Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

любой момент могли прекратить свой срок службы. А о запасных я почему-то никогда не подумал.

Леня недавно принес мне аккумуляторы, специально для фонарика. Конечно же, за два десятка лет они полностью разрядились. Но благодаря зарядному устройству, который Леня нашел на поверхности еще в первую свою ходку, проблема разрешилась сама собой. Зарядник со вставленными туда аккумуляторами, был вставлен в розетку в бензиновом генераторе и через день их заряд полностью восстанавливался. В данный момент аккумуляторов у меня при себе не было, они лежали в палатке мамы.

Мама… Как мне тебя не хватает! Почему ты умерла так рано, если должна еще была жить и жить?

Болезнь победила ее несмотря на то, что мама отчаянно с ней боролась. Говорят, если в человеке очень сильна жажда жизни, то недуг может отступить. К сожалению, в данном случае болезнь оказалась сильнее.

Мама не выходила у меня из головы все то время, что я шел по туннелю. Я все никак не мог поверить, что ее нет, и что скоро ее кремируют. Как же тяжело терять близких…

Путешествие между станциями показалось мне мгновением, я даже не заметил, как пришел на «Лиговку».

– Олег, ты, что ли? – позвал меня кто–то с другого конца станции.

Я прищурился и увидел, что мне машет рукой Денис Громов – сегодняшний дежурный. На посту он стоял вместе со своим приятелем, тоже Денисом, но Вихровым. Поэтому когда обращались к кому–то из них, то называли по фамилии.

Я помахал Громову в ответ. Кричать приветствие я не стал, решив поберечь свои голосовые связки. Денис снова сложил руки рупором и прогудел:

– Иди сюда, поможешь нам!

Я хотел было отказаться, сославшись на то, что у меня есть поручение, с которым не желательно медлить, но все же решил, по крайней мере, узнать, что от меня хотят.

Второй Денис перетаскивал мешки с баррикады ближе к станции, туда, где заканчивалась платформа. Меня это несказанно удивило: зачем ему это понадобилось?

Когда я подошел к Громову и спросил, что тут творится, он ответил:

– Видишь ли, мы затеяли небольшую перестановку, – я скрестил руки на груди и стал ждать разъяснений. Денис, кажется, понял это и продолжил: – Мне показалось, что так будет лучше. Смотри, раньше мешки находились в глубине туннеля, так?

– Ну, так! – согласился я.

– Во–от, а в случае нападения, если положение дел окажется хреновым, бежать будет опасно – могут выстрелить в спину. Так?

– Так! – снова сказал я, не совсем понимая, к чему клонит Денис.

– А если баррикада будет находиться на уровне платформы, то отступать будет гораздо безопаснее. Понял?

До меня, наконец, дошло. Разумно, в общем–то!

– Неплохо придумано, - оценил я.

– Спасибо! Подсобишь, а? С тобой мы быстрее справимся.

– Помогу, конечно. А почему вы не позвали на помощь никого из жителей станции?

– Да зачем? Мы бы и вдвоем справились, ну а тут ты… Сразу почувствовал, что неспроста пришел, как будто специально к нам на помощь, - как-то хитро улыбнулся Громов. – Кстати, как дела–то у тебя?

Я напрягся. Что это он спрашивает о моих делах? Неужели что–то знает про «красных»?

– А что? – осторожно спросил я, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал грубо.

– Да ничего! Просто спросил. Нельзя?

Тьфу, какой я идиот. Совсем стал каким–то неадекватным. А все из-за событий минувших дней.

– Извини, я… просто у меня мама умерла…

– Мне очень жаль. Я не знал. Извини.

– Это ты меня извини, мне не следовало грубить…

– Да будет тебе!

– Девочки, перестаньте трепаться! – подал голос Вихров. – Чего это я один корячусь, а вы там языком молотите?

Мы виновато посмотрели на Дениса и тоже стали перетаскивать мешки с песком. Работа пошла значительно быстрее.

Очень скоро мы почти полностью отодвинули баррикаду на нужный уровень, оставалось всего лишь пара десятков мешков.

Наклонившись, чтобы поднять очередной мешок, я вдруг услышал за своей спиной, со стороны туннеля, непонятный шорох. Насторожился и прислушался. Да нет, тихо. Наверное, показалось, подумал я. Или же крысы шебуршат.

Я повернулся и сразу же последовал резкий удар в нос. Как стало ясно секундой позже, в меня плечом врезался Денис Громов.

– Олег, извиняй, дружище, я нечаянно. Мешок тяжелый, зараза, меня в сторону повел, не удержал равновесия. Извини.

– Да все в порядке, – сказал я, потирая нос. Было больно, но вполне терпимо. Странно, но когда мой нос коснулся поверхности куртки, я почувствовал резкий и довольно неприятный запах. Интересно, что это могло быть? Я, конечно, знаю, что каждая вещь имеет свой уникальный запах, но это было, по-моему, чересчур.

Когда вся работа была сделана, Вихров вдруг свалился на пол как подкошенный. Я и Громов подбежали к нему и одновременно стали прощупывать ему пульс, боясь, что он умер. Но Денис был жив, но он спал. Как убитый. Не может быть, чтобы его так сморило перетаскивание мешков. Да, это труд нелегкий, но чтобы так сразу отрубиться…

Попытки разбудить его не привели к желаемому результату, Вихров никак не желал просыпаться.

Я открыл было рот, чтобы спросить, что делать с Денисом, но увидел, что Громов тоже рухнул как подкошенный.

Перед глазами вдруг возник лазурного цвета прозрачный туман. Постепенно он начал заполнять ту часть станции, в которой мы находились. Я сильно зажмурил глаза и встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Но ничего не изменилось. Туман продолжал виться клубами в воздухе и доходил до самого потолка.

Я почувствовал необыкновенную легкость, которую прежде мне не доводилось испытывать. Все мое тело стало легким как пушинка, казалось, я даже смогу взлететь, если подпрыгну. Зато веки сильно потяжелели. Они с чудовищной силой ползли вниз, желая сомкнуться, а я из последних сил пытался не дать им этого сделать.

Последнее, что я запомнил, прежде чем глаза окончательно закрылись, это несколько людей в черном, которые со всех ног бежали ко мне. На рукавах их одежды были красные повязки.

Очнувшись, как после очень продолжительного сна, я услышал мерный стук колес по рельсам. Сначала я подумал, что нахожусь в вагоне электрички, но быстро сообразил, что это невозможно. Ведь они