Шпион - Клайв Касслер

— Это ничего не дает Японии.

— Немецкие и английские друзья готовы заплатить мне за новые возможности.

— Вы даже хуже, чем я считал.

Шпион рассмеялся.

— Разве вы не понимаете? Международная гонка дредноутов предоставляет великолепные возможности человеку, способному использовать их. Соперничающие государства заплатят сколько угодно, лишь бы остановить остальных. Я торговец на рынке.

— Вы играете за оба фланга против центра.

Шпион рассмеялся еще громче.

— Вы недооцениваете меня, Ямамото. Я играю за все фланги против центра. Сколачиваю себе состояние. Во что мне обойдется сохранить вас в игре?

— Я не наемник.

— О. Я забыл. Вы патриот. — Он небрежно снял толстое черное полотенце, висевшее на спинке его стула. — Шпион-джентльмен с высокими моральными принципами. Но шпион-джентльмен все равно что пистолет, стреляющий холостыми, — хорош, чтобы дать старт велосипедной гонке, но и только.

Ямамото был холодно уверен в прочности своей позиции.

— Я не шпион-джентльмен. Я просто патриот, как ваш отец, который служил канцлеру, как я служу моему императору. Ни один из нас не продал бы свою страну.

— Оставьте моего несчастного покойного отца в покое, — устало попросил шпион.

— Ваш отец понял бы, почему я должен вас остановить.

Ямамото достал из кармана пальто полуавтоматический пистолет «намбу», ловко снял его с предохранителя и нацелил в голову шпиона.

Шпион посмотрел на него с легкой улыбкой.

— Вы серьезно, Кента? Что же вы собираетесь делать? Передать меня в руки флота Соединенных Штатов? Там могут задать вопросы и вам.

— Не сомневаюсь. Поэтому я передам вас в руки «Детективного агентства Ван Дорна».

— Зачем?

— Ван дорны будут удерживать вас, пока я благополучно не покину страну. А потом передадут флоту США.

Шпион закрыл глаза.

— Вы забываете об одном обстоятельство. Я не представляю ни одно государство.

— Нет, я знаю, откуда вы родом, Глазник О'Ши. Мистер Брайан «Глазник» О'Ши.

Глаза шпиона раскрылись. Он посмотрел на полотенце, которое начал поднимать к лицу. Оно лежало у него на руках, как подношение.

Ямамото усмехнулся.

— Удивлены?

— Чрезвычайно удивлен, — признал шпион. — Уже очень давно Брайан О'Ши не было моим именем.

— Я вам говорил. Я играл в эту игру, когда вы еще не родились. Положите руки так, чтобы я мог их видеть, иначе я передам ван дорнам труп.

Шпион снова закрыл глаза.

— Вы пугаете меня, Кента. Я просто пытаюсь обтереть пот со лба.

Он вытер лоб и потом как можно плотнее закрыл полотенцем глаза. У его ног, не видный с другой стороны, находился толстый электрический кабель, соединенный с выключателем. Над ним в нескольких дюймах нависал рычаг. Шпион нажал на рукоять изолированного рычага, замкнув цепь. Треск мощной голубой искры прозвучал, как пистолетный выстрел.

За спиной шпиона корабельный прожектор (двести тысяч свечей, предназначен для освещения вражеских кораблей на расстоянии в шесть миль) послал свой ослепительный, словно белое пламя, луч прямо в глаза Ямамото. Луч был такой мощный, что шпион сквозь веки, толстое полотенце и плоть увидел кости в своих руках. Луч мгновенно сжег сетчатку, ослепив Ямамото. Японский шпион с криком упал.

Шпион отключил рубильник, дождался, пока свет померкнет, опустил полотенце и встал, мигая; перед его глазами вертелись розовые круги.

— Капитаны говорят мне, что луч прожектора отгоняет эсминцы лучше пушек, — небрежно сказал он. — Могу доложить, что не хуже он действует и на предателей.

Из ящика стола он достал сложенную газету «Вашингтон пост», а из-под нее отрезок двенадцатидюймовой свинцовой трубы. Обошел стол и переступил через упавший стул. Он был всего на несколько дюймов выше маленького Ямамото, который корчился на полу. Но силы у него хватило бы на троих, и двигался он целеустремленно, как торпеда.

Он высоко поднял свинцовую трубу и опустил ее на голову Ямамото.

Одного удара было достаточно.

Он проверил карманы Ямамото, желая убедиться, что там есть удостоверяющие личность документы, и нашел в бумажнике письмо-рекомендацию из Японского музея в Смитсоновский институт. Превосходно. Поискал на складе и нашел пробковый спасательный жилет. Убедился, что ткань прочная, потом просунул руки Ямамото в жилет и надежно завязал его.

Он потащил тело к той стороне склада, которая нависала над Потомаком. Деревянный рычаг на уровне его плеча открыл люк в полу. Крышка люка со звоном распахнулась. Всплеск — тело упало вниз. В такую дождливую ночь течение унесет его на мили.

Здесь с делами покончено. Пора покидать Вашингтон. Шпион обошел склад, переворачивая керосиновые лампы, запасенные на такой случай. Потом повторил обход, зажигая спички и бросая их в пролитый керосин, и, когда все вспыхнуло оранжевым пламенем, вышел за двери под дождь.

33

Весь следующий день Белл ждал вестей от Ямамото. Всякий раз как звонил телефон или начинал стучать телеграфный ключ, он вскакивал из-за стола, только для того чтобы снова разочарованно сесть. Что-то, должно быть, не заладилось. Японскому шпиону не имело смысла его предавать. Пришел он добровольно. Предложил сделку. День тянулся, телефоны звонили и звонили.

Неожиданно его позвал сидевший при телефонах агент, и Белл побежал через комнату.

— Только что звонил оператор. Сообщение от Скалли.

— Какое?

— Он сказал только: «Центральный вокзал, в три тридцать дня».

Белл схватил шляпу. Загадочное даже по стандартам Скалли, это сообщение означало: либо Скалли наткнулся на что-то очень важное, либо ему грозит опасность.

— Продолжайте ждать Ямамото. Если удастся, позвоню с Центрального вокзала. Но как только позвонит Ямамото, пошлите за мной курьера.

Джон Скалли решил, что пора привлечь Исаака Белла. По правде сказать, признавался он себе, разыскивая платный общественный телефон на Центральном вокзале, надо было сделать это раньше. Он никак не мог найти проклятый телефон. Старый железнодорожный вокзал снесли и заменили обширным новым терминалом, и телефоны все время переставляли. Там, где он в последний раз пользовался телефоном, сейчас зияла дыра, открывающая вид на котлован глубиной шестьдесят футов. Найдя наконец телефон и потратив на это десять минут, он сказал оператору:

— «Детективное агентство Ван Дорна». «Никербокер».

Служитель в форме провел его в одну из отделанных деревянными панелями будок.

— Добрый день, — послышался приятный голос оператора; девушку выбрали за красивый голос и ясный ум. — Вы позвонили в «Детективное агентство Ван Дорна». С кем вы хотели бы поговорить?

— Сообщение для Исаака Белла. Передайте ему, что Скалли сказал: «Центральный вокзал, в три тридцать дня». Понятно? «Центральный вокзал, в три тридцать дня».

— Да, мистер Скалли.

Он заплатил служителю и отправился на платформу, отведенную для «Твентис сенчури лимитед». На вокзале царил хаос. Повсюду рабочие, они кишат на лесах, колотят молотами по камню, стали и мрамору. Тащат по залу тачки и тележки. Но у временного входа на территорию «Лимитед», где на стенде было написано «Чикаго», служащие компании вежливо проверяли билеты, и знаменитый красный ковер компании уже был расстелен и вел на платформу. Казалось, как только пассажир доберется до знаменитого чикагского экспресса, всем его злоключениям конец.

— Джаспер! Джаспер Смит!

К нему в элегантном дорожном костюме, который венчала широкополая шляпа «веселая вдова» шла маленькая мисс Снотворные Капли из опиумного заведения в опере.

— Какое замечательное совпадение. Слава богу, я вас нашла!

— Откуда вы знали, что я здесь буду?

— Не знала. Только что вас увидела. О, Джаспер, если бы я знала, что снова с вами встречусь! Вчера вечером вы так торопливо ушли…

Что-то неладно. Скалли осмотрелся. Где же ее дружок из Хип Синг? И тут он увидел пробивающуюся сквозь поток спешащих пассажиров тележку продавца сигар; тележку катил китаец. Еще три тележки со строительным мусором тащили ирландские рабочие. И все тележки собирались вокруг него, кольцом, как ставят фургоны для защиты от индейцев.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Встречаю поезд.

«Я торчал у оперы — легкая добыча, — подумал Скаллиг. — Достаточно долго, чтобы меня засекли Хип Синг».

Ирландцы, тащившие тележки, смотрели на него. «Гоферы»? Или просто глазеют на красивую девушку, которая улыбается ему так, словно у нее самые серьезные намерения.

«Или в курильне они узнали и меня, и Гарри Уоррена?»

Китаец с тележкой сигар смотрит на него без всякого выражения. Бандит из тонга?

«Билет на поезд! Она позволила мне найти билет. Заманила меня сюда».