Вор черной масти - Екатерина Русак

- Сколько гостей будет?

- Трое моих, твоя "сорока", всего, значит, четверо.

Мария, молчаливо прослушала наш короткий разговор с Клавдией и пообещала:

- Мы приедем обязательно, Михаил Аркадьевич.

Она назвала меня настоящим именем! Значит, конспирация больше мне не нужна...

15 июня 1949 года. 19 часов 02 минуты по местному времени.

Юго-восточная окраина города Читы.

***

Все мои гости собрались вечером. Кроме Волосникова, Марии и ее спутника, бывшего долгое время моим "шпиком", который назвал себя Алексеем, пришла Нюра, соседка Клавдии и ее ровесница.

Свекровь Клавдии отказалась сесть с нами за стол, объяснив, что не хочет мешать нашей беседе. Между тем она исправно следила, что бы тарелки у гостей не пустовали, и исправно подносила горячительные напитки.

Стол по тем временам получился богатым. Нюра, которая раньше никогда не видела никого из присутствующих, не могла понять, кто мы такие. Но я быстро удовлетворил ее любопытство, объяснив, что я и все остальные - геологи, работающие по разведкам золотых россыпей и она была вполне довольна данными мной объяснениями. Сам я представился начальником партии, хорошим знакомым Клавдии, которого можно называть именем Михаил.

Мы сели за стол и первый тост, как было принято, подняли за товарища Сталина. Выпили за ударную работу, за присутствующих дам. После чего Волосников извлек из кармана какую-то бумагу и, встав, объявил с какой-то торжественностью:

- Дорогие, Михаил и Клавдия! Разрешите мне поздравить вас от себя и лица нашего руководства треста с законным браком на основании записи актов гражданского состояния. Отныне вы муж и жена, я вам желаю счастья, любви и долгих лет жизни!

С этими словами Волосников протянул Клавдии ее паспорт и свидетельство о браке.

Видели бы вы ее глаза! Она несмело приняла бумагу. Посмотрела в нее и обвела всех растерянным взглядом. Потом повернулась ко мне, требуя разъяснения. Но все разъяснил не я, а Волосников, который поднял бокал и провозгласил:

- Горько!

Все одновременно зашумели, задвигали стульями вставая. И только тут Клавдия поверила, что это не шутка.

Отношения к браку в послевоенном СССР было очень серьезным. Женщины крайне редко выходили замуж не по любви. Поэтому свидетельство о заключенном браке было для Клавдии огромным подарком. Даже больше, воплощением мечты!

Нюра бросилась тормошить подругу, упрекая ее в том, что она скрывала свои отношения со мной. Клавдия, вся пунцовая от смущения, отмахивалась и бормотала что-то маловразумительное.

Дальше наше застолье пошло много веселее. В этот вечер я был действительно счастлив. Меня окружали товарищи по работе, рядом была женщина, которую я случайно встретил и полюбил. А три полковничьих звезды тешили мое тщеславие.

Мы танцевали под звуки патефона, потом включили радио.

- Валенки, валенки, эх да не подшиты стареньки! - доносился голос известной певицы Лидии Руслановой из репродуктора. Лидия Русланова была человеком, заслужившим орден Красной Звезды из рук маршала Жукова Георгия Константиновича, который ей был вручен на фронте, за исполнение песен в концертной бригаде. Может быть, она и была заслужившим награду человеком. Но стиль исполнения и слова песни мне не особенно нравились. На меня эта и ей подобные мелодии нагоняли глухую тоску.

Радио выключили, а Мария взяв гитару, исполнила песню военных лет "Бьется в тесной печурке огонь". Мы подпевали ей, как умели.

Я тоже решил спеть и попросил гитару.

Я взял инструмент, побренчал по струнам, слушая их звучание, размял кисть руки, взял несколько простых аккордов, и аккордов используя баррэ.

Зазвенела гитара, и я негромко начал исполнение своей песни:

- Я буду долго гнать велосипед.

В глухих лугах его остановлю.

Нарву цветов и подарю букет,

Той девушке, которую люблю[2].

Когда я закончил песню все дружно мне зааплодировали.

- Никогда не слышала этой замечательной песни! - призналась Мария. - Кто ее автор?

- Не знаю, - ответил я рассеяно. - Слышал где-то.

- Спой еще, Михаил, - потребовала Нюра и с некоторой завистью посмотрела на Клавдию. - У тебя так хорошо получается!

- Спой, Михаил! - поддержал ее Волосников. - Сегодня твой праздник.

Я не стал отказываться. Это была не только моя свадьба, но и мой час близкой разлуки. Я начал новую песню:

- Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой,

Еще один раз прошепчу тебе - ты мой,

Еще один последний раз твои глаза

В мои посмотрят и слеза

Вдруг упадет на руку мне, а завтра я

Одна останусь без тебя, но ты не плачь.

Уже после середины первого куплета все разговоры за столом и звон посуды прекратились. Никто из присутствующих не слышал прежде этой баллады. Мое исполнение все слушали молча, даже с какой-то задумчивостью.

- Не плачь, так получилось, что судьба нам не дала

С тобой быть вместе, где же раньше я была?

Так поздно встретила тебя, но в этот миг

Я знаю, что теперь твоя и только крик

Сдержу я завтра, а сейчас

Побудь со мной в последний раз, в последний раз.

Когда я пропел второй куплет Мария и Волосников бросили непроизвольные взгляды на Клавдию. Они начали догадываться о том, что я пел песню, памятуя о долгой предстоящей разлуке. А я продолжал сольное исполнение:

- Пойми, теперь не думать не могу я о тебе,

Сама не знаю, как позволила себе,

Чтоб ты любовь мою забрал в тот час, когда

Тебя увидела и прошептала: да,

Но ты пойми, пойми меня,

Ведь знаешь, как люблю тебя, люблю тебя[3].

Теперь уже Клавдия смотрела на меня с печальным упреком, с полными глазами слез... Теперь и она поняла, для чего я исполняю эту песню.

Допев до конца, я быстро сказал:

- Я геолог, а геологи часто ездят в командировки. Это наша работа, наша жизнь...

И ударив по струнам, с чувством запел:

- Светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома...

...Надежда - мой компас земной,

а удача - награда за смелость

А песни довольно одной,

чтоб только о доме в ней пелось[4].

-----------------------------------

[1] Через борт (жаргон) - прием жидкой пищи из посуды без ложки.

[2] Александр Барыкин - "Я буду долго гнать велосипед".

[3] Татьяна Буланова - "Не плачь".

[4] Анна Герман - "Надежда - мой компас земной".

ГЛАВА 14. ТРЕТИЙ АРЕСТ.

26 мая 1947 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была отменена смертная казнь.

Президиум Верховного Совета СССР считает, что применение смертной казни больше не вызывается необходимостью в условиях мирного времени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});