Поваренная книга волшебной академии - Лариса Петровичева

class="p1">Огастас негромко рассмеялся.

— Иди, малыш Джонни, — произнес он. — Иди. Я в тебя верю.

* * *

Майя

— Карамельные яблоки — это вам не пустяк какой-нибудь! — заявил Керли. Домовые приволокли еще одну корзину с темно-красными плодами, и Керли деловито принялся отдавать приказы: — Перво-наперво их надо вымыть, как следует, и вытереть насухо. Чтоб ни капельки не осталось, иначе глазурь не ляжет!

Мы вчетвером встали к раковине и взялись за мытье. Яблоки были кисло-сладкие, с тонкой кожицей, и Авенхви мечтательно сообщил:

— Я такие яблоки только на картинках видел. Всегда хотел их попробовать.

— Ты в прошлый Ивен целый поднос слопал, — напомнила Кетти, передавая очередное вымытое яблоко домовому, который принялся энергично работать полотенцем, вытирая. — Кто потом животом маялся?

— Стоило того! — весело заверил Авенхви.

Яблок была целая гора. Мы отмыли их, как следует, домовые высушили, и Тао, который сегодня был задумчив и молчалив, отправил на них остужающее заклинание.

— Теперь они постоят вот так, чтобы карамель сразу схватилась, — сказал Керли. Он был главным знатоком карамельных яблок среди домовых академии и сейчас держался, словно генерал на поле боя. — Ну-ка, несите коробки с посыпкой!

Посыпка была на удивление разнообразной: в коробках нашлись и разноцветные шарики, и шоколадная стружка, и сердечки. Мы выставили все это на столы, чтобы сразу же посыпать яблоки, пока карамель не загустела, и Тао негромко признался:

— Она… она легкая, как перышко. Настоящая принцесса.

Мы переглянулись. После того, как Тао поймал Анжелину, и его не отчислили за приворот, он не знал, что делать и с каким лицом ходить на занятия. Кетти погладила его по плечу и сказала:

— Я же говорила тебе. Не надо в это лезть. Чем глубже забираешься, тем потом больнее вылезать.

Я невольно признала ее правоту. Вчера Джон дотронулся до моей руки, и я до сих пор чувствовала это прикосновение. И он поедет со мной на кулинарный конкурс! Это было еще страшнее.

Нет-нет. Лучше думать о карамельных яблоках и рецептах. Это намного проще, так легче дышать, так правильно…

— Хватит болтать! — важно сказал Керли. — Идем варить карамель!

Через четверть часа карамель была готова. Мы принялись окунать в нее яблоки, посыпать их пестрыми сердечками и звездочками, и в этом приготовлении к празднику было что-то настолько чистое и детское, что я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Тао выложил особенно яркое и красивое яблоко в бумажное гнездо и признался:

— Буду сегодня писать отцу. Скажу, что хочу жениться, и попрошу его разрешения благословить мой брак. Потом мы уедем в Чинскую империю.

Авенхви приоткрыл рот от изумления. Кетти едва не выронила ложку. Домовые замерли: такое они явно видели в первый раз. Тао был настроен настолько серьезно, что мне сделалось жутко. Одно дело просто влюбиться, и совсем другое — предложить руку и сердце той, которая гарантированно ответит отказом. Я не видела причин, по которым Анжелина согласилась бы выйти замуж за студента.

— Ну… если ты и правда сделаешь ей предложение… — проговорила Кетти. — Она ведь может и согласиться. Ты ведь принц. Ты хороший человек.

Авенхви вздохнул так, словно пытался предпринять последнюю попытку образумить товарища.

— Она же тебя не любит, — напомнил он. Тао только рукой махнул.

— Я знаю. Если ты думал, что у меня нет глаз… в общем, они у меня есть. И я все прекрасно вижу и понимаю. Но пока моей любви хватит на двоих. А потом она узнает меня получше, и дело будет сделано.

Откровенно говоря, меня пугала такая решительность.

— Ей нравится мирр ректор, — сообщила я, чувствуя, что эта фраза заставляет меня покрываться мурашками. — Что ты будешь делать, вызовешь и его на дуэль?

— Ты выглядишь, как идиот, — поддержал меня Авенхви. Тао лишь вздохнул.

— Ну вот что вы за люди? — спросил он. — Ваш товарищ хочет совершить главное дело в своей жизни. И что делаете вы вместо того, чтобы поддержать его? Отпускаете шутеечки-самосмеечки?

Я лишь рукой махнула, понимая, что это не закончится ничем толковым.

— Давайте разносить яблоки, — предложила я. — Их уже заждались.

Вместе с домовыми мы расставили подносы с яблоками по всему замку. Анжелина, которая стояла рядом с Виктором и двумя четверокурсниками возле открытых дверей в цветник, даже бровью не повела, когда Тао предложил ей яблоко — зато Виктор взял сразу два и весело произнес:

— Ну что, дети мои, уже придумали, что будете петь?

— Как в прошлый раз, — ответила Кетти. — Студенческую застольную, про каменную пещеру и хобот мамонта.

Виктор одарил нас белозубой улыбкой и сказал:

— Ну тут грешно конфет не дать, правда, Анжелина?

Она кивнула и, указав на меня, напомнила:

— Сегодня занимаемся после ужина. В академию привезли старые артефакты на камнях, днем буду их разбирать.

— Там проклятия? — заинтересованно спросила Кетти. Весь ее вид так и говорил, что она готова броситься на помощь.

— Там чего только нет, — вздохнула Анжелина. — И не смотри на меня, как голодный котенок, я детей к такому не подпущу.

— Мы не дети! — хором заявили Кетти и Тао, но Анжелина осталась непреклонна.

Как раз после обеда, домывая вместе с домовыми посуду, я выглянула в окно и увидела, как двое здоровяков в темно-серой форме министерства магии волокут несколько ящиков по дороге к замку. Анжелина и Джон встречали их, кутаясь в плащи — дождь и не думал останавливаться. Вот ректор поднял одну из крышек, и я увидела, что ящик наполнен чем-то желто-рыжим. Один из домовых прищурился и сказал:

— Это агаты и сердолики. Артефакты не только на серебре делают.

— Никогда о таких не слышала, — призналась я.

— Еще бы ты о них слышала! — рассмеялся домовой. — Это военные артефакты, они пушки усиливают. Секретное дело! Вот их миррин Анжелина теперь отчистит, поправит, а министерство снова заберет.

Несколько часов прошли спокойно. Мы с домовыми трудились над заготовками к ужину — лапшой с креветками и овощами в пергаментных гнездах, и все было спокойно, пока я вдруг не поняла, что ноги трясутся.

Я испуганно посмотрела по сторонам и увидела, что тут не только мои ноги — тут все, что было на кухне, наполнила мелкая дрожь. Приплясывала посуда на столах, сковородки на окне, вилки и ложки в коробочках после мойки, дрожали домовые и специи в пузырьках, тряслись ножки у табуретов, медленно раскачивалась лампа в углу.

«Землетрясение», — с ужасом подумала я, вцепившись в край стола, и тотчас же вспомнила, что в этом регионе королевства не бывает землетрясений. Кто-то из домовых издал встревоженный писк и все прекратилось. Зато я почувствовала неприятное давящее чувство в груди