OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Дорогой Борис Натанович! Огромное Вам спасибо, Ваши книги как хороший надежный честный друг – они помогают, поддерживают, никогда не врут и с ними всегда интересно. Вопросы состоят в следующем: 1. Среди моих любимых писателей АБС и Умберто Эко – одни из самых-самых. Общее – мудрость, которая никогда не поучает, а заставляет думать; особое отношение к истории и человеку; плюс удивительный юмор, ирония и самоирония. Всегда считала, что книги АБС и Эко – это явления одного ряда, повлиявшие по всю последующую литературу и поставившие очень высокую планку, которую пока никто не «перепрыгнул». Так вот, увидела в последнем Вашем романе «ссылку» на Умберто Эко и не удержалась от банального, в общем-то, вопроса – как Вы относитесь к творчеству Умберто Эко?

Ольга <[email protected]> Нижний Новгород, Россия - 08/25/03 13:53:39 MSK

Я отношу Эко к писателям, которых я очень уважаю, но перечитывать (а иногда и читать) не могу. Чуждый мне стиль, – тяжелый, многословный, вязкий, вялосюжетный. Умом я понимаю, что это – замечательная, первоклассная литература (Томас Манн, Гессе, Пруст, Эко...), но душа – не лежит. Увы.

2. Часто в Ваших интервью встречаются слова о квалифицированном читателе – о том, который перечитывает. Получается, что и квалифицированный писатель – это тот, которого перечитывают? Как Вы считаете? И может ли писатель влиять на повышение своей «квалификации»?

Ольга <[email protected]> Нижний Новгород, Россия - 08/25/03 13:54:02 MSK

Обычный читатель просто читает, снимая верхний слой смысла и сюжета, – с тем же (примерно) чувством и с тем же удовольствим, которое получают от разговора с бывалым человеком и хорошим рассказчиком. Квалифицированный же читатель – наслаждается текстом (и подтекстом), выискивает скрытые смыслы, находя радость и в новом открытии для себя текста и в повторении уже известного (когда радует уже не только ЧТО сказано, но и КАК тоже). Поэтому любовь к перечитыванию верный признак квалифицированного читателя, хотя и несколько формальный, я согласен. К писателю это определение не относится. Просто писатель, которого любят квалифицированные читатели, имеет (по-моему) больше оснований гордиться собой, чем тот, которого жадно проглатывают и откладывают в сторону, навсегда.

Уважаемый Борис Натанович! У меня к вопрос, не имеющий (возможно) прямого отношения к Вашему творчеству. Насколько я знаю, Вы были (или и сейчас являетесь) филателистом. Если не секрет, какая тематика Вас привлекала, что именно Вы собирали и Ваше отношение к маркам сейчас?

Игорь Ревва <[email protected]> Баку, Азербайджан - 08/25/03 13:54:10 MSK

Я довольно серьезно собираю марки с 1948 года (когда в руки мне попал только что вышедший тогда каталог марок СССР, очень подробный и удачный для своего времени). Предметы собирания были самые разные: мировая классика, английские колонии, «Космос», первые серии стран мира, СССР, Россия... Сейчас собираю только РСФСР, но очень подробно, со всеми разновидностями и с письмами, прошедшими почту.

В свете последних сообщений о автомобильных катастрофах спортсменов/артистов и так далее (50 тыс. в одной Америке за год) Вы за или против свободного владения и управления автомобилем?

Starley Не указано - 08/25/03 13:54:22 MSK

Я думаю, невозможно придумать пример такого продукта производства, с помощью которого нельзя было бы нанести вред человеку (поранить, придавить, отравить, убить) при НЕНАДЛЕЖАЩЕМ его (орудия) использовании. Из этого, разумеется, не следует необходимость прекращения производства молотков, бейсбольных бит и кухонных ножей. Поэтому Ваш контраргумент не кажется мне удачным. Автомобили выпускаются как средство передвижения и приобретаются населением (в подавляющем большинстве случаев) именно для такого вот передвижения. Всякое ИНОЕ «использование» автомашины – будь то случайное совершение ДТП или намеренное использование при ограблении банка, – противоречит естественному ходу событий и является НЕНАДЛЕЖАЩИМ, а потому рассматривается как нарушение закона и порядка. Оружие же (особенно нарезное) ПРЕДНАЗНАЧЕНО изначально для нанесения ранений и даже для убийства людей и животных. Это естественное его назначение. Стрелять, ранить и убивать есть НАДЛЕЖАЩЕЕ использование данного продукта производства. Именно поэтому и возникает вопрос: можно ли допустить широкое распространение среди (случайных по сути) людей продукта производства, изначальное назначение которого уязвлять (вплоть до убиения) ближнего своего? Да, конечно, иногда хочется, а иногда и просто необходимо использовать этот продукт именно так. Примеры очевидны. Но именно поэтому и существует сам вопрос! Если бы, например, возникла бы вдруг в нашем мире идеальная полиция, способная на 100% защитить граждан от преступности, тогда вопрос «надо ли? можно ли? полезно ли?» сразу перестал бы существовать.

Здравствуйте, глубоко Уважаемый и Почитаемый Борис Натанович! Очень трудно задать Вам вопрос – нет, не сформулировать, а именно задать. Это как спросить у человека: «Какой вопрос Вы бы задали самому Господу Богу?» Так и здесь... Но постараюсь быть кратким. Самое первое произведение АБС, прочитанное мной – это «Хромая Судьба» + «Гадкие Лебеди». Оно остается Самым любимым и по сей день, несмотря на все Ваше, прочитанное после (может, потому что первое?). И вот вопрос: скажите, что именно пробормотал Юл Голем, втаскивая в джип мокреца с раздробленной ногой («...что-то вроде ШЕСТЬ УГЛОВ НА ШЕЕ...»)? Что имелось в виду? Большое спасибо за то, что ВЫ есть! Навеки ВАШ!

Руслан Москва, Россия - 08/25/03 13:54:24 MSK

Не помню. А может быть, и не знал этого никогда. Скорее всего, это было какое-то замысловатое ругательство.

Уважаемый Борис Натанович! В ответе на вопрос Дмитрия Воробьёва от 12 июля 2003 года Вы пишете: «Во всяком случае программы, «беседу» с которыми вы не сумеете отличить от беседы с человеком, уже существуют. Тьюринг же считал, что это существенный признак искусственного интеллекта. Оказалось – нет. Программа как программа, только сложная, естественно». Очень прошу Вас, сообщите пожалуйста хоть какую-нибудь информацию о том, где такая программа создана, или хотя бы, где о ней упоминалось. Ведь это означает, что люди научились моделировать человеческое мышление – на уровне общения между людьми. Если это так, то это просто потрясающе!

Игнат <[email protected]> Минск, Беларусь - 08/25/03 13:54:27 MSK

Не спешите восторгаться! Я, к сожалению, не помню, где и когда об этом читал, и ссылку дать не могу. Но речь там шла о довольно примитивной по сути, хотя и хитроумной, программе. Грубо говоря, если машина, например, «не понимает» вашего очередного заявления (то есть не находит в своей памяти ничего «пригодного к случаю»), она отвечает нейтрально, что-нибудь, вроде: «Вы так думаете?» или «Вот странная идея!» В контексте получается вроде бы связный диалог, а если учитывать, что время от времени машина попадает «в точку», то – даже, пожалуй, и осмысленный. Рекомендую Вам посмотреть книжку Д.Любича «1000 афоризмов» (СПБ, 1998), где приведены афоризмы, «созданные» ЭВМ. Некоторые афоризмы отменно хороши (например, «Мысль – это карикатура на чувство» или «Самое ужасное на свете – это справедливость без жалости»), но сочинила их, конечно, не машина. Машина выдавала (действуя по определенной программе) только (в значительной степени) случайные наборы грамматических форм, из которых уже сам программист отбирал, то, что сам готов был считать афоризмом. Так что это не была «программа, сочиняюшая афоризмы», это была программа, помогающая человеку со вкусом таковые сочинять.

Уважаемый Борис Натанович! Хочу поделиться мыслями. В одном из своих эссе Иосиф Бродский рассуждает на тему, что такое зло и его особенности проявления в России: «Оно никогда не входит в дом с приветственным возгласом: «Здорово, приятель! Я – зло», что, конечно, говорит о его вторичности, но радости от этого мало – слишком уж часто мы в этой его вторичности убеждаемся». Но ведь на самом-то деле наше российское Зло так себя ведет и заявляет. Вот и в Вашем романе БМС оно именно такое, первородное и откровенное, без каких либо дополнительных оправданий и объяснений: «Я – зло, и все будет так, как я хочу». И это страшно. Поскольку оно пугает не казнями и пытками, а именно своей первородностью, своей нутряностью. Здесь уже нет места надежде на искру Божию на дне сердца очерствевшего человека, до которой можно воззвать. Оно пугает до смерти любого обычного человека, оказавшегося почти лицом к лицу с Сатаной. Это даже не о смерти разговор, а о нечто гораздо более страшном – о вечном рабстве перед страхом и о бессилии противостоять. И лишь маленькую надежду Вы подали, а точнее Ваш герой своей последней фразой, что надо торопиться работать. Пока живем – надеемся?