Извращённая любовь (ЛП) - Хуан Ана

Но если она узнает, на что я пошел ради того, чтобы нанести вред тем, кто виновен в смерти моей семьи — независимо от того, насколько они этого заслуживали, — она никогда меня не простит.

Есть некоторые границы, которые никогда нельзя переступать.

На моей руке расцвела маленькая лунка крови. Я выпустил пресс-папье, вытер кровь о свои удобные темные брюки и поставил его обратно на стол.

— Не беспокойся об этом, дядя. — Я сохранял спокойное выражение лица и позу. Я не хотела, чтобы он узнал, как сильно Ава засела в моем сердце.

Мой дядя никогда не был влюблен, не был женат и не имел собственных детей, он не смог бы понять мою дилемму. Для него важны были только богатства, власть и статус.

— Ах, но я беспокоюсь. — Иван затянулся сигаретой, слегка нахмурившись. Он зачесал волосы назад и надел костюм и галстук, хотя был один в своем офисе и смотрел глупую драму о шпионах холодной войны. Он всегда следил за своим внешним видом, даже когда рядом никого не было. В следующей части нашего разговора он перешел с английского на украинский. — Ты вел себя не как обычно. Ты был рассеян. Расфокусированным. Каролина упомянула, что ты бываешь в офисе только несколько дней в неделю, и каждый раз уходишь до семи.

Я подавила вспышку раздражения.

— Мой помощник не должен разглашать мое расписание другим.

— Я — генеральный директор, так что у нее не было особого выбора. — Иван затушил сигарету и наклонился вперед, его глаза были напряженными. — Расскажите мне об Аве.

При звуке ее имени на его губах по моему позвоночнику пробежало напряжение. Мне не нужно было спрашивать, откуда он знает о ней, не только у меня повсюду шпионы.

— Нечего рассказывать. Она хорошая любовница, — сказал я, слова отравляли мой язык. — Вот и все.

— Хм. — Мой дядя выглядел скептически. — Итак, твоя месть. И это все? — Он так резко сменил тему, что мне потребовалось на полсекунды больше времени, чем обычно, чтобы ответить.

— Нет. — Я еще не покончила с человеком, которого уничтожил. Еще нет. — Это еще не все.

У меня был последний туз в рукаве.

Я хотел забрать все у человека, который забрал все у меня. Его бизнес, его семью, его жизнь.

И я сделаю это. Заберу.

Но стоило ли оно того?

— Хорошо. Я уж думал ты стал мягким. — Иван вздохнул и уставился на фотографию в рамке на своем столе, где он и мой отец были молодыми. Они только что переехали в США, и оба были одеты в дешевые, костюмы и одинаковые шляпы. В то время как мой дядя выглядел строгим и серьезным, глаза моего отца мерцали, словно он был посвящен в великую тайну, о которой никто не знал. Мое горло сжалось от этого зрелища. — Никогда не забывай, что случилось с твоими родителями и бедной маленькой Ниной. Они заслуживают всей справедливости в мире.

Как будто я когда-нибудь забуду. Даже если бы у меня не было HSAM, эта сцена навсегда запечатлелась бы в моей памяти.

— Не жульничай! — крикнул я через плечо, побежав в ванную. Сегодня утром я выпил два яблочных сока, и меня вот-вот прорвет. — Я узнаю.

— Ты все равно проиграешь! — крикнула в ответ моя младшая сестра Нина, вызвав усмешку родителей.

Я показал язык, прежде чем захлопнуть за собой дверь ванной. Меня раздражало, что я никогда не побеждал Нину в "Эрудит для детей", хотя она была на два года младше меня, а у меня был "гениальный" IQ, по словам моих учителей и родителей. Она всегда была хороша в словах. Мама говорила, что она, наверное, вырастет писателем.

Я сходил в туалет и вымыл руки.

Этим летом я должен был находиться в специальном лагере для одаренных детей, но в лагере было так скучно. Все занятия были слишком простыми; единственное, что мне нравилось, это шахматы, но в них я мог играть где угодно. Я пожаловался родителям, которые вчера забрали меня и привезли домой.

Я сушил руки, когда услышал громкий взрыв вдалеке, за которым последовали крики.

Я побежал обратно в гостиную, где обнаружил, что мои родители ведут Нину к тайному проходу за камином. Это была одна из вещей, которую я любила в нашем доме — он был полон потайных ходов и скрытых уголков. Мы с Ниной проводили бесчисленные часы, исследуя каждый уголок; это делало игру в прятки более захватывающей, это уж точно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Алекс, иди туда. Быстро! — Мамино лицо сжалось от паники. Она схватила меня за руку, более грубо, чем когда-либо прежде, и толкнула меня в темноту.

— Что происходит? Кто здесь? — Мое сердце билось в быстром ритме. Я слышал странные голоса, и они становились все ближе.

Нина трусилась в проходе, прижимая к груди своего любимого кота Смаджеса. Однажды мы наткнулись на него во время семейного пикника в парке, и она плакала и умоляла, пока мои родители не разрешили ей оставить его в качестве домашнего питомца.

— Все будет хорошо. — У папы в руке был пистолет. Он всегда держал его в доме, но я никогда не видел, чтобы он им пользовался. От вида этого блестящего черного металла, сверкающего под светом, у меня кровь стыла в жилах.

— Иди туда со своей сестрой и мамой и не издавай ни звука. Все будет хорошо… Люси, что ты делаешь?

Мама замахнулась закрыть проход, а мы с Ниной уставились на нее широко раскрытыми глазами.

— Я не оставлю тебя здесь одного, — яростно сказала она.

— Черт возьми, Люси. Ты должна…

Звук разбившейся вазы об пол прервал папу и испугал Смаджеса, который зарычал и вырвался из рук Нины. Он бросился в сужающуюся щель между стеной и дверным проходом.

- Смаджес — крикнула Нина, бросаясь за ним.

Я попытался схватить ее, но она вырвалась из моей хватки и побежала за ним.

— Нина, нет, — прошептал я, но было уже слишком поздно. Она ушла, и дверь захлопнулась, окутав меня темнотой. Я сидел там, кровь шумела в ушах, а глаза пытались привыкнуть к темноте.

Мама и папа поместили меня сюда не просто так, и я не хотел тревожить их своим уходом. Но мне также нужно было знать, что происходит, хотя что-то кричало мне отвернуться, закрыть глаза и спрятаться.

Я прятался, но не закрывал глаза.

В каминном проходе был глазок, замаскированный под глаза на картине, висевшей над камином. Я был слишком маленького роста, но если встать на цыпочки и сильно потянуться, то можно было заглянуть в гостиную.

То, что я увидел, заставило мою кровь похолодеть.

В гостиной находились двое незнакомых мужчин. Они были в лыжных масках и с пистолетами — большими, чем тот, что был у папы, и который теперь лежал у его ног. Один из этих пистолетов был направлен на папу, другой — на маму и Нину. Мама защищала Нину, а моя сестра плакала и крепко обнимала Смаджеса. Кот испугался и завыл во всю мощь своих легких.

— Заткни эту чертову штуку, — прорычал один из мужчин. — Или я сделаю это за тебя.

Нина заплакала сильнее.

— Берите все, что хотите, — сказал папа, его лицо побледнело. — Только не трогайте мою семью.

— О, мы возьмем все, что захотим, — сказал второй мужчина. — К сожалению, я не могу гарантировать вторую часть. На самом деле, давайте сделаем это быстро, хорошо? Нет смысла затягивать неизбежное. Нам не платят по часам, знаете ли.

Раздался выстрел. Где-то закричали мама и Нина. Я тоже должен был закричать, но не закричал. Я мог только смотреть, широко раскрыв глаза и застыв, с горящими ногами от того, как долго и упорно я стоял на цыпочках, как на груди папы расцветает ярко-красное пятно. Он пошатывался, его рот двигался, но не мог произнести ни слова. Возможно, он пережил бы один выстрел, но потом раздался еще один выстрел, и еще, и еще, пока большое, сильное тело папы не рухнуло на землю. Оно лежало не двигаясь.

"Оно", а не "он". Потому что труп не был моим папой. У него было его лицо, волосы и кожа, но папы больше не было. Я видел, как он уходил, как свет исчезал из его глаз.