Наше всё! - Алексей Зинин

«Спартак», к слову, никогда не был самым благополучным в плане денег. Например, в 2000‑м за крупную победу над тем же лондонским «Арсеналом», когда нам пели оды в Европе, мы получили по три тысячи долларов. В тот период спартаковцы, постоянно становясь чемпионами страны и выступая в Лиге чемпионов, зарабатывали заметно меньше, чем в клубах–конкурентах.

Долгое время в этом неофициальном первенстве лидировали «железнодорожники» (премиальные у них и вовсе были космическими, особенно за победы над принципиальными соперниками), в 2004–2005 годах ощутимый шаг вперед сделали ЦСКА, «Спартак» и огромный рывок — «Динамо», и только потом фаворитом стал «Зенит». Думаю, эта своеобразная «долларовая война» не закончена и в ближайшие годы внутри «большой пятерки» может произойти очередное перераспределение сил. Сегодня по уровню дохода футболисты, выступающие в России, обогнали многих европейских коллег. Даже в Германии и во Франции людям до таких сумм далеко. Конечно, все это ненормально. Но у России всегда был свой путь.

Будь я лет на пять–шесть помоложе и будь у меня надежный и дерзкий агент да другие моральные принципы — я бы сейчас на очень многое мог рассчитывать. Но нисколечко не жалею о том, что все складывается именно так, как складывается. Мне не нужны иные моральные принципы и не нужен агент. То есть, наверное, он мне пригодился бы и в чем–то помог — я все–таки не профессионал в ведении переговоров. Однако среди специалистов данной сферы, функционирующих на нашем рынке, я близко ни с кем не знаком, и у меня нет оснований кому бы то ни было из них доверять. И дело даже не в том, что мне жалко отдавать пять–шесть процентов от суммы своего контракта. — я не хочу, чтобы меня кто–то использовал в личных целях. Есть десятки примеров, когда человек, заключая сделку, думал не об интересах своего клиента, а о собственной выгоде и, получив деньги, исчезал, оставляя игрока в одиночестве расхлебывать тот контракт, который агент ему насоставлял. Это ни в коем случае не значит, что все плохие. Просто я не знаю, кто из них хороший, а кто только прикидывается.

Так сложилось, что никто из отечественных агентов на меня никогда не выходил. Может быть, люди понимали, что меня будет нелегко заинтересовать, а может, просто их отпугивало то, что везде в прессе я озвучивал: мои дела ведет Бранкини. Вот ему я доверял безоговорочно. Он был проверен временем и людьми. Диме Аленичеву очень повезло, что именно Бранкини занимался его контрактами, и потому при каждом новом подписании Димкина зарплата возрастала. Но у нас с итальянцем была договоренность только о том, что он будет мной заниматься в случае моего отъезда за рубеж. Джованни меня сразу предупредил, что влезать во внутрироссийскую кухню с ее черными кассами и какими–то своими, чуждыми западным людям понятиями он не будет. Мэтр не хотел рисковать своей репутацией. Вот и пришлось мне все делать самому. Подписывая контракты, я всегда верил в людей. Не вчитывался в детали, потому что надеялся: меня не кинут. Пока все нормально. Но тем, кому еще только предстоит впервые поставить свою подпись под финансовым документом, я посоветовал бы изучать каждый пункт, чтобы при необходимости суметь защитить свои интересы. И еще было бы неплохо, чтобы футболист умел сохранять голову холодной. Потому что почти наверняка на него тем или иным образом будут давить обстоятельства, парень будет суетиться, а все его мысли будут сосредоточены на сумме зарплаты. На мой взгляд, лучше где–то уступить по деньгам, но подстраховаться в надежности. Это раньше контракты были предельно простые, сейчас же в них столько всего понапихано, что без соответствующей подготовки ни за что не разберешься. Напоминает гонку вооружений: одна сторона изобретает хитрое оружие, а другая вскоре открывает способ борьбы с ним. Вот так происходит и здесь. Игроки с агентами изобретают противоядие клубной политике, клубное начальство придумывает новые рамки, в которые пытается загнать своего потенциального работника. Теперь колоссальное внимание уделяется внутрикорпоративной этике. Так, появились пункты, согласно которым игрок не имеет права критиковать тренера, руководство, партнеров и совершать любые другие действия, наносящие урон репутации клуба. По–моему, это абсолютно нормально. Но есть вещи, с которыми я не смогу смириться. Меня просто убивает, что у некоторых игроков в контрактах прописано: за выход на поле полагается такая–то сумма. Это антиспортивный пункт. Игрок может специально скрыть травму, лишь бы попасть в состав, а потом через десять минут замениться. Игрок может выйти на поле и проходить девяносто минут пешком. В «Спартаке» всегда существовала такая поговорка: «Деньги не получают — их зарабатывают». Так вот, их надо зарабатывать каторжным трудом. Вначале на тренировках, а потом — в играх. Тогда будет результат. Я ни за что не унизился бы до того, чтобы получать деньги просто за выход на поле.

В любой профессии есть тонкая линия, за которую перешагивать нельзя, иначе потеряешь себя как специалиста, как творческую личность и тупо подчинишь свою жизнь добыванию денежных знаков. Так можно потерять самое главное и дорогое, что есть у человека, — себя. Уверен, что я себя уже не потеряю, что бы ни случилось!

ИСПЫТАНИЕ БРОМАНТАНОМ

ГЛАВА 20

Как не попасть под допинг

Скажу сразу: если руководство клуба или команды решает прибегнуть к помощи допинговых препаратов, то у футболиста практически нет шансов остаться чистым. Никто же тебе в открытую не признается, что вот эта таблетка содержит запрещенные элементы, за которые тебя могут дисквалифицировать. Тебе, если ты потребуешь отчета, покажут пузырек с безобидными витаминами, на аннотации к которым написано, что это легкий, всеми разрешенный восстановитель. Ну а о том, что в этом пузырьке лежали совсем другие пилюли, ты узнаешь только тогда, когда твоя допинг–проба даст положительный результат. Примерно так произошло в «Спартаке» в 2003 году. Впрочем, малюсенький шанс избежать печальной участи, наверное, у нас был. Но для того чтобы в этом разобраться, я должен совершить небольшой экскурс в историю.

В начале 1990‑х, когда я только появился в дубле, ни о каких таблетках мы не слышали. Не было их в «Спартаке» и в середине 1990‑х, когда меня стали подпускать к основному составу. Тогда в стане «красно–белых» еще не понимали, насколько велико значение фармакологии в большом спорте. К тому же у нас был колоссальный запас прочности, позволяющий обыгрывать всех, давая соперникам вот такую своеобразную фору. Но футбол совершенствовался, прогрессировал семимильными шагами, нагрузки возрастали, и оставаться в каменном веке мы уже не имели права. В Германии. Италии, ряде других стран Запада еще четверть века назад функционировали огромные лаборатории, в которых изобретали препараты, расширяющие возможности человеческого организма. Слышал, на клубной базе в «Милане» есть гигантский подземный этаж, где работают сотни медиков.

химиков, фармацевтов, помогающих клубу законным путем добиваться нужных результатов.

В общем, то, какие препараты долгие годы давали нам в «Спартаке», являлось необходимым минимумом. Олег Иванович всегда был категорически против того, чтобы мы пили что–либо, кроме общепринятых восстановителей. Врач команды, когда вводил какой–то новый препарат, обстоятельно рассказывал, что это такое и для чего вообще нужно. Мы ему доверяли безгранично, да и никому из нас в голову прийти не могло, что в «Спартаке» когда–нибудь будет использоваться какой–то там допинг.

Появлялись молодые футболисты, они смотрели на «стариков» и поступали точно так же, как те. Мне не хватает фантазии представить, чтобы новичок–россиянин пришел в команду и сказал: «Я вам не доверяю и никаких таблеток пить не буду!» Случись такое, наверняка он тут же был бы отправлен восвояси. Потому что отношения в коллективе основаны на доверии. Мы делаем общее дело. Мы связаны одной веревочкой. Человек на всех наплевал, пожалел себя, не выпил восстановитель, и во втором тайме решающего матча в кульминационный момент ему не хватило силенок закрыть соперника. В итоге мы проиграли. Кому это нужно?!

Да, было исключение из правил — Дима Хлестов. Но Хлест — он железный и слишком своеобразный человек. Он так убивался на поле, что ему можно было простить все что угодно. Доходило до того, что Димон по пять килограммов веса терял и все равно был одним из самых лучших и надежных.

Известны мне два случая, когда люди делали вид, что пьют таблетки, но вместо этого пилюли втихаря спускали в унитаз. И несмотря на то что у этих легионеров были очень неплохие данные от природы, их хитрость им же и мешала. После игры или после тяжелой тренировки, то есть уже после проделанной работы, спортсмены пьют препараты, которые укрепляют иммунную систему, а следовательно, снижают вероятность травм. При этом организм быстрее восстанавливается и мобилизуется для принятия следующей порции физической нагрузки. Эти же два хитреца частенько оказывались в лазарете с микроповреждениями, да и игровой стабильностью не отличались.