В ловушке у монстра - Наталья Соболевская

Яматов подавился отпитым только что глотком кофе.

— Опять двадцать пять, — прокашлявшись, возмутился Дима. — У тебя пластинку заело?

— Помолчи, щенок, не тебя спрашиваю, а Марию.

Мой бывший директор сначала посмотрел на задумчивую меня, потом на уверенного в том, что теперь расстановка сил изменилась Игоря Алексеевича, и заметно занервничал. В комнате повисло молчание, и обстановка накалилась. Но самое настораживающее, что попахивает предстоящим мордобоем. Дима уже кулаки сидит сжимает.

— Не торопись, как следует всё взвесь, — улыбнулся мне отец.

— Машка, да не слушай ты его. Допускаю, он любит тебя, дочь как-никак. Но у него сил не хватит тебя подготовить, — Яматов отбросил свой любимый властный тон с надменными нотками. В данный момент он уговаривал как человек, который искренне обо мне беспокоится. — Останься со мной, — попросил Дмитрий и накрыл своей ладонью мою. — Я клянусь всем, чем только можно, приложить максимум усилий, чтобы жизнь тебе сохранить.

Только я повернула голову к Игорю Алексеевичу, чтобы сказать, что как ни кути, но пока что Дмитрий мне ближе, как заметила на его губах едва заметную довольную улыбку, и мне стало в миг всё понятно. Отец придерживался такого же мнения, что и Яматов. Он знал, последний на самом деле качественней меня подготовит, а спектакль под названием «Поехали дочка со мной» был разыгран с одной единственной целью — заставить Яматова дать клятву или что-то вроде того, что он выложится на все сто процентов.

Ну и жук же у меня отец номер два.

Дмитрию на будущее надо учесть, на любого манипулятора найдётся другой, более искусный игрок на человечески слабостях и страстях. Если мне досталась лишь капля таланта Игоря Алексеевича как стратега, постараюсь её развить. Если до смерти не зажарят, умение манипулировать и поворачивать ситуацию к себе лицом пригодится.

Глава 32

После завтрака, каждый из нас занялся своим делом: Игорь Алексеевич порадовал желанием убрать со стола, Дима достал брошенную им книгу, уселся в кресло и снова читал, я же составляла список нужных мне вещей. Сразу для себя решила, что лишнего не попрошу, но и особо не поскромничаю. Как же правильно я поступила, что осталась писать его на первом этаже, а не поднялась к себе в спальню, а то пропустила бы важный разговор.

Отдраив кухню до блеска, второй отец сел в кресло напротив Димы и предложил ему проверить, как у меня светится аура.

— Я ещё вчера это сделал, — захлопнув книгу и бросив её на пол, невесело и как-то устало отозвался Яматов.

— И что?

Ну это Яматов с его театральными паузами! Надоел уже. Вот чего он задумался и молчит. Между прочим, некоторые тут сидят, ногти от волнения грызут.

— Паршиво всё. Аура у Машки вполне заурядная, как у обычного среднестатистического человека, даже намёка нет, что один из родителей магически одарённый.

— Ты внимательно её осмотрел? Может, мне стоит взглянуть? — явно расстроился Игорь Алексеевич.

— Внимательней некуда. Но-о, — протянул Дима и как бы задумался, озвучивать дальнейшие слова или нет. — Была, правда, одна аномалия, тусклое красное пятно возле солнечного сплетения.

— Люди не светятся красным, — оживился отец, — этот цвет исходит от нас.

Яматов поморщился и показал с помощью большого и указательного пальца расстояние в миллиметр.

— Вот такусенькое пятно ничего не значит.

— Я не согласен, — резко поднявшись с кресла, заявил Игорь Алексеевич. — Тем более, если пятно находится возле солнечного сплетения, именно там сконцентрирована наша сила.

— Не принимай желаемое за действительное, — следя за тем, как отец нервно нарезает круги по гостиной, посоветовал Дмитрий.

— А если Машеньке всё-таки передалась моя сила, но по какой-то причине не развивалась и не росла вместе с ней, и до сих пор дремлет в зародыше?!

— Чисто теоритически такое возможно, но тогда Маша должна была до подросткового возраста перенести какую-то травму или получить серьёзный стресс. Такое разве случалось? — поинтересовался Яматов, причём не у меня, а у отца. Почему? Разве кто-нибудь лучше меня знает, как я жила.

— Нет, Машенька росла на редкость здоровым счастливым ребёнком. Но всё же стоит покопаться в архивах, может, где-нибудь есть упоминание о схожем случае.

— Хоть я и считаю, что ты хватаешься за соломинку, но на всякий случай, конечно, проверь, — видно Яматов не верит в перспективность затеи, а вот я наоборот больше склоняюсь на сторону Игоря Алексеевича. Мне кажется, если есть хотя бы один шанс на миллион, что это пятно поможет мне выжить, им обязательно стоит воспользоваться.

Второй отец уехал за покупками, Дмитрий плескался наверху в ванной, а я как Золушка отдраила весь нижний этаж.

Такая злость на Яматова обуяла, когда я вся взмыленная, с ведром и тряпкой поднималась по лестнице, чтобы убраться наверху, а он весь такой свеженький и чистенький спускался вниз. Чуть на него не зарычала.

— Маш, как тебе папаша? Понравился? — спросил Дмитрий, когда мы оказалась с ним на одной ступени.

— Не знаю, разве так скажешь, — пожала плечами я.

— А почему нет? Первое впечатление, говорят, самое верное.

— Ну вроде бы ничего, нормальный. Помогал мне, старался понравиться, но…

— Что «но», давай, Машуня, договаривай, что смущает?

— Можно ли доверять тому, кто однажды бросил тебя, единолично посчитав, что так лучше. Как мама пережила то, что мужчина, от которого она забеременела, ушёл и больше никогда в её жизни не появился, — встав на место мамы, я ощутила всю ту возможную боль, которую она перенесла, и голос осел. — Вряд ли он причину ей объяснил. Она наверняка получила неизгладимую пощёчину и не одну ночь проревела в подушку. А стоило оно того? Меня всё рано вычислили и нашли.

Дима слушал внимательно, не перебивал. Его весёлость улетучилась почти сразу, как рот открыла, а когда у меня увлажнились глаза, он предсказуемо опустил голову вниз, чтобы отвести взгляд.

— Маша, это лишь одна сторона медали. В защиту Игоря скажу, он никогда о тебе не забывал и всегда заботился. Причём обо всей вашей семье. Не думаю, что ему нравилось продвигать по карьерной лестнице мужа твоей матери, но он это делал, чтобы вы не нуждались. Более того, твоей маме он подкидывал денежную и нетрудоёмкую работу. Согласись, вы неплохо жили, с учётом того, что мужик, который воспитывал тебя, полный тюфяк и размазня.

— Не смей! — рявкнула я. — Вы оба и мизинца его не стоите, он самый…

— Стоп-спот, я же не говорю, что он плохой человек, как отец наверняка добрый и ласковый, но как добытчик и кормилец семьи — полный ноль. И не возражай, я тщательно твоё