Золотой песок для любимого - Вера Копейко

– Хорошо. На самом деле по-настоящему невинность вернуть нельзя. Но можно обмануть мужчину. Кудесник, – Лидия чувствовала, что Наставнице нравится это сказочное слово, – сделает несколько стежков особыми нитками. А в первую брачную ночь они порвутся. Все будет выглядеть так, как предписано природой.

Лидия обмякла на стуле.

– У вас есть такой кудесник? – тихо спросила она.

– Есть.

– Хорошо. – Лидия кивнула. Но подумала, что такой человек ей пока не нужен.

Однако прошло немного времени. Она встретила Николая Кардакова, который объявил, что она его Фиалка. Он умолял ее остаться с ним на всю жизнь. Рисовал картины будущего, обещал путешествия по миру, поиски редких экземпляров драгоценных цветов, оранжереи, сравнимые с лучшими оранжереями мира.

– Но на это нужны большие деньги, – осторожно уводила она его из стеклянных стен оранжерей к дивану меблированных комнат.

– Все будет. Ты знаешь, я единственный брат своей сестры. А кто она у меня – тоже знаешь.

Лидия знала, как богата его сестра.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда женись на мне.

Он кинулся ей на грудь, он обнимал и шептал в исступлении:

– Ты согласна! Ах, ты согласна. Я хочу припасть к твоему телу, – бормотал он, – я хочу вдыхать твой аромат… Обвенчаемся тайно…

– Тайно? – насторожилась она.

– Да, потому что у сестры для меня свои планы. Но я не поддамся ей, – заявил Николай. – Я найду священника, который совершит обряд.

Лидия насторожилась. Тайное венчание ее не привлекало. Но, думала она, удержать Кардакова ей следует.

– Осчастливь его в счет будущего, – посоветовала Наставница. – Вот и кудесник пригодится. – Она засмеялась.

Кудесник сделал свое дело. Все произошло так, как говорила Наставница. Несколько стежков под наркозом, потом первая брачная ночь… Шелковая простыня говорила своим цветом красочнее всяких слов. Николай был в неистовстве от свалившегося на него счастья.

Она же, явив ему невинность, обязала его на всю, как он говорил, жизнь…

Сейчас, лежа на голой груди Наставницы, которая гладила ее по голой спине, она слушала ее успокаивающий шепот:

– Ты хочешь отодвинуть Волковысскую, занять ее место, верно?

– Да, – сказала Лидия, поднимая заплаканное лицо. – Я знаю, как это сделать.

– Расскажешь, – потребовала Наставница и отстранила Лидию от себя. Не надевая халата, пошла к самовару.

Лидия тоже встала. Так же, не одеваясь, пошла к столу.

Они пили чай с маковым пирогом, Лидия рассказывала. Наставница не перебивала, кивала, улыбалась. Иногда вскидывала тонкие начерненные брови.

– Скажу тебе так. Если не можешь без этого жить, сделай то, что задумала. – Она откусила от пирога, мак осыпался и осел на полной правой груди. – Хочешь, – она сощурилась, – вкусить?

Лидия наклонилась, слизнула маковые зерна.

– Не думай, то не прихоть. – Она погладила Лидию по голове и поцеловала в губы. – Я проверяла, готова ли ты на все в своей страсти. Готова. Поезжай.

Лидия засмеялась.

– Я давно на все готова. Спасибо вам. Я вам…

– Значит, – перебила ее Наставница, – Волковысская с женихом поклялись не прикасаться ни к кому иному, только друг к другу?

– Да.

– Ну что ж, тогда ты все хорошо придумала. Больнее быть не может. Давай-ка замести ее, стань у него первой. – Они засмеялись. – Знаешь, Лидия, дам-ка я тебе имя одного человека. Он сделает для тебя все, что скажешь. Потому что ты от меня. – Она усмехнулась по-особому. – Найдешь его в Барнауле.

Что ж, Лидии оставалось только взять деньги у Николая.

21

Николай ехал в банк с бумагой, на которой стояла подпись сестры. У них с Лидией, считал он, она хорошо получилась.

Вспоминая об этом, он ежился. Мистификация – не его удел. Гораздо лучше и спокойнее Николай чувствовал себя возле подоконника с цветами. К тому же сейчас время поливать фиалки, одна за другой они выбрасывали цветоносы, вот-вот раскроются во всю синь.

Это будет прекрасный день в его жизни. В такой же он набрался храбрости и сказал Лидии об условии сестры. Он волновался не меньше, чем сейчас. Как бедная девочка переживет такую новость?

Но, гордился он собой, если Лидия не оставила его, узнав, что у него нет в общем-то денег, значит, на самом деле любит. А если так, то вместе они придумают что-то. Лидия умна, в ее натуре он давно заметил гибкость, которая придает ей сходство с лианой, способной оплетать, обволакивать… Он усматривал в том особенную чувственность натуры.

Иногда Николаю казалось, что в ней есть что-то плотоядное, что наводило на мысль об орхидее. А какой цветок получился бы, внезапно пришло ему в голову, если скрестить фиалку и орхидею?

Очаровательный. Обманчиво – опасный…

Нет, Николай остановил себя. Прочь все домыслы. Его Лидия – Фиалка.

Он увидел ее в благотворительном концерте, в котором участвовали юные смолянки. Николай Кардаков не мог спать много ночей, ему мерещилось в полубреду, что это ожившая viola… Лидия была в фиалково-голубом платье, с нежно-голубыми глазами, алым ртом…

А потом он вспомнил день, когда преподнес ей подарок. Никогда не забыть ее горьких слез, когда Лидия вышла из Смольного четвертой: ей не положен был вензель императрицы с бриллиантами.

– Не плачь, – утешал он ее. – У тебя будет другой вензель, гораздо красивей. – Он уже заказал его у прекрасного мастера.

Когда он закончил заниматься фиалками, он сел за стол и позвал ее:

– Лидия, подойди сюда, дорогая.

Он улыбался, вспоминая, с какой грацией робкого котенка она шла к нему, мягко соскользнув с дивана. Угадала ли она по его интонации, что ее ждет сюрприз? Впрочем, Николай усмехнулся, он сам – сюрприз.

– Как тебе это? – услышал он снова свой голос, в нем звучала небрежность, она нравилась ему. – Этот вензель поможет тебе забыть о слезах и обиде? – Николай раскрыл ладонь.

На ней, прижавшись к бархатной салфетке, лежал вензель. Буква «Л» ясно читалась. Но какова она была! Палочки из золота служили стеблем для завитка – полураскрывшегося бутона фиалки. Он был усыпан бриллиантовой росой.

Лидия закрыла глаза.

– У нас с тобой одинаковые вензеля, – сказал он ей. – Таких нет больше ни у кого. Посмотри. – Он раскрыл другую ладонь. В ней, на таком же бархате, лежала буква «Н».

Лидия молчала, ему показалось, что ее колени дрожат. Он протянул руки, обнял ее за талию и усадил к себе на колени.

Она была легкая, теплая…

Он был уверен, что бриллианты ей дарили впервые в жизни…

Николай закрыл глаза. Каков он, а?

Как хорошо, что не дано ему было знать, что творилось в душе Лидии в те минуты…

Да, она была рада подарку. Всего несколько секунд. Но следом явилась злая мысль, она ударила и вытеснила радость.