Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина

   – Тут ничего нет, – тоскливо бормотал Миша.

   – Тут – нет. Но дальше очень даже может быть. Идем!

   И Кира первой заковыляла по полю. Последние дни она почти всегда носила кроссовки или удобные легкие тапочки на прорезиненной подошве. Именно они оказались идеальны для сельской местности. Ноги в них не скользили, походка получалась устойчивой. Да и мышцы ступней в такой обуви уставали гораздо меньше.

   – В жизни на природе есть свои прелести, – произнесла Кира, разглядывая практичные и надежные кроссовки и почему-то с тоской вспоминая свои не такие уж удобные, но такие красивые лакированные босоножки с шелковыми ленточками.

   А ее атласные туфельки! Даже подумать страшно, чтобы выйти в них куда-нибудь, помимо выставочного подиума или мраморного пола пятизвездочного отеля. И все же Кира с тоской вспоминала о них. Скорей бы уж назад в город. Как ей надоела эта сельская идиллия! А от свежего воздуха у нее началась аллергия!

   И Кира машинально почесала сгиб локтя.

   – У тебя тоже чешется? – услышала она голос Леси.

   – Да. А что?

   – Я прямо с ума схожу, так зудит, – пожаловалась ей подруга.

   – И давно?

   – Не знаю. Я проснулась сегодня, и сразу же зачесалось. А у тебя?

   – Да, у меня тоже.

   – Это от нервов.

   – Наверное.

   Но в это время внимание подруг привлек к себе какой-то холмик. Правильнее сказать, даже не холмик, а груда камней. Очень высокая, надо сказать, груда. К тому же было видно, что камни тут появились не сами собой, а кто-то специально принес их в это место и сложил в высокий курган.

   – Что это такое? – заинтересовалась Кира.

   – Родник.

   – Что?

   – Ну, существует теория, – принялся объяснять подругам Миша, – согласно которой, если над забетонированной ямой устроить такой вот высокий и сложенный из природного камня или битого кирпича курган, то в этой яме постоянно станет скапливаться влага.

   – Почему это?

   – За счет разницы между внутренним и внешним слоем камней. За счет влаги, которую камни впитывают из воздуха, за счет разницы между дневной и ночной температурами.

   – И что?

   – И если от этого бассейна с набирающейся из воздуха водой под уклоном проложить трубы, то по ним круглые сутки будет течь вода.

   – Это правда?

   – Вообще-то действует, – признался Миша. – Влага под камнями действительно скапливается. Только, чтобы получилось что-то серьезное, куча должна быть очень высокой. Гораздо выше, чем эта.

   – А эта куча? Кто ее сложил?

   – Эти из «Привета».

   – А зачем?

   – Хотели сэкономить на водоснабжении. Но оказалось, что достаточное количество нужных камней набрать слишком трудно. И они эту идею оставили.

   – По-моему, это не идея, – заявила Леся, – а очередная глупость.

   Миша не стал спорить.

   – Там наверху что-то есть, – произнесла тем временем Кира. – Что-то колышется на ветру.

   Леся с Мишей тоже задрали головы. Действительно, теперь на ветру колыхалось какое-то белое полотнище.

   – Что это может быть?

   – Не знаю. Залезем и узнаем.

   Кире в ее удобных кроссовках удалось забраться первой.

   – Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Тут женская кофточка.

   – Новая?

   – М-м-м… Трудно сказать.

   – Кидай ее сюда!

   Но Кира уже и сама спрыгнула вниз со своей находкой. И все трое принялись разглядывать и ощупывать кофточку из белых хлопчатобумажных нитей. Кофточка была явно не из дешевеньких. Даже провисев ночь под дождем, испачкавшись и потеряв стерильную чистоту, она все равно выглядела привлекательной.

   На груди у кофточки были пришиты полоски натурального кружева и несколько розовых цветочков из нитей того же качества, что и сама кофточка.

   – Красивая вещица.

   – И висит она тут явно недолго. От силы пару дней.

   – Кому пришла в голову мысль повесить кофточку здесь?

   – Не повесить, – покачала головой Кира. – Она была придавлена камнем.

   – А знаете, – задумчиво произнесла Леся, – сдается мне, что я видела уже эту кофточку.

   – Да? И где?

   – Не где, а у кого.

   – И у кого?

   – Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, это кофточка принадлежала Оле.

   Миша снова вытаращился на кофточку и внезапно хлопнул себя по лбу.

   – Ну конечно! Оля приходила в ней на работу в день своего рождения! А я-то все думаю, откуда мне знакома эта тряпка.

   – Значит, это кофточка Оли, – заключила Кира. – И Оля была здесь. Но зачем она оставила эту кофточку?

   Леся покачала головой.

   – Кира, а там, наверху, больше ничего не было?

   – В смысле?

   – Ну, под тем камнем. Записка там или какой-нибудь предмет.

   – Не знаю. Я не посмотрела. Просто вытащила кофточку и сползла вниз.

   – Нужно посмотреть.

   И Леся выразительно посмотрела на подругу.

   На этот раз Кира стала взбираться на курган с другой стороны. Там был более пологий склон. И карабкаться было значительно легче. Кире даже удалось подняться на самый верх и, перевернув тот самый верхний камень, заглянуть под него.

   – Есть! – крикнула она. – Нашла!

   – Что? Что там?

   – Какая-то бумажка!

   – Давай ее сюда!

   Кира сползла вниз и протянула свою находку друзьям. Все трое сосредоточенно склонились над довольно грязным и все еще мокрым обрывком бумаги и попытались расшифровать каракули, которыми он был испещрен.

   Дело осложнялось еще и тем, что бумага очень сильно промокла. И если трепыхающаяся на ветру кофточка уже подсохла, то лежащая под тяжелым камнем бумага так и осталась мокрой.

   – Кажется, какой-то человечек, – не слишком уверенно произнесла Леся. – Он курит трубку.

   – Нет, это домик. Домик, и из его трубы идет дым.

   – Это и не домик, и не человечек. Это паровоз!

   – Это не дым, а какие-то буквы. Только их размыло водой.

   – А рисунок? Что это? Домик? Человечек? Или паровоз?

   Итак, мнения насчет рисунка разделились. Домик, человечек, паровоз. И трое друзей снова вопросительно уставились на мокрый клочок бумаги в руках у Киры.

   – Ну, и что это может означать?

   – Ясно, что Оля оставила эту записку специально для нас.

   – Да.

   – Наверное, это что-то важное.

   – Конечно, важное! Ночью под проливным дождем она додумалась, как спрятать ее, чтобы мы смогли ее найти.

   – Естественно, потехи ради она не стала бы ползать по мокрым камням, рискуя упасть вниз и переломать себе все на свете.

   Кира не стала уж добавлять, что Оля никогда не пожертвовала бы своей лучшей кофточкой, если дело не шло о жизни и смерти. Про смерть при Мише лучше было вовсе не упоминать. И так на парне буквально лица не было. Он упорно таращился на клочок бумажки и без устали повторял:

   – Но что это такое? Что это такое? Что?

   Они повертели бумажку и так, и сяк, и наперекосяк. Эффект был все тот же. Домик. Человечек. Паровоз.

   – Постойте, – произнесла Кира, останавливая Мишу. – Мы с вами упускаем из виду что-то важное.

   – Что?

   – Вряд ли Оля стала рисовать что-то для нас незнакомое. Наверняка это место мы все с вами сто раз видели и хорошо его знаем.

   – Она указала, куда пошла! Нарисовала домик.

   – Точно. Или человека, к которому она отправилась!

   – Или уехала к нему на паровозе.

   – Вот уж глупости! Паровозы давно вышли из употребления.

   – Но может быть, поблизости есть старое паровозное депо? Знаете, такой музей под открытым небом?

   Миша отрицательно покачал головой. Нет, ничего подобного поблизости не было.

   – Но я могу узнать! – с готовностью вызвался он. – Прямо сейчас вернусь и…

   – Только не вздумай впутывать в это дело посторонних, – перебила его Леся.

   – И не думал даже. Я хотел порыться в Интернете.

   – Это другое дело, – одобрили его подруги.

   – Так я пойду?

   – Ага. Пойди. А заодно еще узнай, нет ли поблизости клуба любителей трубки.

   – И кафешки в виде сельского домика.

   – Или кафешки, в которой хозяин курит трубку и расположил свое кафе в старом паровозном вагоне.

   Дав указания безотказному Мише, подруги отправили парня, а сами остались в поле: искать следы пребывания Оли. Однако они только напрасно потеряли свое время, перепачкались и извозились во влажной земле, на которую много раз падали, поскользнувшись то на камне, то на все еще сырой траве. В конце концов подруги вышли к реке и замерли перед ней.

   – Как ни крути, а Оля должна была выйти к реке.

   – Ага. Мы же с тобой вышли.

   – А потом куда бы ты пошла на месте Оли? Вверх по течению или вниз?

   – Я? Я пошла бы вон туда.

   – Почему?

   – Потому что в той стороне Лапки.