Мистерия убийства - Джон Кейз

— А какое прослушивание им предстояло? С какой целью?

— Какое-то магическое шоу, — пожала плечами Тамми.

— Магическое шоу? Вы хоть что-то о нём знаете?

— Это было… это было через два дня после того, как я встретила Джейма. Мне о прослушивании сообщила Клара, когда я позвонила им, чтобы сказать, где нахожусь. Я знала, что они тревожатся. Клара говорила, что они наконец попали в яблочко. Она была в экстазе, но… я звонила по мобильному и вдобавок с работы. Поэтому в детали не вдавалась.

* * *

Эзме Брюстер, владелица и одновременно жилица пансионата «Паломар апартамент», приветствовала меня радостными возгласами. На вид ей было лет шестьдесят, а может, и все семьдесят. На груди дамы, на бусах из горного хрусталя, висели очки для чтения. В одной руке она держала пульт дистанционного управления цветным телевизором, а в другой — дымящуюся сигарету. Махнув сигаретой в сторону включённого ящика, она сказала:

— Входите, дорогой, но не открывайте огня с порога. Я кое-что смотрю.

На экране шло ток-шоу Маури Пович.

— А теперь взглянем на правильный ответ, — предложила Маури.

Камера обратилась в сторону чёрного подростка. Парнишка сидел с низко опущенной головой, украшенной по меньшей мере тысячью тугих косичек. Затем нам показали весело улыбающегося малыша.

— Итак, отцом двухлетнего Девона, — торжественно провозгласила Маури, открывая конверт, — являешься… ты, Доннел!

Какая-то явно страдающая ожирением женщина вскочила со стула, исполнила нечто вроде победного танца и затрясла кулаком, проклиная паренька с косичками. Слов её мы не слышали, а губы, когда она изрыгала проклятия, покрывала туманная рябь.

Эзме выключила телевизор и притушила сигарету.

— Идиотская передача. Ну и пусть. В моём возрасте уже нет ни малейшего желания заниматься решением ближневосточных конфликтов. Итак, вы пришли, чтобы поговорить о девочках Габлер. Чем я могу вам помочь?

— По правде говоря, не знаю, — признался я и, представившись, объяснил, почему занимаюсь убийствами близнецов.

— О Боже! Так это вы. Ну, конечно. Маленькие мальчики. Я видела вас по телевизору. Ужасно, ужасно… Так вы считаете, что может существовать какая-то связь между вашим делом и делом Клары и Карлы? Великий Боже… Вообще-то девочки, будь я проклята, были лучшими из всех моих жильцов. Какой ужас! Платили вовремя. Квартира всегда была чистой, как стёклышко. Мужчин не приводили. Когда они пропали, я находилась в лечебнице. Дисбаланс электролитов или какая-то другая хреновина в этом роде. Если бы я была дома, то, будь я проклята, заявила бы об исчезновении значительно раньше, чем это сделали другие.

— Значит, вы встречались с ними регулярно?

— Каждый божий день. Они были домашними птичками. В город выезжали крайне редко.

Я задал ей стандартную серию вопросов о высоком мужчине, тощей собаке и средневековых фестивалях. Ответ был одним и тем же: «Нет, нет и нет, насколько мне известно».

— Вы слышали что-нибудь о прослушивании на предмет их участия в магическом шоу?

— Да. И это делает событие особенно печальным. Они трудились как проклятые, совершенствуя свои таланты. Тратили все свои с таким трудом заработанные деньги на оплату разных уроков. И вот когда они наконец прорвались… — Она тяжело вздохнула и тут же зашлась в кашле.

— Кто хотел их прослушать?

— Это было новое шоу, — ответила Эзме, постучав пальцем по лбу. — Оно должно было вскоре открыться. Впрочем, предстояло ещё несколько недель репетиций. Клара говорила мне, как шоу должно было называться… — Она снова вздохнула и, пытаясь вспомнить, подняла глаза к потолку. — «Мересса-шоу»? «Марасса»? «Малесса»? Одним словом, что-то в этом роде. Прослушивание, как мне кажется, должно было состояться в «Луксоре» или в «Мандалай-Бей».

Я поинтересовался её мнением о том, что могло случиться.

Она затянулась очередной сигаретой и, немного помолчав, ответила:

— Я думаю, что какой-то псих заманил их в Красные скалы и убил ради развлечения.

— Да, такова господствующая версия.

— А что ещё могло быть? Полиция докопалась до их школьных дней, прочесала родной город, но ровным счётом ничего не нашла. В убийстве, как мне кажется, не было ничего личного. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?

— Вы так думаете?

— Да. Никто не предъявил каких-либо требований. Сексуальные мотивы тоже отсутствуют. Это и заставляет меня думать, что девочек убили ради развлечения.

— Не исключено.

— Если смотреть телевизор столько, сколько смотрю я, — заметила Эзме, — то начинаешь понимать, до чего могут докатиться люди. Судя по реалити-шоу и новостям, мы приближаемся к нравам Древнего Рима. Разница лишь в том, что, когда у нас начнутся гладиаторские бои, какая-нибудь Барбара Ва-Ва будет брать у парня интервью, перед тем, как тот выйдет на арену. А гладиатор горячо поблагодарит всех, кто дал ему возможность умереть перед камерой. Своего агента. Своего стилиста. Личного тренера.

— Я могу взглянуть на их бывшее жильё?

— Там просто не на что смотреть, дорогуша. В их квартире сейчас обитает молодая пара с младенцем.

— А что случилось с вещами?

— Я держала квартиру в первозданном состоянии три или четыре месяца. Пожиток у девочек было немного, а то, что они имели, гроша ломаного не стоило, но я всё никак не могла заставить себя очистить помещение. Полиция в конце концов отыскала в Северной Дакоте какую-то их кузину, но та ничего не захотела взять. Ни единой вещи. Печально, не правда ли? Она не была знакома с девочками и даже не пожелала их хоронить. Их закопали здесь за счёт штата. Я же в итоге отдала всё, что осталось полезного, в «Алое сердце». Эти филантропы пришли и все забрали.

Поскольку запас моих вопросов был исчерпан, я поблагодарил миссис Брюстер и поднялся.

Но старушка меня остановила.

— Великий Боже, — сказала она. — Что вы подумали, увидев те откровенные наряды, в которых они погибли? Ведь вы наверняка решили, что они были на просмотре или прослушивании, не так ли?

— Вы думаете?

— А разве вы так не считаете? Какой-то псих заманил девочек в ловушку, сыграв на их надеждах и мечтах. Он заставил их надеть сценические костюмы, произнести слова роли, потанцевать, а затем… вынудил бедняжек отрепетировать своё собственное убийство. — Дама покачала головой и снова зашлась в приступе кашля. Затем она закрыла глаза и, словно вознося краткую молитву, прошептала: — Какой мрак. Какое чудовищное зло.

Когда охватившая меня дрожь прошла, я ещё раз выдавил слова благодарности.

Ожидая, когда охладится салон машины, я думал, что Эзма Брюстер, возможно, права. Сестры Габлер выступали перед своим убийцей. Но что же из этого следовало? Я по-прежнему не видел, какое отношение это может иметь к Кевину и Шону.

* * *

В «Тропикане» на автоответчике меня ждали два сообщения. Первое было от Лиз. «Что ты делаешь в Вегасе? — полным негодования голосом вопросила она. И тут же, перейдя на приказной тон, распорядилась: — Немедленно позвони!»

Второе сообщение оставил судебно-медицинский эксперт Барри Чизуорт. Патологоанатом предложил встретиться и назвал какой-то длиннющий номер.

Беседовать с Лиз мне становилось всё труднее и труднее. Она понимала, что ведёт себя по отношению ко мне по меньшей мере несправедливо. Чтобы как-то изменить положение, моя супруга даже обратилась за помощью к психотерапевту, однако я по-прежнему оставался для неё средоточием зла. Она винила себя в том, что позволила мальчикам пожить у меня, и теперь проигрывала в уме бесконечные варианты — «а что было бы, если…». Одним словом, та крошечная часть вины, которая не приписывалась мне, лежала, по её мнению, на ней. Похититель мальчиков в эту картину не вписывался и совершенно не принимался ею во внимание. Она позволила детям остаться у меня. Если бы она тогда отказала… если бы разрешила мне увезти их на побережье…

Всё же я заставил себя позвонить.

— Хэлло, — услышал я слегка дрожащий, неуверенный голос.

— Привет.

— Что ты делаешь в Вегасе, Алекс? Играешь?

— Я расследую предположение, которое высказал Шоффлер.

— Неужели? Твой Шоффлер сейчас не имеет никакого отношения к делу.

— Он не просил отстранять его и продолжает помогать мне.

— Какое же предположение он высказал?

Я не знал, что сказать, и был уверен лишь в том, что о близнецах Габлер упоминать нельзя — убийство женщин слишком чудовищно, чтобы говорить о нём Лиз. Тем более я и сам сомневался в связи между двумя этими делами.

— Предположение неудачное. Оно меня никуда не привело.

— Тебе не следовало ехать в Вегас. Папа много думал об этом и считает, что тебе нужно прочесать дома вдоль Шейд-Вэлли-роуд. По его мнению, это наиболее вероятное…

— Полиция проверяла эти дома, Лиз. И не один раз.

— Но папочка убеждён в своей правоте! — взвизгнула она, потеряв над собой контроль.