На пути в бездну (СИ) - Sleepy Xoma

Вот уж кто точно без раздумий бросился бы на помощь. Полукровка никогда не заботился о себе и всегда думал только о других.

"Лариэс, Лариэс, что же с тобой случилось"?

Ее размышления прервали звуки шагов, разносящихся по коридору. Шагов, которые обе девушки уже успели выучить наизусть. Игнис бросила короткий взгляд в сторону Блаклинт — северянка мгновенно проснулась и в ее глазах плескался ужас.

— Она идет, — одними губами прошептала стремительно бледнеющая водорожденная.

Игнис бросилась к подруге и заключила ту в объятья.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Дверь камеры распахнулась и к узницам влетела Кайса. Такой королева еще не представала перед Игнис ни разу.

— Нечего тут миловаться! — резко выплюнула она и, в два прыжка добравшись до кровати, отвесила огнерожденной мощную оплеуху, от которой голова девушки дернулась, а перед глазами заплясали разноцветные искры.

— Эта тварь… Эта тварь… Эта тварь…

Трясясь от ненависти и едва не брызжа слюной, Кайса как заведенная повторяла одно и то же. Наконец она взяла себя в руки и с ненавистью взглянула на Игнис, чья маска приняла на себя монарший гнев.

— Так не должно было быть… Слишком быстро, слишком просто, слишком легко! Он не может быть так могуч, не имеет права!

Самообладание вновь оставило королеву, и она с трудом перевела дыхание. Игнис все это время благоразумно молчала, а вот бледная от ужаса Блаклинт зачем-то открыла рот:

— Матушка, кто разгневал вас?

Неожиданно на лице Кайсы появилось ужасное выражение, которое до дрожи пугало Игнис. Водорожденная улыбнулась, хотя улыбка эта больше походила на волчий оскал, и проворковала.

— Меня очень, очень гневят непослушные девочки, которые не ведут себя так, как следует. Они должны быть хорошими, очень хорошими, да. И будут.

Игнис ощутила, как теряет контроль над своим телом, неведомая сила развернула ее и усадила лицом к Блаклинт. По широко распахнутым глазам подруги можно было понять, что та тоже взята под контроль.

Медленно, невыносимо медленно их губы двинулись навстречу друг-другу, и вот, когда уста двух принцесс почти соприкоснулись, волшебство перестало действовать и Игнис едва увернулась от поцелуя, чмокнув подругу в нежную, ароматную щеку.

Кайса звонко расхохоталась и произнесла уже нормальным голосом:

— Глупая строптивая девчонка. Но ты повеселила меня, а потому, так и быть, узнаешь новости о своем отце. Сегодня утром на Мариевых лугах произошло, пожалуй, крупнейшее сражение последних пятидесяти лет…

Глава 14

Шум. Невообразимый шум наваливался со всех сторон, оглушая и сбивая с толку, оставляя в кромешной темноте. Тысячи и тысячи ртов, исторгающих девизы, приказы, слова радости и призывы к мужеству. Тысячи и тысячи ног, мерно ступающих по земле. Десятки тысяч подкованных копыт. Оглушающий рев горнов и громогласное ржание. Звуки войны, так хорошо знакомые Таривасу и так сильно любимые им в былые годы, сейчас сбивали принца с толка, бросали его — оглохшего от этого многоголосья — во тьму, из которой не было выхода.

Очень скоро эти голоса начнут изрыгать проклятья и мольбы, хрипеть в предсмертной агонии, скоро гром пушек и аркебуз смешается с лязгом стали. Очень скоро симфония войны достигнет крещендо!

Таривас ощутил, как его коня ведут под уздцы — назад, прочь от звуков. К кругам. Мать будет держать центральный, двоюродный дядя — герцог Айнилас Вентис возьмет на себя левый флаг, а он сам — правый. Охотник лишил принца глаз, но не магии. Даже бирюзовому камню такое не под силу.

"И я заставлю тебя пожалеть об опрометчивом решении, тварь", — пообещал Таривас больше себе, нежели далекому врагу.

Магические круги стихийных чародеев — древнее и надежное средство собрать силу многих, дабы преумножить могущество одного. Для создания круга требуется хотя бы пять чародеев, владеющих одной стихией. У Дилириса в каждом кругу стояло по дюжине благородных мужей и дам, наделенных даром.

— Господин мой, — услышал Таривас голос одного из магов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

"Как там его, а, точно барон Тит Исилий… Захудалый колдунчик, мать которого осчастливил кто-то из моих двоюродных или троюродных дядьев".

— Слушаю вас, барон.

— Мы готовы начинать, ждем только приказа ее величества.

— Хорошо, — Таривас уселся удобнее, хрустнул костяшками пальцев и запрокинул голову. — Я смотрю в нужную сторону?

— Да, ваше высочество.

— Отлично.

Гул труб становился громче с каждой секундой, но и у врагов нашлось, чем ответить: барабаны каррасов, казалось, разорвали поле боя. Ритм, отбиваемый множеством этих музыкальных инструментов, все ускоряющийся и ускоряющийся, звал на сечу, в самое пекло, туда, где честная сталь решает споры. В тон барабанам над полями разнесся гортанный боевой клич, издаваемый десятками тысяч вороньих клювов. Что ни говори, а орать слуги Корвуса умели.

"Ну ничего, вороноголовые, очень скоро у вас не будет и глотка воздуха", — думал Таривас.

Он возбужденно облизал пересохшие губы, ожидая, когда же мать, наконец, отдаст приказ.

— Все готовы? — услышал принц громкий и взволнованный голос королевы.

"Злость, возбуждение, злая радость… Да, она жаждет поквитаться, просто спит и видит, как бы обрушить всю мощь Дилириса на головы врагов".

Ответом правительнице стал дружный возглас всех чародеев.

— Тогда начинаем! — провозгласила Кэлиста Дилирис.

И уже в следующий момент Таривас очистил свой разум, настроившись на прием энергии. Сила полилась рекой, наполняя принца, даруя безмятежность и радостную негу. Далеко не всякий был в состоянии принять совокупную мощь круга, особенно, состоящего из полной дюжины стихийных чародеев. Вместе с ним в Дилирисе таких было четверо, включая вероломного дядю. Вот только Таривасу не хватало опыта, а потому принц прикладывал все усилия для того, чтобы удержать полученное.

Одновременно с этим он лепил, придавал своей текучей стихии форму, изменял и растил, готовясь выпустить на свободу всю разрушительную мощь ветра. Да, это заклинание требовало времени и огромного, просто фантастического количества энергии, но результат всегда превосходил любые ожидания. Даже многочисленным Солумам непросто было отразить такую атаку, что уж говорить про жалких сковывающих!

Принц ощутил, как меняются потоки воздуха, как зло и решительно воет ветер, он не услышал, нет — увидел — взвивающиеся в небеса воронки.

— Вперед! — покричала Кэлиста, перекрывая стихию.

И принц направил свое детище на врага…

* * *

Три смерча, три огромных воронки, сотканных из воздуха, оживленные и скрепленные магией, медленно направились в сторону войска Волукрима. Точнее, казалось, что они движутся неспешно и лениво, на самом же деле смерчи перемещались до ужаса стремительно и неостановимо, точно сама смерть.

Лишь единожды Лариэс видел эту магию в бою, но тогда ветророжденные вызвали лишь один ураган, причем куда более слабый. На сей же раз маги воздуха, кажется, превзошли самих себя.

— Три штуки, — заметил Корвус, спокойно почесывая перышки Ании. — Надо же, как они расстарались ради нас. Эрато, твой выход.

Гарпия радостно ухнула, точно сова, и сделала знак своему окружению.

К удивлению Лариэса вперед вышла его спасительница.

— Мы решили, что сегодня нас возглавить Аелла, дочь Илии, прозванная Эфколос, — провозгласила верховная гарпия, по щекам которой текли слезы. — Девочка мужественно перенесла невообразимые страдания и до конца исполнила свой долг, что требует достойной платы.

Корвус посмотрел на гарпию и совершенно серьезно кивнул:

— Добродетель всегда должна вознаграждаться, а потому я не скажу и слова против. Вы поднимете ее?

— Да, Архонтас, — произнесла Эрато, и по ее приказу два дюжих мужчины из крылатого народа подхватили Аеллу, и увлекли ту в небеса. Вслед за троицей, расправив крылья, ввысь устремилась и правительница всего народа гарпий, а уже там к ним присоединились десятки крылатых женщин.