Дороги. Часть первая. - Йэнна Кристиана

После службы эстарги толпились во дворе, поздравляли друг друга. Ильгет пробилась поближе к своим. Счастливые лица. Лири, красивая, как королева, в своей белой альве поцеловала Ильгет в щеку. Все обнимали друг друга, радовались. Ильгет тоже улыбалась и поздравляла друзей с Рождеством.

Вот сейчас закончится праздник, все разойдутся по домам, тихо сядут там, будут петь и разговаривать, глядеть в счастливые любимые лица. Арнис проведет рождество с мамой. А Ильгет...

Ильгет останется одна. Грусть вдруг сжала ей сердце. Но так и надо, сказала она себе, это правильно. Вот Пита вернется, будем с ним Рождество отмечать.

– Иль! – Арнис смотрел на нее, – а пойдем к нам? Ну что ты одна будешь?

– Правда, Иль, пойдем, – подошла Белла. И вдруг ей стало легко – а почему бы и нет, в самом деле?

На Рождество принято делать подарки. Ильгет об этом не подумала. Но если заехать домой, там что-нибудь да найдется.

– Только мне надо будет домой заскочить, хорошо?

Дома Ильгет проскользнула в свою рабочую комнату. Томик Мейлора на лонгинском. Бумажный. Бумажная книга на Квирине – редкость, стоит дорого. Прекрасный подарок. Ильгет бросила книгу в сумку. Для Беллы – кружевную черную шаль. Заказала себе недавно в сети, очень уж понравилась. Авторская работа. Но пусть будет для мамы Арниса. Еще ее сестра прилетела из Дары, ей тоже что-то нужно. Ильгет остановилась, размышляя. Вот что, набор глиняных горшочков. Ильгет хотела приготовить мясо в горшочках как-нибудь. Ребят угостить. Но еще ни разу не удалось использовать посуду, а она красивая. Вот и замечательно.

С полной сумкой Ильгет выскочила на балкон, где у флаера ее ожидал Арнис.

Стол был накрыт богато и красиво. Мерцали зимние цветы в вазах. Горели свечи. Золотистое сочное мясо было засыпано снежными горками картофельных хлопьев. Салаты выложены слоями. Белла – в сияющем белизной платье, с диадемой, похожа на королеву. Ее сестра, тетка Арниса, Крис, меньше ростом и суше – как придворная фрейлина. Арнис. В нарядной скете из серой блестящей ткани. Глаза блестят, отражая свечные огоньки. Он разливает вино.

– Выпьем за Рождество Христа!

Бокалы со звоном соединились. Вино было сухое и легкое. Пили за рождение Бога на Терре две тысячи стандартных лет назад.

– Подарки! – Белла хлопнула в ладоши. Маленький мохнатый терьер, сидящий у ее ног, поднял голову и бдительно гавкнул.

Подарки сложены на небольшой столик.

Обменялись подарками с Беллой. Королева обняла Ильгет, поцеловала в щеку, обдав нежностью и теплом. Ильгет рассматривала подарок – редкий ярко-алый цветок в маленьком горшочке.

– Когда подрастет, надо будет его пересадить, – заметила Белла. Ее сестра, Крис, учительница из Дары, тоже обняла Ильгет, и они поцеловались. Крис обрадовалась горшочкам для мяса и подарила Ильгет статуэтку из черного дерева, вырезанную собственноручно. Это было ее хобби.

Ильгет подошла к Арнису, протянула ему книгу. Вдруг ей стало неловко.

– Спасибо, Иль! Это же твой Мейлор, как здорово! А это тебе... я тебе давно купил, – тихо сказал Арнис, – только все случая не было.

– Ой... – Ильгет открыла футляр. Ноги ее вдруг ослабели, – Арнис, ты с ума сошел... это же фанки?

– Они тебе, по-моему, пойдут.

Камни – янтарно-вишневые, неповторимой глубины и внутреннего блеска. Фанки с Изеле. Такие бывают только на планетах с бешеными атмосферами. Их невозможно добывать, да их и не добывают – прихватывают по случаю.

– Арнис... они же дорогие жутко.

– Ну и что? Мне деньги девать некуда, ты же знаешь.

– Ты разорился, – констатировала Ильгет.

– Надень, – попросил Арнис. Ильгет подержала на ладони живое горящее ожерелье.

– Арнис... в этих экспедициях столько народу гибнет. Цена этих камешков – чья-то смерть. Как их носить?

– Тебе можно, – прошептал он. Ильгет послушно надела ожерелье. Вставила в уши сережки. Арнис обнял ее. Рождество. Ильгет тоже обняла брата и поцеловала его в щеку. Необыкновенно тепло ей было, и так счастливо, как еще никогда в жизни. У него очень сильные руки, вдруг поняла она. Сколько раз он ее швырял на тренировках, а поняла она это вот только сейчас.

Мясо было острым и горячим, картошка таяла во рту. Сидели за столом до одиннадцати. Ильгет и Арнис молчали и почти не смотрели друг на друга. Зато без умолку трещали Белла и Крис, бывший психосоциолог, ныне учительница в Даре. Учила она совсем маленьких ребятишек 4-5 лет, о чем с удовольствием рассказывала.

– Это так увлекательно, вы себе не представляете... когда они начинают думать. Например, ну хоть математику взять... спрашиваю, как вы думаете, чего на свете больше – квадратов или четырехугольников. Они все, конечно, кричат – квадратов. Говорю: почему? А потому что они везде есть, например, окно – квадрат, дверная ручка, экран, потому что нарисовать, говорят, легче...

– Ну и тут ты им объясняешь...

– Ничего подобного! – возмутилась Крис, – Ничего я им не объясняю.

– А как же они, так и остаются при своем заблуждении?

– А через несколько дней Тили, это у меня самая быстрая девочка, вдруг ко мне подходит и говорит: знаете, тари Крис, а мы ведь вам тогда неправильно сказали... четырехугольников больше. И объясняет, почему...

– А другие если не догадались?

– А это неважно, – сказала Крис, – важно разбудить мышление. То, что квадраты лишь подмножество четырехугольников, они и так узнают рано или поздно. Важно, чтобы им было любопытно, понимаете? А им очень любопытно!

– Да, я еще помню, – сказал Арнис, – нас так же учили...

Крис посмотрела на Ильгет.

– А ты, Ильгет... ничего, что на ты? Учительская привычка, а ты мне кажешься такой маленькой, хрупкой девочкой... Ты ведь с Ярны?

Ильгет кивнула.

– Моя мама – она тоже учитель.

– У вас все иначе, – сказала Крис, – тебе не одиноко здесь?

– Да нет, вот и друзья есть, – смущенно улыбнулась Ильгет. Белла почувствовала ее замешательство, обняла могучей рукой за плечи.

– Ильгет работает вместе с Арнисом. Между прочим, замечательно работает... и не красней! Арнис мне рассказывал.

Крис, сощурив серые глаза, начала расспрашивать Ильгет о Ярне, о матери... Ильгет отвечала, и понемногу ей становилось проще и легче. Потом заговорили о нашумевшем романе, занявшем третье место в Большом Рейтинге... Конечно, спорная вещь. Вдруг Белла взглянула на часы.

– Уже поздно, а я думала, мы споем еще. Кстати, Иль замечательно поет. Не смущайся, ради Бога! Арнис, тащи гитару.

Ильгет сидела в мягкой разноцветной полутьме – лучи невидимых ламп освещали по-разному углы гостиной, перебирала струны гитары. Посмотрела на Арниса.

– Арнис... там, на Ярне. Я все время вспоминала песню одну.

– Ну спой, – попросил он. Ильгет наклонила голову и запела.

Слышите, это кажется вальс.

Кружится посреди мостовой.

Господи, как нашел он нас

Этой зимой?

В городе... в городе...

Помолчали, когда Ильгет закончила песню. Потом без перехода она запела – давно уже хотелось спеть Арнису все это, просто вот так рядом посидеть и спеть. И ничего, что здесь Белла и Крис, неважно.

Этой ночью город распят на крестах дорог. Этой ночью время застыло, как кровь, и даже бетон продрог. Что за холод – адский – январский; метель – как плеть. В такую ночь плохо родиться – и умереть.

Арнис опускал голову все ниже. Он помнил, о чем пела Ильгет. Промерзший город, машина, непослушные пальцы едва держат руль. Сердце еще колотится от пережитого напряжения. Ломкий девичий голос. «Этой ночью город распят на крестах дорог». Ильгет пела похоже. Он словно перенесся в ту ночь... да нет же, бред это. Он здесь, рядом мама, тетя Крис, Иль – живая, здоровая Иль. Все хорошо, и все будет хорошо.

Ильгет допела и сказала.

– Как жаль, Арнис, что ты не играешь. Да и не поешь почти. Я всегда так мечтала, чтобы петь с кем-нибудь... с мужским голосом.

– Ты же пела с Гэссом.

– А сейчас мы бы могли с тобой.

Ильгет протянула гитару вперед, Крис взяла инструмент.

– Есть один автор очень талантливый, – сказала она, – вроде бы, вошел в десятку в нынешнем рейтинге. Вы, наверное, еще не слышали. Сейчас я спою...

Я боюсь слова «Бог»,

Лучше слово «Судьба»...

Ильгет почувствовала, как ногти впились в ладони. Спокойно. Она опустила лицо. Ладонь Арниса легла ей на плечо. Чуть сжала.

Только не думать. Не вслушиваться в слова. Думать о чем-нибудь другом. Когда тренировки начнутся – вроде после Нового Года?

Мы же зерна, которые

Всходы дадут,

Странным образом встав -

Вот вся вера моя -

Из земной тесноты...

Ты еще встанешь, вдруг резанула мысль. Ты не навсегда умер, Анри. Я знаю, какая боль тебе досталась. Но все пройдет, правда. Это проходит. Ильгет поспешно вытерла глаза, но слезы набежали снова. Арнис обнял ее, прижал к себе.