе.

Пока меняли тяги, Белл телеграфировал в «Агентство Ван Дорна», запросив сведения о немце, австралийце, китайцах, путешествующих с Арнольдом Беннетом, и о подопечной Райкера. Он также послал телеграмму капитану Фальконеру.

СООБЩИТЕ ДОЧЕРИ ОРУЖЕЙНИКА УБИЙЦА

МЕРТВ

Единственный проблеск справедливости за этот безрадостный день. Смерть Ямамото может утешить Дороти Ленгнер, но вряд ли это можно назвать победой. Дело, уже запутавшееся со смертью Скалли, еще осложнилось из-за гибели японского шпиона, который обещал передать Беллу его настоящую добычу.

Белл снова сел в поезд.

Паровой локомотив «Атлантик-4–4–2» с большими колесами быстро набрал скорость и двинулся на север по берегу реки Гудзон. Белл прошел в голову поезда. Клубный вагон был обставлен удобными салонными креслами. Мужчины курили, пили коктейли и ждали своей очереди к парикмахеру и на маникюр.

— Ларри Розания! Какая неожиданная встреча!

Вор драгоценностей оторвался от газеты, полной заголовков о приходе Великого белого флота в Сан-Франциско. Посмотрел поверх очков в золотой оправе и сделал вид, что не узнает рослого золотоволосого детектива в белом костюме. Манеры у него были покровительственные, голос надменный.

— Мы знакомы, сэр?

Белл без приглашения сел.

— В последний раз я слышал о вас, когда мои старые друзья Уолли Кисли и Мак Фултон надолго приготовили для вас квартиры в Синг-Синге.

При упоминании о друзьях Белла Розания перестал притворяться.

— Жаль было услышать об их смерти, Исаак. Интересные люди и отличные сыщики — миру не хватает и тех и других.

— Ценю эту мысль. Как вы выбрались? Проделали дыру в стене камеры?

— А вы не слышали? Меня помиловал губернатор. Хотите посмотреть?

— Очень хочу, — сказал Исаак Белл.

Вежливый медвежатник достал из кармана дорогой бумажник. Оттуда он извлек конверт, украшенный гербом с золотыми листьями, а из конверта — лист веленевой бумаги с именем губернатора штата Нью-Йорк на самом верху и именем самого Розании, разукрашенным так, словно его туда вписали старые монахи-миниатюристы.

— Предположим на мгновение, что это не подделка. Не возражаете, если я спрошу, чем вы это заслужили?

— Если я скажу, вы не поверите.

— А вы попробуйте.

— Когда мне было двенадцать лет, я перевел через улицу пожилую даму. Она оказалась матерью губернатора — тогда он еще не был губернатором. И не забыла мою доброту. Я же говорю: не поверите.

— Куда едете, Ларри?

— Конечно, вы уже просмотрели список пассажиров. И отлично знаете, что я еду в Сан-Франциско.

— Что вы собираетесь там взорвать?

— Я исправился, Исаак. Я больше не беру несгораемые шкафы.

— Чем бы вы ни занимались, получается у вас недурно, — заметил Белл. — Билет на этот поезд обходится недешево.

— Скажу вам правду, — сказал Розания, — хотя вы опять не поверите. Я встретил вдову, которая верит, что я пуп земли и центр мироздания. А поскольку она унаследовала больше денег, чем я могу украсть за всю жизнь, я ее не разубеждаю.

— Я могу сообщить начальнику поезда, что его сейф в безопасности?

— В безопасности, как дома. Преступления больше не окупаются. А как вы, Исаак? Направляетесь в контору в Чикаго?

— На самом деле я кое-кого ищу, — сказал Белл. — И бьюсь об заклад, что даже исправившийся медвежатник очень внимательно наблюдает за другими пассажирами роскошного поезда. Не заметили иностранцев, которые могли бы меня заинтересовать?

— Заметил нескольких. Один — в этом вагоне.

Розания кивком показал назад и понизил голос.

— Немец, притворяющийся коммивояжером. Если это так, то худшего коммивояжера я не видел.

— С негнущейся шеей, похож на прусского офицера? — Белл заметил Шефера еще когда входил в вагон. Немцу лет тридцать, он дорого одет, и от него исходит ощущение холодной, свирепой враждебности.

— Вы бы у него что-нибудь купили?

— Ничего такого, что мне не было бы нужно. Еще кто?

— Взгляните на подлизу-австралийца, продающего золотую шахту.

— Проводник тоже его заметил.

— Хорошего проводника поезда обмануть невозможно.

— Но на вас он даже не взглянул.

— Я вам сказал: я исправился.

— Ах да, я забыл, — улыбнулся Белл. Потом спросил: — Знаете импортера драгоценных камней по имени Эрхард Райкер?