Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– Привет честной компании! – В оперскую, утирая пот со лба, завалился Мешок. – Уф-ф, ну и жара на улице! Градусов двадцать пять, не меньше. Ого! А это что тут у нас? Переучёт вечных ценностей или уничтожение улик?

– Да флешку, блин, где-то посеял, – объяснил Тарас. – Никак найти не могу.

– Понятно. «Три солдата срочной службы ищут девушку для дружбы». Дай-ка мне служебный журнал.

– Да его еще не заполнял – сам видишь, и без того зашиваюсь. Да там и заполнять особо нечего: Кульчицкий повез молодого и Виталю на стрельбы.

– А почему Виталю, а не нашего Тиля Уленшпигеля?

– Жека у шефа на день отпросился – в Москву уехал.

– На фига?

– Да там у него с роднёй чего-то. Не то крестины, не то поминки.

– Ясно. А Холин где?

– Гришка в суде. Сегодня Извицкая показания дает. На Монаха.

– Точно, совсем из башки вылетело. А Ильдар?

– Ильдара «убойники» дернули. Опять чего-то по киллеру хотят. Иоланта, свет Николаевна – в деревне. Мы с Натахой – бдим. Кнопки – молчат. Смежники-заказчики, слава богу, тоже. Вот, собственно, и всё.

– М-да, как-то всё не задорно… Наташ, удалось что-нибудь накопать по муниципальному главе из Сиверской?

– Работаю, сейчас закончу! – раздраженно, не отрывая взгляда от монитора, отозвалась Северова. – У меня, между прочим, с утра объезд был. Плюс штабу срочно статистика за июнь понадобилась.

– А я, между прочим, тебя ни в чем и не упрекаю, – миролюбиво сказал Мешок, пытаясь погасить страсти.

Но не получилось – Северову понесло:

– Вслух – не упрекнул. А подумать – подумал.

– Ты чего сегодня такая, словно с цепи сорвалась?

– А ничего! Одному – то, другому – это. Натаха напечатай, Натаха накопай, Натаха сгоняй туда, Натаха съезди сюда. И всем – бегом! Всем – срочно! Вон, новенькую, только появилась, так сразу на природу, на парное молочко. А я целыми днями – как лошадь свадебная: рожа в цветах, а жопа – в мыле… Да и какие там в жопу цветы!

Северова финальным нервным аккордом остервенело клацнула «мышкой». В ответ рядом с ней утробно заурчал принтер, выводя справку.

– На, забирай своих провинциалов!

– А почему ты говоришь о Чугайнове во множественном числе?

– Ты вчера позвонил (Я уже спала, между прочим!)… И назвал две фамилии – Чугайнов и Гронский.

– Да я этого редактора просто обозначил. Чтобы ты газету быстрее нашла и на состав учредителей пробила. Сам по себе он мне на хрен не сдался.

– Знаете что, товарищ начальник?! – зарычала Наташа. – Надо грамотно и четко ставить служебную задачу. Я тут, как дура, валандаюсь с этими! Специально на работу пораньше приехала! А он, оказывается, «просто обозначил»! Тьфу!

Наташа сгребла со стола сигареты и, рассерженная, выбежала в курилку.

– Не удивляйся, Андрюх, она сегодня с самого утра такая, – пояснил Тарас. – Словно с цепи сорвалась. Может, критические дни? – Шевченко поворотился к висящему на стене календарю. – Надо бы начать отмечать, что ли? Чтобы в следующий раз подготовиться, – он обвел красным фломастером текущее число. – Андрюх, не знаешь, менструальный цикл обычно через сколько повторяется?

– У всех по-разному. В среднем около месяца, – с видом знатока ответил Мешок, на самом деле будучи прекрасно осведомлен в причинах нынешнего настроения Северовой. Он забрал с принтера справки, улёгся с ними на диван и погрузился в свежеотпечатанное чтиво…

…С муниципальным главой Мешечко разобрался минут за десять. Судя по информации, которую собрала Наталья, был Сан Саныч Чугайнов самым натуральным жучарой. «Выжига и плут», по ёмкому выражению мессира Воланда. Взять хотя бы эпизод с его попаданием в муниципальные депутаты: оказывается, все остальные претенденты на сей мандат требовали отмены результатов голосования по кандидату Чугайнову А. А., в связи с нарушениями областного и федерального законов о выборах, выразившимися в попытках подкупа и физического воздействия на электорат. По данным кандидатов, в день выборов в общественные приемные с самого утра стали поступать многочисленные жалобы как письменные, так и устные от избирателей на то, что им предлагают деньги от 50 до 100 рублей, водку, чтобы они проголосовали за кандидата Чугайнова. Порой предложения сопровождались угрозами физической расправы с непокорными избирателями и членами их семей в случае отказа голосовать. Прокуратурой Гатчины даже возбуждалось уголовное дело по статье 141 УК РФ (воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий). Вот только дело окончилось ничем, и окружная избирательная комиссия признала выборы состоявшимися.

– …Вот так у нас братва и заходит в депутатство, – подытожил краткий пересказ этой выборной истории Андрей и лениво выругался. – Прикинь, Тарас: фактически Чугайнов, имея тогда рейтинг всего 6,6 %, по итогам выборов получил 33,8 % голосов.

– Ну и молодца! – одобрительно крякнул продолжающий шмон Шевченко. – Значит, варит котелок у человека. Да и грех не воспользоваться ситуацией, ежели избиратели сплошь лохи и кретины. И вообще, жизнь надо прожить так…

– …Чтобы еще раз не захотелось, – докончил за него Мешок. – Ладно, с вами, товарищ, давно всё ясно. Равно как с вашей политической платформой и зиждущейся на ней гражданской позицией.

– Да! Я в душе – либерал. И не вижу в этом ничего зазорного!

– «Человек он был новой породы: / Исключительно честь понимал / И безгрешные даже доходы / Называл воровством, либерал!» Вот каким должен быть, по мнению поэта Некрасова, истинный либерал… Мотайте на ус, поэт-песенник. А для начала, хотя бы отпустите усы. Такие же, как у вашего знаменитого тёзки.

Андрей отбросил на пол справку на Чугайнова и, закинув ногу на ногу, занялся изучением биографии журналиста Гронского. Раз уж Наталья так перестаралась.

– …Гронский Константин Павлович… 1976 года… в девятилетнем возрасте остался без родителей… школа-интернат… не служил… журфак СПбГУ… так… начинал в «Вечернем Петербурге»… далее… ого! «Золотое перо» в номинации «Дебют года»… потом «Коммерсантъ», «Невский вестник»… вплоть до… вплоть до сентября 2008 года… Интересно… а в марте 2009-го «Оредежские зори».. М-да, карьера из серии «то взлет, то посадка»… Странно, почти четыре года заведующий отделом политики в «Невском вестнике». Чегой-то его вдруг к земле потянуло? Прямо толстовец какой-то…

– «Невский вестник»? – прислушался к его бормотанию Тарас. – У меня там девка знакомая работает. Или работала. Мы с ней больше года не виделись. Прикинь, Евой зовут?

– Журналистка?

– Да нет, какое там. Что-то типа секретарши на ресепшене. Короче, перхоть офисная.

– Э-э, не скажи. Секретарша суть есть идеальный источник информации. У тебя ее координаты сохранились?

– Визитка есть. Я почему и вспомнил за «Невский вестник» – она мне буквально только что на глаза попадалась.

– Тарас, не в службу – поищи, а?!

– Вот, блин, шлёпнул на свою голову, – сварливо пробурчал Шевченко. Тяжело вздохнув, он вынул из пазов уже перебранный ящик, снова высыпал его содержимое на стол и взялся в нём рыться.

– И все-таки, какого хрена он ушел из «Невского вестника» в провинциальный боевой листок? – продолжил вслух размышлять Мешок. – И где до этого тусовался в течение почти шести месяцев?

– Во, нашел.

Шевченко переправил Андрею картонный прямоугольник визитки.

– Мерси. Так, что тут у нас? Неизбежная… хм… Во фамилия, а? Неизбежная Ева Владимировна. Слушай, ничего если я ей позвоню?

– А мне-то что? Звони, если хочешь.

– На тебя ссылаться?

Тарас задумался, вспоминая былое, после чего решительно замотал головой:

– Не, лучше не надо. Мы с ней… того… Короче, Андрюх, если что – ты меня не знаешь!..

Ленинградская обл.,

дер. Даймище,

учебная база Гидромета,

8 июля 2009 года,

среда, 15:40

После обеда, когда студенческая бригада за № 2 продолжила на Оредеже занятия по измерению расходов воды, к Ольге подошёл Кирилл, которого гоняли в барак за исправным секундомером, так как имеющийся в наличии категорически отказывался заводиться.

– Иоланта Николаевна, вас там, у ворот, какой-то мужик спрашивает.

– Что за мужик?

– Не знаю. На синем «опеле» приехал. Говорит, вы с ним договаривались.

Вспомнив, что синий «опелёк» имеется у Гронского и что они действительно накануне вроде как договаривались, Ольга направилась к капитанскому мостику Вульф.

– Анна Бернгардовна, вы не будете возражать, если я вас ненадолго покину?

– Да ради бога. Ступайте, голубушка. Всё равно, думается мне, что через полчасика мы закончим. Если, конечно, Синюгина не утопит вертушку… Кстати, вы, помнится, сегодня к сыну собирались? Так и поезжайте себе. Мы тут и без вас сдюжим.