Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

красивыми синими переливами так и торчали из снега — и вытягивали теплоту даже из него.

— Челюсти! — Иджес подобрал обломок дуги с двумя рядами тонких изогнутых зубов. — Если такое вцепится…

— Оно не вцепляется, а сцепляется, — ксенобиологу уже передали сканы. — Добычу хватает целиком. Зубы не дают ей вырваться, только и всего.

По броне Иджеса медленно поднимался слой инея.

— Интересно, что эта дрянь не растаяла… — Хродмар разглядывал обломок панциря. Гедимин подобрал кусок, включил медленный нагрев, — при плюс трёхста синее «фонящее» вещество потекло обычной, уже ничего не излучающей водой.

— Hasu! Всё — в утилизатор! — скомандовал Хродмар.

— Слева! — крикнул Иджес и, не дожидаясь реакции, прошёлся по взвившемуся снегу огнемётом. Очертания тройки волков-снежников, так и не сформировавшись, расплавились. Гедимин быстро обернулся — в этот раз зеркальник вылез далеко от глайдера. Струя плазмы испарила его на месте и скользнула вдоль шевелящихся сугробов. В тёмное небо ударил гейзер. Пятно ряби с экрана сканера исчезло.

… — Куда⁈ — Хродмар протянул руку за обломком челюстей, куском брони волка-снежника и острой гранёной иглой длиной в полметра. Иглами стреляла тварь, похожая на белого дикобраза — тепловую ловушку они прошили насквозь и так в ней и торчали даже после взрыва нагревательного элемента. Плазменного шара «дикобраз» не пережил; иглы Гедимин проверил на тугоплавкость — трёх сотен градусов хватало и им.

— Броня и снаряд… — бормотал, морщась, Хродмар. — За пару лет такая мутация… Это направленное воздействие, сарматы. Кто-то этих тварей… делает. Или сделал, встроив в них такой вот «сюрприз».

Перед глазами Гедимина мелькнула предполагаемая планета разумных криофилов, лаборатория биолога, почему-то похожего на Ассархаддона — только скафандр у него был серебристый с сине-голубыми зигзагами… Сармат встряхнул головой, отгоняя дурацкие видения.

— Куда поволок⁈ — Хродмар вспомнил про «коллекцию» Иджеса. Тот уже сложил её в ящик, обернул защитным полем и теперь следил, как из-под неплотно закрытой крышки лезут «щётки» инея.

— Это для «макак». Покажем, что не зря летали, — пояснил Иджес. — Гедимин, далеко нам ещё?

Слева от глайдера уже виднелось отдалённое море огней — и его мелкие «заливы», поля выщелачивания, не прекращающие работу даже в девятом часу вечера.

— Пять километров — и круг замкнётся, — отозвался Гедимин. — Справа пятно!

…Не успели сарматы проверить талый лёд и окрестные сугробы (из одного торчал сильно оплавленный кусок длинного изогнутого когтя), как в темноте зажглись бортовые огни — рядом «вынырнули» миниглайды. Это была «северная» модель — с откидным верхом, защитным полем и выдвижными лыжами.

— Teskay! — высунулся из миниглайда кто-то из местных, с ремонтной перчаткой, пристёгнутой к поясу. Из-за плеча торчал арматурный прут с утолщением на конце — довольно тяжёлая для человечьих рук «булава».

— Из шахт? Тварей видели? — быстро спросил Хродмар, показывая найденный зуб.

— Руки! — вскрикнул местный. — Лёд-змея — жжёт, как огонь!

— Тебе в коллекцию, — Хродмар отдал зуб Иджесу. — Тут сбили змею?

Первого затолкали в миниглайд, высунулся другой — такой же низкорослый даже для «макаки», но крепкий, судя по весу самодельной палицы.

— Да! Вот сейчас чиним всё. Тут убили семерых шахтёров…

Передатчик Хродмара загудел, вдали зажглись огни второго бронехода — Дирк обогнул город с запада и выбрался к тому же разрушенному сольвентному полю.

— Teskay! Летите к нам! — местный указал на ярко освещённый участок — там что-то резали и заколачивали. — Много ледяных зверей? Никого не ранило?

…У операторов сольвентного поля был свой тёплый купол — только вот после налёта ксенофауны не осталось ни целой крыши, ни теплоэлементов. Сарматы потеснились, впустив желающих в глайдер, прикрыли бойницы, — температура быстро ушла в «плюс», и местные с радостными возгласами откинули шлемы. Кожа почти у всех была тёмная, глаза узкие, у рта, на щеках, на переносице — синие линии татуировок. Один спросил, можно ли закурить, — его отправили к бойнице и отгородили защитным полем. Он и оттуда отлично видел то, что рассматривала вся группа, — «коллекцию» Иджеса.

— Помните о времени, — сдержанно сказал один из чужаков; он был светлее, без татуировок, выше ростом и тоньше в плечах. — У ликвидаторов своя работа, у нас — своя.

— Звери ещё остались, да, — местный с жёлтыми от табака зубами даже не обернулся. — А вот это не трогайте!

Он указал на пучок игл и расстегнул рукав комбинезона. У локтя виднелось пятно свежего обморожения вокруг заклеенной ранки.

— Повезло тебе, — заметил филк-медик. — Могло прошить и руку, и грудь.

— Да, дух ветра отвёл — зацепило на излёте, — широко ухмыльнулся раненый. — Они чуют тепло — я кинул ему фонарь, он встал ко мне мордой…

Местный жестом показал, как опускает на что-то булаву.

— Еле оттащили, — дёрнул татуированным углом рта другой. — Там уже было крошево. А у него рана.

— Огнемёты бы вам, — покачал головой Хродмар. — Железо — хорошо, но огонь — лучше.

Светлокожий странно булькнул.

— Сюда — оружие⁈ Я тогда с шахты рассчитаюсь. Инуиты и без оружия страшнее ледяных тварей…

Местные рассмеялись.

… — Следи, чтобы твоя коллекция нам машину не проморозила! — сказал Иджесу Хродмар. Сарматы уже стелились на ночёвку. Филки сходили в душевую толпой, кто-то снова сунулся за спиртным и вернулся ни с чем. Гедимин разглядывал карту со свежими пометками.

— Кто-нибудь понял, откуда пришли криофилы? — спросил Хродмар. Дирк пожал плечами.

— Их как-то везде поровну — что дохлых, что живых… Мне вот интересно — долго коллекция Иджеса будет морозить воздух? Сколько в неё тепла надо затолкать, чтоб нагрелась? И… вообще — годные бы вышли криоэлементы. А то с жидким азотом столько мороки…

«А верно,» — Гедимин потянулся за ежедневником. «Когда это всё тает при малейшем нагреве — одно. А когда оно выдерживает триста градусов… Сколько на