Время снимать маски - Татьяна Панина

Фитчер вздрогнул и поморщился. На его лице отчётливо прочитались страх и безысходность. Он был не в состоянии даже поднять руку, что уж говорить о сопротивлении. Но Шутер и не думал причинять вред. Стараясь не выдавать своего радостного облегчения, он потрогал его лоб, проверил повязку на груди и остался удовлетворен результатом.

– Ты выкарабкаешься, парень, – негромко сказал стрелок. – Только без лишних движений. У тебя дырка в дюйме от сердца, так что поберегись.

– Ты убил меня… – прохрипел Фитчер.

– Пока ещё нет. Но если в третий раз поймаешь мою пулю, уже не повезет. Видно, ты не совсем еще конченный человек, раз Бог тебя спас.

– Зачем… – он опять поморщился от резко пронзившей его боли. – Зачем ты…

– Черта с два ты умрешь, понял?

Шутер намочил полотенце и обтер лоб больного. Тот непонимающе смотрел на него, как будто считал все это бредом, осложнением после жара.

– Молли, приготовьте бульон. Ему надо поесть.

Женщина улыбнулась и ушла в кухню. Теперь больному нужно набираться сил.

Подоспевший Сандерс тщательно осмотрел рану, проверил состояние офицера и, закончив, выпрямился на стуле.

– Признаюсь, я и сам не верил, что после четырех дней беспамятства, он пойдет на поправку. Вас можно поздравить, – сказал он Шутеру. – Благодаря вашей заботе он будет жить.

– Слышал, Алан? – стрелок опёрся о дверной косяк. – Ты живучий, как таракан.

Офицер дернулся, и на лице опять появилось замешательство. Он никак не мог взять в толк, ради чего они это делают. В голове шумело, мысли путались. Слабость снова взяла над ним верх, и через минуту раненый ушел в забытье.

– Спасибо, док, – Шутер повернулся к Сандерсу. – Но ни слова в городе. Гости мне не нужны. Встанет на ноги – и пусть валит на все четыре стороны.

Прошли ещё одни сутки. Фитчер находился в сознании все дольше, но двигаться пока не мог. Шутер заглядывал к нему раза три за день, чтобы помочь Молли, молча выполнял дела и уходил к себе. В остальное время его заменял Майк.

Ещё ночь, чтобы понять, выживет ли офицер. Выжил. Утром Шутер выглядел посвежевшим и уже приходил в себя. Он наконец убедился, что жизни больного ничего не угрожает, и решил, что с него хватит.

Доктор только что ушел, оставив указания и лекарства на ближайшие несколько дней. Теперь осталось только ждать. Стрелок открыл шкаф и вынул пару рубашек.

– Ваш завтрак, – Молли скользнула в комнату и поставила поднос на стол у окна.

Она стояла и разглядывала его спину. Пауза затянулась.

– Что вы теперь намерены делать?

Мужчина обернулся.

– Собираюсь переодеться.

– Я не об этом, – смутилась Молли. – Что скажете губернатору, когда встретитесь с ним?

– Что он слишком долго ехал. Ну а если повезёт, мы с ним разминемся.

Она шагнула вперёд.

– Вы не можете вот так уехать!

– Как раз наоборот, самое время.

– Покинуть нас сейчас! Когда так нужна ваша поддержка!

Он не ответил, стянул рубашку и бросил на кровать.

– И рука ещё не зажила, – Молли могла найти тысячу причин, чтобы остановить его. – А Билли? Он привязался к вам.

Шутер накинул другую рубашку.

– Генри, пожалуйста…

В этот момент в комнату вошёл Майк, окинул их взглядом, мужские вещи, сложенные в дорогу, седельную сумку.

– Куда-то собираешься?

– Есть дело в Санта-Фе, – раздражённо проговорил стрелок.

– Мы ещё не закончили, ты забыл?

– Справитесь без меня.

– Черт возьми! Ты только и ждал, когда он очнется, ведь так? А теперь сваливаешь, как будто это все тебя не касается!

– Вы хотели нового шерифа? Вы его получите. Что еще от меня надо? – Шутер злился на Майка, что тот видел его насквозь, на себя, на то, что не может больше здесь оставаться.

– Ты просто трус!

Стрелок замер, потом резко развернулся, так что в воздухе заискрило.

– Не делай вид, что не рад моему отъезду.

– Какое благородство! Только ты забыл, что кроме нас есть еще другие люди. И главарь не уведет банду, пока не наживется здесь!

– А на что орден? Или им надоело играть в героев?

– Врагов слишком много. Им не справиться без тебя!

Шутер хотел ответить, но краем глаза заметил движение Молли. Она поднесла обе руки к лицу и спряталась в них, тихо вздрагивая. Едва не сорвавшись с места, стрелок заставил себя остановиться. Однако это малейшее движение не ушло от внимания Майка, который снова почувствовал жгучую ревность:

– Это единственная причина, по которой я предпочел бы больше никогда тебя не видеть.

Негромко, но больно. Три человека в одном доме. Кто из них лишний, ясно без слов.

Пересиливая эмоции, Шутер оторвал взгляд от Майка, открыл ящик и вынул небольшой, но звонкий мешочек.

– Отдадите человеку по имени Умберто, когда придет время. Я ему задолжал.

Потом надел свой слегка потертый пояс, накинул пончо и снял шляпу со стены.

– Да тебе совесть не позволит уйти! – произнес Майк, цепляясь за последний шанс. – Есть ещё кое-что, от чего ты не откажешься. Ты ведь так и не говорил с Каррингтоном?

Стрелок остановил движение, рука со шляпой опустилась.

– Ты что-то знаешь?

– Нет, Генри, это он знает.

Шутер и не предполагал, что Майк ввяжется в это дело, его дело. Наверное, поэтому он постоянно куда-то пропадал, особенно по ночам. Однако решение было принято. Встречу со стариком Джеймсом придется отложить. А вернуться и все выяснить можно в любое другое время. Он застегнул сумку и, захватив вещи, вышел за дверь.

– Стой! – Майк последовал за ним. – Днём тебе не уйти. За ранчо следят.

– Плевать.

Он замедлил шаг, когда проходил мимо комнаты офицера, и, поколебавшись, все же решил туда заглянуть. Склонился над раненым, откинул край одеяла, чтобы посмотреть, не промокла ли повязка.

– Да брось, – протянул Фитчер, не открывая глаз. – Я ещё не сдох.

Стрелок выпрямился.

– Ещё один воскресший мертвец, – проговорил Майк из-за спины.

– Я променял бы его на пятерых, – с горечью отозвался Шутер. – Тех, что умерли по моей вине, – он задумался, вспоминая события прошлых недель. – Монах в лесу, когда пытался отобрать свои же деньги. Пара солдат, которых я не счёл нужным предупредить. Миссис Фрай, лишившаяся доктора, а ведь его можно было вытащить. Бенито… Я убил их всех.

– Нет, – отрезал Майк. – Не бери на себя чужие грехи. Все мы знаем, кто носит звание убийцы, хоть и прикрывается законом.

– Гарет Прайс, – процедил Шутер ненавистное имя. – Что чувствует человек, отправляясь сжигать город? Столько людей, женщин, детей, стариков! Может знаешь, Алан? Ведь ты не намного лучше.

Офицер поднял глаза, но всего на секунду, потом лицо помрачнело.

– Молчишь.