Дорога Короля - Мартин Гринберг

Он мог бы, мог бы!..

А Пискля? Пусть остается заложницей?

Нет. И Коротышка не двинулся с места.

Он медленно, с трудом встал, лишь когда заметил две неясные тени, показавшиеся из-за угла. Сердце сразу перестало биться как бешеное. Вернулась прежняя ясность мыслей. Все, теперь для страха и сомнений просто не осталось времени.

— Пошли скорей, — велел он и, не оборачиваясь, двинулся вперед.

— А куда? И зачем? — Вопросы так и посыпались у Косоглазого изо рта.

— Тише! — прошептала Пискля, крепче сжимая его руку. — Ты же обещал вести себя тихо, если хочешь участвовать вместе с нами в одном приключении, и делать то, что тебе будет велено. Мы с Коротышкой тебе поверили, так что, уж пожалуйста, не подведи нас!

Косоглазый с шумом втянул в себя воздух и даже дыхание затаил от важности момента.

Пискля вдруг дернула Коротышку за край рубахи. Он обернулся и увидел, что на щеках у нее блестят следы слез.

— А как же остальные? — жалобно спросила она. — С ними-то что будет? Малыши спали, когда я уходила… Но мы же не можем просто так их бросить?

— Нам со всеми разом ни за что не справиться, — ответил Коротышка. — Может быть, мы сумеем забрать их позже, когда выберемся на свободу и позовем кого-нибудь на помощь…

— Мы точно попытаемся их забрать? Честное слово?

— Не знаю, Пискля. Ну что я могу сказать тебе сейчас?.. Но спасти их мы конечно же попытаемся!

Ближайшая из высоких дверей была уже рядом, неясным прямоугольником нависая над ними в темноте. По темным коридорам гулким эхом разносились пронзительные вопли пирующих гоблинов. Пискля в полной растерянности, высоко задрав голову, рассматривала огромную дверь.

— Ой! Что это вы собираетесь делать? — вскрикнул негромко Косоглазый и тут же испуганно прижал ладошку к губам, бросив на Коротышку исполненный раскаяния взгляд.

— Послушай, Пискля, — сказал Коротышка, — если я обопрусь руками о стену, ты сможешь взобраться ко мне на плечи? Можешь цепляться за рубаху. А ты, Косоглазый, постарайся потом залезть на плечи Пискле. Сможешь? И оттуда перебраться вон на тот выступ. А затем тебе придется вывинтить болт и отодвинуть засов.

— А зачем это? — спросил мальчик, страшно удивленный, но из осторожности говоривший еле слышно.

— Некогда объяснять. Потом. Так что? Сможете вы это сделать или нет? Сможете?

«Только б они смогли!» — думал Коротышка.

Пискля и Косоглазый неуверенно кивнули. Девочка быстро взобралась Коротышке на плечи, но когда полез Косоглазый, она вдруг качнулась.

Коротышка почувствовал, что сейчас потеряет равновесие, и сделал шаг в сторону, чтобы не упасть. От ужаса у него похолодела спина. Но он удержал их обоих, крепко упершись руками в стену, и вслух не промолвил ни слова. Не прошло, казалось, и минуты, как он услышал лязг засова. Отпертая дверь качнулась на петлях и приоткрылась почти беззвучно.

Коротышка весь взмок от напряжения и страха. Холодный пот тек по его спине ручьем — куда более холодный, чем хлынувший в приоткрывшуюся дверь воздух.

— А ну-ка, быстрей слезай! — простонал он, и Косоглазый поспешно спрыгнул на пол прямо с плеч Пискли.

И тут Коротышка не выдержал и рухнул на пол вместе с девочкой, больно ударившись о камень.

Стиснув зубы, он выбрался из-под нее, и она, заметив, что он сильно хромает, тут же подставила свое плечо и сказала:

— Обопрись на меня.

Затем левой рукой обхватила его за талию, а правой потянула за железную ручку двери. Дверь со скрипом отворилась.

Такой скрип и мертвого мог бы разбудить, подумал Коротышка, с болью вспомнив Яблочко.

За дверью не оказалось ни солнечного света, ни цветов, ни луны со звездами. Только тьма. А из темноты на них дохнул пронизывающе холодный ветер, пахнувший сыростью и плесенью. Косоглазый отшатнулся.

— Мне страшно! — прошептал он.

— Не бойся, — тоже шепотом ответил ему Коротышка, с трудом ковыляя на вывихнутой ноге и сильно опираясь на плечо Пискли.

Косоглазый примолк и старался не отставать.

Оказалось, они стоят на верхней площадке лестницы, ведущей куда-то во тьму. Синеватые огни, через равные промежутки горевшие на стенах из грубого камня, давали, впрочем, довольно света, чтобы осторожно спуститься от одного огонька до другого.

— Должна же эта лестница куда-то вести! — еле слышно пробормотал Коротышка, почти не разжимая губ. — Вряд ли выход из их крепости ведет прямо в мир Зеленых Листьев, верно? Так что пошли!

Пискля постаралась как можно плотнее затворить дверь. Засов они, разумеется, задвинуть не смогли, но надеялись, что пирующие гоблины ничего не услышали, да и утром не сразу обратят внимание, что дверь с внутренней стороны отперта.

Они шли все вниз, вниз, и наконец лестница привела их в какой-то поистине бесконечный коридор. При каждом шаге Коротышке казалось, что в спину ему всаживают острый нож. Но он упорно шел вперед, хотя и дышал тяжело, с хрипом, и мечтал лишь о том, как бы свернуться калачиком прямо здесь, на сырых камнях, и, завернувшись в сон, как в одеяло, заснуть навсегда!.. Но мир Зеленых Листьев по-прежнему манил его. Он твердо знал, что это его мир. И еще ему казалось, что он нужен не только своим спутникам, но и тем детям, которые остались у гоблинов.

Он слышал, как Пискля шепотом рассказывает Косоглазому, почему они вынуждены были бежать. Выслушав ее, мальчишка так и взвился:

— Нет, этого не может быть! Ужас какой! Я тебе не верю!

— Ну и не верь, — устало сказала девочка. — Не веришь и не надо. Если хочешь, можешь вообще вернуться назад, к своим хозяевам. И донести на нас. Возможно, они еще успеют нас поймать, а тебе в качестве награды дадут сладкого мяса. Только помни, чье это мясо!

Косоглазый явно с трудом сглотнул слюну и покрепче уцепился за свободную руку Пискли.

— Нет уж, я с вами пойду! — решительно заявил он и, спотыкаясь, потащился дальше.

Каким бы тяжелым для истерзанных, измученных детей ни был этот подземный путь, но в итоге они все же добрались до конца коридора, который оказался примерно три мили в длину. В конце коридора они увидели странную наклонную дверцу. Сил у Коротышки к этому времени почти не осталось, да и надежды тоже. А страшная боль поглотила его настолько, что он, совершенно забыв об осторожности, всей тяжестью своей повис на дверной ручке, но открыть тяжелую дверь силенок у него не хватило. Пискля сразу пришла ему на помощь, и дверь, не выдержав двойного усилия, скрипнула ржавыми петлями и сдвинулась с места.

Свежий воздух, хлынувший им навстречу, был почти таким же холодным, как в подземелье. И было почти так же темно; слабый свет исходил как бы ниоткуда, не имея определенного источника. И самое удивительное — они не отбрасывали теней! Все вокруг было окутано какой-то странной пеленой, состоявшей из множества крошечных белых хлопьев, которые беззвучно падали на землю, устилая ее толстым ковром, а чуть поодаль виднелись такие же белые бесформенные фигуры — впоследствии оказалось, что это покрытые снегом кусты с колючими ветками и высокие пучки травы с острыми режущими краями. Туннель вывел их на склон какого-то холма, однако, кроме нескольких кустов и пучков травы, больше ничего рассмотреть они не смогли: все застилала белая пелена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});