Неоконченный пасьянс - Алексей Ракитин

Шумилов опустился на один из стульев, вальяжно закинул ногу на ногу и продолжил:

— В вашем доме, как писали газеты, произошло кровавое убийство двух женщин. Я только вчера вернулся из Брюсселя, и вот, сегодня я тут, потому что нельзя терять ни дня… Улавливаете?

— Н — нет, — насторожённо ответил Петр Кондратьевич, силясь уловить смысл в быстрой речи посетителя.

— Ну как же так! — всплеснул руками Шумилов. — У нас есть уникальный шанс установить личность убийцы! Убийство произошло неожиданно для женщин, так? Значит, они не успели должным образом подготовиться к переходу в мир иной, так?

Приказчик, медленно опуская зад на стул за столом, тупо кивал головой. Он зачарованно смотрел на Шумилова, разве что рта от удивления не раскрывал.

— Значит, обе женщины не успели ни принести покаяния, ни причаститься, так? — продолжал развивать мысль Шумилов, не отводя глаз от лица Анисимова. — А это значит… что? Правильно! Их души не могли найти должного успокоения. И они его не нашли! Они по — прежнему витают вблизи места убийства, в этой самой квартире! Этот феномен уже давно известен науке. Такое случается не так уж и редко, просто в силу… ммм… причин известного рода… не всякий может достучаться до них. Я могу!

— И что же? — домоправитель выглядел явно взволнованным.

— Именно здесь, в этом самом доме, на месте преступления нам надлежит вступить в контакт с душами убиенных женщин! То есть… вы меня понимаете, Пётр Кондратьевич?

— Н — нет, простите, господин Шумилов, совсем не понимаю, — едва слышно пролепетал приказчик.

— Мы проведём спиритический сеанс — не волнуйтесь, разумеется в вашем присутствии! — и души убитых назовут нам того, кто пресёк их земной путь.

— Да как такое возможно? Вы меня разыгрываете, что ли?

— Не волнуйтесь, господин Анисимов, всё будет происходить на ваших глазах. Вы ещё своим детям и внукам будете рассказывать, как духи назвали вам фамилию убийцы и описали место, где он спрятал украденное!

Воцарилось долгое, тяжёлое молчание. Шумилов, не мигая, глядел в лицо приказчику, тот же в свою очередь таращился на Шумилова, явно ожидая улыбки и объяснения розыгрыша. Но поскольку Шумилов не улыбался и не признавался в попытке пошутить, приказчик всё более и более начинал волноваться. Лицо его бледнело прямо на глазах, на лбу выступили бисеринки пота.

— Господин Шумилов, вы… вы не обижайтесь… вы — больны! — пробормотал, наконец, Анисимов. — Уходите, пожалуйста, и не пугайте меня. У меня… дети… у меня сердце больное… мне детей ещё растить и растить надо.

— Это пока совсем не страшно, господин Анисимов. Страшно станет потом, когда стол вверх поднимется, — Шумилов постучал пальцами по столешнице и указал для наглядности на потолок. — Вот тогда действительно станет не по себе. Потусторонние силы обязательно назовут нам имя убийц, ибо они не просто совершили двойное убийство, но помимо этого решились на страшное святотатство…

— Помилуй Бог, о каком таком святотатстве вы говорите?

— Я говорю о похищении статуэтки богини Таурт из чёрного диорита, — Шумилов ещё понизил голос. — Это очень мстительное божество нехристианского пантеона. Амулеты и статуи этой богини можно только дарить или находить; их нельзя красть и тем более, красть посредством совершения убийства владельца. Тот, кто это совершил, уже проклят в иных мирах, — Шумилов снова поднял палец к потолку и домоправитель, как зачарованный, посмотрел наверх. — Так что, поверьте мне, я опытный медиум и знаю толк в том, что говорю. Мы услышим имя убийцы. И вы, если захотите, услышите его вместе с нами.

— Да о чём вы толкуете? — не понял домоправитель. — Какая статуя? Там, вроде бы, векселя пропали или акции какие — то, уж и не знаю. Мне дворники рассказывали, они понятыми были. Ни о какой статуе и речи не было.

— Я же медиум, голубчик. Я общаюсь с духами. Слышите? Чтобы что — то узнать, мне вовсе не надо разговаривать с вашими дворниками. Мне сведения поступают оттуда, — Шумилов в третий раз указал на потолок. — Я подключён к высоким планам. Если вы ничего не знаете о похищении статуэтки египетской богини Таурт из чёрного диорита, сие не означает, что её не похитили. Понимаете?

— Понимаю, понимаю, — закивал Анисимов. — Да только что же… что же вы предлагаете, в конце — концов?

— Я хочу предложить вам, чтобы вы пустили меня в квартиру убитой вдовы для спиритического сеанса! Разумеется, при вашем личном участии и за очень хорошее вознаграждение.

Управляющий понял, что от него требуется, развёл обе руки вверх, демонстрируя отказ и запричитал:

— Никак не могу, господин Шумилов, никак не могу, помилуй Бог, о чём вы просите, квартира заперта, опечатана полицией, ключей у меня нет, что ж, прикажете двери ломать?…

— Насчёт полиции не беспокойтесь, голубчик, от полиции будет представитель. Полиция нам ещё спасибо скажет, вот увидите, потому как духи невинно убиенных помогут разоблачить убийцу! Такое уже не раз случалось в практике спиритизма. Я вот вам принесу свои журналы… Вы любите читать журналы?… Там про такое много написано. В Северо — Американских штатах был уже такой случай, когда дух убитого человека прямо назвал имя убийцы и этого убийцу потом осудили. Преступник был вынужден признаться в содеянном, вот так — то! — с воодушевлением продолжал Шумилов. — Так что со стороны полиции неприятностей не будет, уж поверьте!

— Не могу, не могу, господин Шумилов, оставьте меня в покое, умоляю вас, ну как мы туда попадём, ну как?

— А касательно ключей… хм… — Алексей Иванович погрозил домоправителю пальцем. — Я вам не бычок не верёвочке, водить меня вокрук не надо! Мне доподлинно известно, что у вас есть дубликаты ключей от квартиры. Вот в этом — то и состоит суть моего предложения: вы пускаете меня и моих коллег — потому как спиритческий сеанс будет проходить при участии ещё четырёх человек — в квартиру убиенной вдовы на одну ночь… или на две… смотря как пойдет дело. А я вам за это хорошо плачу…. Ну, скажем, сто рублей. Мало? — видя, что приказчик как будто бы заколебался, Шумилов, не раздумывая, набавил цену. — Двести. Ну, даже двести пятьдесят. Подумайте, голубчик, двести пятьдесят целковых за пустяковое дело — всего пара ночей от силы! Полугодовое жалование офицера русской армии! И знать никто не будет! Ну что, идёт?

Управляющий сидел неподвижно, тяжело сопел, не моргая вглядываясь в лицо Шумилова. Почувствовав, видимо, катившиеся по лицу капли пота, он ладонью стряхнул их на пол. Движение это было машинальным, сам Анисимов его даже не заметил. Ни один мускул на его лице не шевелился, казалось, он потерял связь с внешним миром. Наконец домоправитель, не меняя позы, сморгнул, взгляд скользнул вбок и сделался более осмысленным. Небольшая заминка не укрылась от внимания Шумилова.

— Ну, решайтесь же, Петр Кондратьевич, такие деньги на дороге не валяются. — поставил точку Алексей Иванович.

— Никак нет — с, сие никак не возможно — с, — пробормотал, наконец, глухим голосом управляющий. — Квартира заперта, ключей никаких нет — с.

— Ну, как же нет?! Я точно знаю, что ключи должны быть.

— Не знаю, откуда вы это взяли, — недобро буркнул Пётр Кондратьевич. — Мне про то ничего неизвестно. Тут уж пусть ваши духи вам помогают. Нет, нет, не просите, не стану я вам помогать… У меня сердце больное.

— Жаль, жаль… Может, передумаете? Я заеду на днях ещё, — напористо проговорил Шумилов, не выходя из роли придурковатого спирита и подвигаясь между тем к выходу.

Пётр Кондратьевич, набычив шею и устремив взгляд себе под ноги, уже ничего не ответил. Он остался за столом и не встал проводить надоевшего ему визитёра.

«На сегодня, пожалуй, хватит мучить беднягу," — решил про себя Алексей Иванович. Он уже услышал немало, следовало как следует всё обдумать, да и пообедать не мешало бы. Шумилов чувствовал, что голове поднимается неприятная мучительная мигрень: то ли из — за нестерпимо яркого весеннего солнца на улице, то ли из — за беспокойной ночи. По личному опыту он знал, что сытная еда, пожалуй, лучшее средство от головной боли. Отойдя от «яковлевки» на пару кварталов по Садовой улице, он без раздумий завернул в ту самую «Вену», в которой Александра Васильевна заказывала блюда для поминок мужа.

Дожидаясь, пока принесут заказ, Шумилов размышлял над всем тем, что сегодня ему довелось увидеть и услышать. Каждый, с кем ему пришлось разговаривать, сообщил нечто важное; вопрос состоял лишь в том, чтобы в общей картине найти место новым кусочкам. Как осколок смальты должен лечь в своё место мозаики, так и новые сведения должны каким — то образом дополнить старые.

Дворник сказал Шумилову о ключах от квартир, которые непременно должны быть на руках у домоправителя. Полиция об этом, наверняка, до сих пор не знает, иначе бы её интерес простирался не только на Аркадия Штромма, но и на другие персоны, например, на того же домоправителя и самого хозяина дома. Шумилов прекрасно понимал, что свою осведомлённость он может с толком использовать для торга с сыскными агентами, которые, разумеется, должным образом оценят важность сообщённых им сведений. Следовало только ясно понимать, о чём попросить сыщиков взамен: Шумилов не видел ни малейшей пользы в несвоевременном и бескорыстном раскрытии своих карт перед ними.